- Все нормально, - быстро сказала я, отматывая себе бумажное полотенце и пытаясь сделать хоть что-то с лицом. Волосы я уже давно просто откинула за плечи, шпильки торчали из них, как маленькие веточки. – Просто такая чокнутая ночка, вот и все.

- Хм, я слышала, Ной был пьяным, - осторожно сказала Мелисса, практически прошептав последнее слово. – Бедняжка… А что стряслось с твоим платьем? О господи! Галлея, обернись! Посмотри на это!

- Я знаю, - заверила я ее. Поверить не могу, что меня жалеет Мелисса Рингли! – Я уже просто хочу уйти отсюда.

- Ну, ты в любом случае не можешь уйти прямо так, - заметила она, обходя меня вокруг. – Так. Дай-ка мне пару шпилек, посмотрим, что можно сделать.

И вот я стою в туалете напротив зеркал, а Мелисса что-то бормочет себе под нос и закрепляет мое платье шпильками. В тот момент я и подумать не могла, что этот вечер может стать еще хуже.

Я ошибалась.

Элизабет Гандерсон в обтягивающем черном платье процокала в двери на своих огромных каблуках и прищурилась, увидев меня. Она оглядела меня сверху вниз, затем подошла к зеркалу и стала внимательно изучать свое лицо.

- Ну вот, по крайней мере, оно продержится до конца вечера, - весело сказала Мелисса, отдавая мне лишние шпильки, - только постарайся не делать резких движений.

- Хорошо, - отозвалась я, глядя на себя в зеркало. Я чувствовала на себе взгляд Элизабет Гандерсон, но мысленно твердила себе, что мне это лишь кажется. Хорошо, что она теперь с Мэйконом, эти двое стоят друг друга. Впрочем, эта мысль не сделала меня счастливее. – Спасибо, Мелисса. Правда.

- О, без проблем, - улыбнулась она, расчесывая короткие светлые волосы пальцами. – Это же все обязанности помощницы, верно? – она помахала мне рукой, выходя в коридор. Музыка, доносившаяся из зала, стала громче, когда она открывала дверь, а затем снова стихла.

Позади меня Элизабет наносила подводку, почти уткнувшись носом в зеркало. Она выглядела уставшей, это я поняла сразу, вглядевшись в ее лицо чуть внимательнее. Ее глаза покраснели, а помада была слишком темной, и ее рот выглядел темным провалом на бледной коже.

В последний раз взглянув на себя, я решила, что, несмотря ни на что, этот вечер будет закончен, и собралась уходить. Мне нечего было сказать Элизабет Гандерсон, и ей мне, кажется, тоже, но, уже потянувшись к дверной ручке, я услышала ее голос.

- Галлея.

Я обернулась.

- Что?

Она отвернулась от зеркала и откинула волосы за плечо.

- Ну, - она не смотрела на меня, опустив взгляд на сумочку в руках, - как выпускной?

Я улыбнулась. Неужели не заметно?

- Так себе. А у тебя?

Она сделала глубокий вдох, коснулась рукой щеки.

- Тоже.

Я кивнула, не зная, что ответить на это, и снова потянулась к ручке.

- Да. Ну, увидимся позже?

Одна моя нога уже стояла в коридоре, когда я снова услышала ее голос.

- Знаешь, он ведь правда любит тебя. Говорит, конечно, что это не так, но на самом деле – любит.

Я остановилась и повернулась к ней.

- Мэйкон?

- Он ни за что это не признает, - тихо проговорила она дрожащим голосом, а я вспомнила, как завидовала ее уверенности в тот вечер у Ронни. Сейчас от зависти не осталось ни следа. – Он говорит, что даже не думает о тебе, но я же вижу. Особенно сегодня. Когда он заметил тебя… Я просто все поняла.

- Это ерунда, - сказала я, понимая, насколько же это правда. Просто лапша на ушах, а не чувства. Никакая это не любовь.

- Ты еще любишь его? – отражаясь от кафельных стен, ее голос звучал странно – громче обычного и мягче в одно и то же время.

- Нет, - тихо ответила я. Краем глаза я заметила свое отражение в зеркале – разорванное платье, взъерошенные волосы. Впрочем, шрама над глазом под прядями было практически не видно. И со мной все было почти хорошо. Правда. – Не люблю.

И Элизабет Гандерсон вскинула голову, ее волосы красиво упали ей на плечи, как было миллион раз в школьных коридорах и на вершинах бесчисленных пирамид группы поддержки. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но я не собиралась давать ей ни единого шанса на это, и вышла прежде, чем она успела произнести то, что собиралась. И в ту же секунду едва ли не врезалась в Джинни Тейбор в ярко-розовом платье.

- Галлея! – закричала она, словно я не стояла в нескольких шагах от нее. – Ты… Ты должна поехать!.. – она с трудом переводила дыхание.

- Что?

- Скарлетт, - выдохнула она, поднимая руку и указывая мне куда-то. – Скарлетт… Ребенок… Она рожает!

- Что?! Ты серьезно?

- Клянусь! Они с Кэмероном фотографировались, а мы с Бреттом стояли как раз за ними в очереди, и, когда была вспышка, у нее на лице появилось это выражение, а потом – бум! И…

- Пошли, - оборвала ее я, и мы побежали в кафетерий, минуя столы, где гости пили пунш, и фотокабинку, где друзья корчили рожицы в камеру. Вот и фон для фотографий, сам фотограф и его огромная камера, вот толпа народа, а вот и она – с красным лицом, в окружении огромного количества людей. Увидев меня, Скарлетт ударилась в слезы.

