— Надо же, оказывается у вас тут все про всё "говорят" и в курсе кроме полиции. Ну, продолжай, что ещё ваш народ говорит. Продолжай, продолжай, чего язык проглотил.

— А чего собственно продолжать-то. Третьего проводника-курьера на прошлой неделе похоронили, передозировка. Говорят: много знал, а им хвост прищемили. Убрали. Всё. Вот они на мать через меня и решили надавить. Откажется: меня засадят.

— Так! Вот это номер…

— Это не номер, — взвыла Галина, — а капец.

— А если полиции вашей сказать? — прикинул Иван

— Ментам? — заёрзала я. — Сразу же сдадут. Я не удивлюсь, если они по просьбе наркоторговцев ему и подложили то говно. Ты же сам всё только что видел и на собственном кармане силу закона ощутил.

— Значит, остаётся одно, соглашайся…

— Батюшки это что же будет?! — напугалась Галина.

— Пока не знаю. Ты соглашайся. А мы будем думать. Раз вы тут про всё знаете, предполагаю, известно вам кто на вашем кусте у них главный?

Мать с сыном переглянулись и кивнули.

— Отлично. Будем мозговать. — Как всегда в минуты волнения поскрёб он подбородок.

— Иван поговори с женой погибшего друга. А вдруг она что-то да знает. — Предложила я.

— Нет, заяц, нельзя. Сразу будет известен этот шаг им. Нам такое кино совсем ни к чему. Выиграть можно, только не светясь.

— Но ты уже засветился, выкупив его у ментов.

— Этот шаг можно объяснить соседским участием. Тем более, она согласиться с их условиями и завтра же. Всё приехали, — тормознул он у ворот, — разбегаемся. Языки только за зубами держите, если хотите жить и победить.

Мать с сыном кивнули. Я вообще была в какой-то прострации не понимая, что происходит, и куда такого осторожного Ивана понесло. Вряд ли он замечал что-либо, что не касалось его или нас с Ванькой лично. К тому же, он избегал ненужных связей и контактов, чтоб не вязнуть со временем во всём второстепенном и лишнем не касающемся его или его близких. По тому, как считал, что это запросто может, что называется, на ровном месте превратить его жизнь в проблему. А тут такие броски…

— Не могу слышать про наркотики, — пояснил он, поймав моё недоумение на лице. — Сестра младшая влетела в ту жуть. Сколько не старались с отцом не спасли.

Я видела, как у него перехватило дыхание, и он ничего не мог с собой поделать.

Я кивнула. Теперь понятна и объяснима его реакция. Но с другой стороны, действительно ли так важно с этим бороться… Ведь никого никто на верёвке в дерьмо не тянет, сами лезут. Какая собственно разница, чёрт возьми, одних выведешь другие это освободившееся место займут таща погибель для новых дураков. Так что с того старания Ивана, сделать мир чище, изменится? Пожалуй, ничего. Понимает ли это Ваня? Думаю, что да. Тогда почему лезет в войну? Боится затоптать в себе мужика, гоняет кровь или мстит за сестру? Как бы там не было, и что бы я не считала, но я на его стороне и я ему помогу. Петрович, пристроившись на диване, чудно похрапывал. Наш приход разбудил его.

— Уже!? — позёвывая, изрёк он, принимая сидячее положение.

Иван кивнул и отправился на кухню: греть чай и делать бутерброды.

— Да, вместо нар на кровать, к мамке под крыло пошёл. — Заверила я.

— Такое событие не грех отметить чайком.

— Отметим, что нам стоит. Как Ванюшка?

— Что с ним сделается. Спал. Спит. — Всё-таки не очень рассчитывая на чай и болтая об этом ради красного словца, отправился он на выход.

— Петрович, ты местного мафиози по зелью знаешь? — остановил мужика почти у выхода появившийся с подносом Иван. Его голос звучащий немного возбуждённо, насторожил мужика.

— А что? — почесал за ухом он, сверля Ивана глазами.

— Посмотреть дом его хочу, подходы к нему. Охраны вокруг много?

Поняв, что занимает сейчас Ивана, Петрович ухмыльнулся.

— О, парень. Наша мафия не ваша, смирно живёт. Это только в книгах и кино её жизнь и деятельность с фантазией расписывают.

— А если ближе к делу… Давай-ка перекусим и чайком побалуемся.

— Что ж, чай лишним не бывает, особенно когда есть чем зажевать, — вернулся Петрович.

— Ты давай не отвлекайся…

— Он блаженно живёт. Встретишь и не подумаешь. Вылез при развале Союза. Бригадиром поезда ездил. Тогда они по — наглому развернулись. Потом взял себе на поле участок и выстроил дом. Один из первых. По тем временам внушительный, по нашим так себе, у Ксюхи вон в два раза больше. Но я отвлёкся. Обнёс он свои хоромы высоким каменным забором, присобачил сауну, домик для охраны. Рядом вырыл пруд и ступени от сауны к нему с калиткой организовал. В общем, земли под ногами не чует. Живёт ангелом. Одуванчик. Никогда не подумаешь.

— Просто дом на поле или там уже соседи есть?

— Настроились немного. Забыл сказать — перед домом лес сосновый. Собака у него солидная.

— А охрана?

— Два прапорщика отставных по очереди дежурят. Слабаки. Что тряхануть хочешь?

