***

Остаток дня из моей головы не выходили слова Френ, мучая своими бесконечными повторениями в уме.

Чтобы отвлечься, я включил телефон. Количество пропущенных звонков не перешагнуло трехзначную цифру — уже хорошо.

Мне действительно нужен ассистент. Все, кого я просматривал, были квалифицированы, но никто не произвел особого впечатления. Может, мои ожидания завышены. Я ведь не на лучшего друга провожу прослушивание. Мне просто нужно сделать выбор.

Эдли советовала мне выбрать блондинистую Барби — Кэндис Харрис. Она сказала, что из всех интервью с Кэндис я поладил лучше всего, но не мог же я признаться, что «поладил» с мисс Харрис только для того, чтобы заставить ее ревновать.

Это даже не сработало. Эдли была спокойна, безразлична, почти скучала. Когда я, провожая до двери, откровенно обнял Кэндис сзади, и она ушла, Эдли даже посоветовала мне позвать мисс Харрис на свидание, если не возьму ее на работу. В конце концов, она заботливо указала на то, что смешивать работу и удовольствие — дурной вкус.

Раньше я никогда не пытался заставить девушку ревновать. У меня это выходило как-то естественно. Ревность присуща всем женщинам. И как только она начинала проявляться в наших отношениях, я тут же их сворачивал.

Судя по реакции Эдли, моим навыкам вызывать ревность требуется донастройка. В другой ситуации я сам попросил бы у Эдли пару советов, так как у нее превосходно получалось заставлять меня ревновать.

Мне раньше нравился Кэм. Но после близкого общения с Эдли все, чего я хотел — это чтобы он оставался там, где был, как можно дольше.

Я ревновал даже не к отношениям, что у них были в прошлом. Чего я реально жаждал, так это честность, доверие, беспрецедентную правду, что соединяла их и была настолько сильна, что могла бы существовать сама по себе. Он получил полный доступ внутрь крепости, когда я стоял снаружи и выпрашивал хоть какую-то мелочь.

Я подавил злобный, саркастический смешок. Мне нужно какое-нибудь другое отвлечение.

Я собирался убрать телефон, когда он завибрировал у меня в руке. Я подавил желание проигнорировать неизвестного абонента. Меньше оставленных голосовых сообщений — меньше перезванивать потом.

— Мистер Деклан Дэвис? — женский голос ответил на мое приветствие.

— Чем могу быть полезен? — я попытался добавить вежливости в свою реакцию на деловой тон.

Она прочистила горло.

— У Вас есть, что сказать «Южно-калифорнийскому Еженедельнику» в преддверии выхода истории об Эдли Эдер?

— Кто это?

— Барбара Свон Бит, писатель. «Южно-калифорнийский Еженедельник», — затараторил голос в трубке.

— Вы журналюга?

— Я репортер, мистер Дэвис.

Чертовы Американцы.

— Я отвечу на все вопросы о «Девушке в Желтом Платье» на пресс-конференции в этом году. — Мой ответ был четко продиктован пиар-отделом нашей студии. Только так я обязан отвечать на все вопросы о фильме.

— Наша статья будет посвящена непосредственно девушке Эдли Эдер, о которой К.А. Питерсон написал книгу, — продолжила репортерша радостным голосом, и в моих жилах застыла кровь.

Такого просто не могло произойти. До того как Эдли прибыла в Калифорнию, мы все подписали соглашение о конфиденциальности всего: начиная от ее присутствия на съемках и заканчивая самим фактом ее существования. Безусловно, никто бы не рискнул нарваться на гнев студии и не слил историю прессе. Эдли всегда почти незаметно присутствовала на съемочной площадке, главным образом ведя себя просто как один из членов команды Маделин.

— У Вас есть какие-то комментарии по поводу слухов о том, что вы встречаетесь, мистер Дэвис? — мое молчание спровоцировало только больше плохих новостей, и журналюга не собиралась останавливаться.

— Фотографии Вас и мисс Эдер выглядят очень стильно. Вам нечего стесняться.

Да... Я точно не ожидал такого поворота событий.

— Без комментариев, — пробормотал я, захлопывая телефон, не зная, слышала ли она.

На размышления нет времени.

— Вас ожидают на съемочной площадке прямо сейчас, мистер Дэвис, — я и не обратил внимания на члена съемочной команды, присланного за мной.

Я не мог сказать Эдли. Она сойдет с ума. Полностью и абсолютно, на сто процентов. Выйдет из себя. Запаникует. Может, даже уйдет.

Нет, она точно от меня уйдет.

Это не оставляло мне выбора. Я не мог сказать ей.

И не скажу.

Я смягчил свои муки выбора осознанием, что статья выйдет, вне зависимости, узнает она об этом или нет. Я просто не могу сейчас рисковать, сообщая ей. Эдли не может уйти.

Все не могло сейчас закончиться.

Я не мог остаться без нее.

Не мог позволить ей уйти... пока не мог.