- Все хорошо, все хорошо, - я подбежала к ней, и опустилась рядом. Кэмерон был здесь же, на его лице была написана стойкость, однако оно слегка позеленело. Кто-то крикнул, что нужно вызвать скорую, и музыка смолкла. Мне на ум немедленно пришли все тренировки и дыхательные упражнения.

Скарлетт схватила меня за ворот платья и притянула к себе. Она была удивительно сильной сейчас.

- Я не хочу, чтобы приезжала скорая. Просто увезите меня отсюда. Я не собираюсь рожать ребенка на выпускном.

- Хорошо, конечно, - я взглянула на Кэмерона, ища поддержки, но он лишь прислонился к стене позади себя. Он выглядел еще хуже, чем Скарлетт. – Ладно, тогда пойдем. Встанешь?

Я помогла подруге подняться и, закинув ее руку себе на плечо, начала пробивать нам путь сквозь толпу. Миссис Уэкли суетилась рядом, говорила, что уже позвонила кому-то там, а Джинни Тейбор крутилась с другой стороны, что-то крича о воде, но я могла думать лишь о Скарлетт и том, как сильно она сжала мое плечо – я с трудом могла держать голову прямо. Но каким-то чудом мы все же выбрались в коридор.

- Где Кэмерон? – спросила Скарлетт, когда мы шли к главным дверям. – Что с ним?

- Он где-то там, идет следом, - сказала я, буквально таща ее на себе. - Он выглядел не очень-то хорошо.

- Нет времени! – крикнула она прямо мне в ухо.

- Все в порядке, Скарлетт, все хорошо, - бормотала я, когда мы шли по парковке, и тут до меня дошло, что нам не на чем уехать, ведь лимузин-то уже давно отправился обратно в отель!

Большая часть толпы осталась в кафетерии, где миссис Уэкли кричала, пытаясь утихомирить всех, а еще вопила нам вслед, что мы должны дождаться скорой, которая приедет через минуту.

- Не хочу никакой скорой! – повторила Скарлетт. – Клянусь, если они положат меня туда, я буду драться зубами и ногтями!

- Но у нас нет и машины. Мы же приехали на лимузине, помнишь?

- Мне плевать, - она сжала мое плечо еще сильнее. – Сделай же что-нибудь!!

- Надо найти кого-то, кто может нас подвезти, - я огляделась, - не волнуйся, все под контролем.

Но нет, в этот раз все было не так просто, как темы на обложке журнала «Семнадцать». В этот раз мы были совершенно одни.

И вдруг из-за угла раздался звук двигателя, там выезжала машина. Я высвободила одну руку и начала махать ею, как сумасшедшая.

- Эй! – закричала я. – Пожалуйста! Остановитесь, ради бога!

- О, нет, - простонала Скарлетт, - воды отошли. Боже, что за беспорядок это мое тело!

- Пожалуйста! Остановитесь!! – кричала я, когда машины проезжали мимо, и вот одна остановилась. Даже не глядя на водителя, я знала, кто это был.

- Привет, - опустил стекло Мэйкон. Элизабет сидела рядом с ним. – Нужно подвезти?

- Конечно, нас нужно подвезти! – рявкнула Скарлетт. – Ты что, идиот?

- Это было бы замечательно, спасибо, - перевела я, пока Элизабет открывала двери, и мы с подругой забрались на заднее сиденье. Мне в спину немедленно впилась каждая из шпилек, державших мое платье, но мне уже было все равно. Мы отъезжали от школы, и появилась надежда, что все будет в порядке.

В стороне какая-то фигура замахала руками, и Мэйкон остановился, открывая дверь для Кэмерона. Тот, все еще бледно-зеленый, мужественно втиснулся в машину, зажав меня между собой и Скарлетт.

- Что произошло? – спросила я, когда Скарлетт немного перевела дух.

- Ничего особенного, просто «Бум!», - фыркнула она. - Он что-нибудь сказал? – спросила подруга, имея в виду Кэмерона.

- Ничего, ему не очень хорошо, но все будет нормально. А сейчас вспомни, как нас учили дышать. Глубокие вдохи, затем сильные выдохи.

- Я не хочу дышать, - низким голосом сказала она. – Я хочу снотворного. Прямо сейчас!

В зеркале заднего вида я видела улыбку Мэйкона, и вспомнила, как мы вот так же втроем ездили по городу в тот день, когда мы с ним приехали забирать Скарлетт из клиники. Но сейчас нельзя было думать об этом.

- Дыши, - сказала я Скарлетт. – Давай. Сейчас же!

- Мне страшно, - простонала она, - боже, Галлея, как больно!

Я сжала ее руку, игнорируя собственную боль.

- Думай о том. Чему мы научились на занятиях. Мирные мысли. Ох, океан. Поле, полное цветов. Деревенские озера.

- Заткнись! – почти завопила она. – Ты сама-то себя слышишь?!

- Ладно, - согласилась я, - не будем думать об этом. Давай вспомним ту поездку на море в шестом классе? Помнишь, как тебя ужалила медуза?


- А, то есть, это должно меня успокоить? – язвительно поинтересовалась она. Я попыталась не выглядеть напуганной, что было довольно сложно.

- Разумеется, - деловито заявила я, а Мэйкон скептически приподнял бровь в зеркале. Я притворилась, что не заметила. – А помнишь, как мы пекли печенье и танцевали у тебя в кухне? И Майкл. Помнишь, как вы ездили на озеро, и…