— Думаешь, не осилю?

— Почему, можно попробовать, ему вольготно живётся, без напрягу. Первый раз думаю, как по маслу пройдёт.

— Что, даже не боятся?

— А кого? Живут себе, семечки плюют. Кто их трогает-то. Жизнь — это не кино. Это там, если мафия, то с охраной и на бронепоезде, а менты в доску честные и правильные и все при пистолетах. А в жизни маета…

— Но неужели никто не пытался их хотя бы щипнуть.

— Отчего ж, случалось. Только здесь все свои да наши, опять же деньги страсть как любят, и цепочка ещё на дальних подступах обрывалась.

— Но вон смотрел я вчера новости, там показывали, как ваша полиция взяла парня с наркотиками. В банке с вареньем перевозил.

— Ага, для себя, наверное, вёз, а его и сдали. Те, кто ему продали. Мафия и сдала, ментам для галочки. Должны же они свой класс борьбы показывать. Вот в варенье, крохи нашли. Зато шуму-то, шуму. В нашу жизнь, если вникать, то сопьёшься. Особенно слабым, таким, как я лучше вообще нос не сулять.

— У нас не лучше. Но, спиваться мы не будем. Это не наш вариант. А сравнять с землёй гада можем. Пусть не сразу, но я раскопаю эту навозную кучу.

— Как? — поднял на него глаза Петрович.

— А это подумать надо и лучше весело. Оставайся — ка ты сегодня ночевать здесь, а завтра с утречка покажешь вашу доморощенную мафию.

— Как скажешь. Такое дело завсегда залюбки.

Я еле дождалась, когда этот разговор закончится. Во-первых, беспокойство неприятным дождичком зашуршало во мне. Шутка ли связаться с боссами наркош. Иван с ума сошёл. А во — вторых, покормить хотела. Самая пора.

— Слушай, бросай всё и пойдём перекусим. Ты совершенно с этим соседским дурдомом забыл о еде. От бутербродов одна изжога.

Всю ночь, я пыталась набраться духу, поговорить и отговорить его от его затеи, но так и не решилась.


Девушка предложила пройтись. Они встали и покатили коляску по дорожке. Женщина боялась, что девушка выдохлась и рассказ прервётся. Хотя для чего же тогда она пригласила составить ей компанию — пройтись?…


Утром они проехали по дороге бегущей мимо интересующего Ивана дома. Заметив невдалеке воинскую часть и дома офицеров, завернули и туда. Иван сразу сообразил, что наблюдать можно отлично и от них. А так же используя лесополосу огромных дубов. Нужный объект, как на ладони. Казалось бы разные обрывки сложились в единое полотно. У него созрел план.

— Ты что — то придумал? — понял по улыбке блуждающей по лицу парня Петрович.

— Есть такое дело.

— А поточнее, — поднял брови тот.

— Сауну он уважает в какой день?

— Кажется, в субботу. Только тебе это зачем?

— "Кажется" нам не подходит. Надо проверить. Сколько потоков он контролирует, ваша общественность знает?

— Вроде как два. На одном у них запарка с курьерами, а ими у него катаются проводники, а второй пока нормально работает. Поехали я покажу где живут парни, работающие посменно на этом маршруте.

— Цирк! Все, всё знают, а детектив читаешь замысловатые ходы.

— Вон видишь дом за мостком на горке, убавь скорость. Справа.

— Хороший домик.

— Не его заслуга. Отец ставил. Хороший водила был. Из-за сыночка рано ушёл. Полгода как в земельке. Как правду узнал, так и в инфаркт брыкнулся. Поехали дальше. Заворачивай вот в этот проулочек. Не торопись, там выезд на параллельную улицу есть. Видишь слева, дом с резным балконом. По советским временам тоже не маленький. Опять же батька строил. На севере чагрил. Деньгу на дом зашибал. Жена торговала, хлопца просмотрела. Чуркой вырос. Вот здесь второй обитает. С первым они одноклассники и друзья.

— И как эта цепочка работает?

— Без тайников и детективной шушеры. Привозят и хранят дома. К ним приходят перекупщики. Называют пароль. Получают, расплачиваются и топают себе. Вся недолга.

— Ты то откуда про пароль знаешь?

— Бутылки собирал, отдыхал под забором. Уши-то пока не заклеило.

— Понятно. Деньги, значит, они сами несут хозяину?

— Похоже так.

— Сам он чист со всех сторон. Как же идёт расплата за товар, непосредственно при получении или потом?

— Думаю и так и так.

— Как так? Переброской со счетов что ли?

— А чем плохо то, без проблем. Но это тебе курьеры лучше скажут.

— Как же они черти это всё провозят?

— Запросто. Их что кто-то трясёт. Ты понаблюдай, как грузятся и как разгружаются вагоны. Ведь они даже ни от кого не прячутся. Пихают и утрамбовывают контрабандный товар, аж в щитовые под ток. Да не сумками волокут, а мешками. И никто не видит того. Зато щиплют тех, кто сумками клетчатыми таскает. Вот уж те получают.

— Ты — то откуда всё знаешь?

— На вокзале промышляли, видел. Причём один из этих наркокурьеров, не смотря на запрет, как я думаю, жаден и берёт на перевозку ещё и контрабандный товар. На этом можно сыграть и подсунуть на глаза таможне наркотики, так чтоб не могли не найти.