Глава 14

Эдли

— Не могу поверить, что это случилось, — я сидела в потрясении. Это было сумасшествие. Безумие. — Какого черта?

Маделин перевернула страницу глянцевого журнала. Она элегантно лежала на диване в своем трейлере. Я отвернулась из-за ее незаинтересованности, но оказалось, что и Френ меня не слышала. Ее внимание разрывалось между тремя телефонами, ноутбуком и множеством юридических документов, разбросанных вокруг нее. Она сидела на мини-кухне, которая в настоящее время служила ей рабочим кабинетом.

Три сильных стука заставили дверь задребезжать. Я испугалась.

— Не открывай!

Верхняя губа Маделин затрепетала от отвращения к моему всплеску эмоций. Френ даже не вздрогнула, полностью сконцентрированная на множестве безумных сообщений. Несмотря на их равнодушную реакцию, я все еще была удовлетворена, потому что никто из них не двинулся с места, чтобы открыть дверь.

— Это я, — прогремел голос Альфреда снаружи.

Я подлетела к двери. Никогда еще не была так счастлива скромному гавайцу в своей жизни.

Его огромная фигура заполнила весь внешний мир, когда он сгорбился, чтобы пролезть в дверной проем. Мужчина говорил с нами спокойно.

— Полиция отвезла его в отделение. Они собираются продержать его там как можно дольше.

Я тяжело выдохнула, облегчение наполнило все пространство окружающее меня. Я наконец-то поняла, почему Маделин таскала своего охранника за собой, куда бы не пошла, даже на, казалось бы, безопасную съемочную площадку.

Мужчина как-то пробрался на участок с одной из туристических групп и обходным путем прошел к тому месту, где мы снимали. Он был невменяем, кричал что-то о Маделин, что вызвало бы интерес у психиатров. Он обвинял нас, пока я стояла в оцепенении и страхе, от происходивших передо мной событий и внезапно все закончилось. Альфред был на нем до того, как маньяк подошел к нам так, чтобы мы хорошо могли его рассмотреть, и оттащил без помощи дополнительной охраны, которая прибежала следом за ним.

Все эти три месяца я удивлялась безумию Голливуда. Мне казалось, что я погружена в него, как беспомощная жертва, оказавшаяся на ярмарке в будке для швыряния шариков и застреленная этими циркачами. Но сейчас у меня такое ощущение, что я сама попала в кокон тех страхов, которые Маделин и Деклан переживали каждый день.

Разница была в том, что они выбрали такую жизнь, а я нет. Это была жертва, которую они принесли, чтобы добиться того, что любили и чего так страстно желали. Я определенно была не в праве их винить, но, без сомнений, такая жизнь не для меня. Анонимность была моим спасательным жилетом в этом бушующем море. Я вцепилась в него сильнее, чем когда-либо, уверенная в том, что это единственный способ сохранить хоть какой-то клочок здравого смысла.

— Съемки остановлены до дальнейших указаний, — Альфред не выглядел взволнованным, когда делился новостями.

— Что? — завизжала Маделин. Конечно, это ее расстроило. Чокнутая стерва. — Мы не можем позволить себе потерять целый день съемок, когда они почти закончились!

После этого я отключилась и не слышала, как Френ вскочила, чтобы успокоить ее от угрожающего оранжевого уровня опасности, что вот-вот должен был начаться.

— Тебя ждут снаружи, — здоровяк пробормотал мне вниз уголком рта. Он мог быть чревовещателем с таким не двигающимся ртом.

Я кивнула, нервы совсем были на пределе, чтобы заботиться о том, кто мог меня позвать. Я даже не спросила разрешения, проходя мимо спокойной Френ и разгневанной Маделин. Мои каблуки тяжело стучали при каждом шаге, когда Альфред пропустил меня.

Это был Деклан.

У него даже не было времени переодеться в съемочный костюм, и он был все еще одет в темные джинсы и черную рубашку, в которой находился с утра. Рукава были закатаны, складок на ткани было больше, чем в последний раз, когда я его видела, демонстрируя напряжение дня.

Я была рада последовать за ним в трейлер и избавиться от сумасшествия под названием Маделин Литтл. Мой разум был затуманен с тех пор, как этот псих ворвался к нам, его взгляд поражал своей напряженностью, а тело спокойствием и решительностью.

— Пообедаем? — спросил Деклан, попятившись назад в маленький кухонный уголок.

Его пальцы выстукивали ритм по граниту из-за его молчаливых переживаний, и я просто кивнула, давая мужчине возможность это делать. Я сомневалась, что вообще способна что-то съесть, но шансы на то, что он сможет приготовить что-то съедобное, были ничтожно малы. Это была беспроигрышная ситуация.

Я сидела на мягкой софе напротив него, поглядывая на жалюзи, пока он готовил. Одна прочная пластиковая перегородка согнулась под тяжестью моего пальца, позволяя мне наблюдать за внешним миром. Снаружи все выглядело немного по-другому, каждый человек казался подозрительным.