Заняли столик, освободившийся прямо перед их приходом. Так и не сказав ни слова друг другу, сделали заказ подошедшей, уже знакомой, давешней официантке.
Антон закурил, а Наталья стала разглядывать публику.
Людей к вечеру набежало довольно много – были заняты все места. Шумных застолий пока не наблюдалось, но все к тому шло. За некоторыми столиками уже слегка опьяневшие компании весело и довольно громко смеялись, и, судя по количеству бутылок, выставленных на столах, веселье шло по нарастающей. За соседним столиком, к которому Ната сидела спиной, трое мужчин и одна дама уже подпевали ресторанному магнитофону: «Комбат, батяня…» Правда, пока не форсировали голоса.
– Ну что, Наталья Александровна, – спросил Антон, – может, по коньячку?
– Нет, пожалуй. Я не очень люблю крепкие напитки, обычно предпочитаю красное сухое, но здесь вряд ли есть хорошее, а плохого не хочется.
– А давеча вы пили коньяк…
– Это была разовая акция.
– Да? Ну, ладно. Вы правы: хорошего вина здесь нет, я посмотрел еще в прошлый раз карту напитков. Зато тут есть неплохое шампанское. Хотите?
– Давайте сначала что-нибудь съедим, а потом определимся.
– Давайте.
Им принесли заказ, и они опять надолго замолчали, занявшись своим ужином.
Он ей нравился. Совершенно определенно. И так тепло, по-настоящему нравился!
Понравился сразу, еще когда она на него налетела в тамбуре.
Ну и что?
«И что в этом такого! – разволновалась она, ругая себя. – К чему это напряжение, дрожь в руках?! Ну, нравится тебе мужик, сильно нравится, и что?! Я совершенно ему не подхожу – он вон какой важный, директор! Хозяин. Джинсы, белая футболка, часы, даже зажигалка – все дорогущее, известные фирмы. Одна его дорожная сумка баксов на тысячу, если не больше, потянет. Не монтируюсь я с ним никак. Таким мужикам полагаются молодые породистые кобылки рядом. А до таких старушек, как я, они никогда не снисходят. Ну и ладно, мне фиолетово! Небось полезет за ужин платить, изображая снисходительность к моим копейкам. Ну а как же – мы крутые и всегда об этом помним, и при любом удобном случае это подчеркиваем. А мне до фонаря!»
Наталья вдруг как-то очень расстроилась от этих мыслей.
Ей всегда было жаль таких мужиков и неловко за них.
Они сделали свой бизнес с нуля, а уж кто-кто, а она знала, как это – с нуля, и чего это стоит! Они встали на ноги, заматерели, пережили все, что только можно пережить в период становления. И вот им уже в районе сорока, а рядом скачут молодые ухватистые барышни, которым все эти богатенькие дядечки сильно-пресильно вдруг запонадобились!..
Она, конечно, понимала, что далеко не все эти девочки – дуры, а многие – очень даже наоборот, но когда видела такие пары, почему-то ей становилось стыдно за мужчин.
Нет, конечно, случались исключения: она сама знала одну такую семью и очень за них радовалась, потому что человек был замечательный и его молодая жена – тоже, и любовь у них была настоящая…
Но это редкое исключение – из тех, которые, как водится, подтверждают правило.
Откровенные попытки доказать себе и окружающим, что ты еще молод посредством длинноногой, висящей на тебе девульки, Нате казались нелепыми.
Ей сразу становилось жалко всех: и этих мужиков – сейчас сытых, довольных, снисходительно-щедрых, которым лет через десять придется вытаскивать себя из разводов и свар, как из помойки. И самих девочек, которые через те же десять лет вдруг поймут, что ничего у них больше нет и надо самой что-то в жизни делать…
«Резать, к чертовой матери! Не будем дожидаться перитонита!» – как говорится в «Покровских воротах».
«Зря отказалась от коньяка», – подумала она.
Оказалось, что за своими мыслями Наталья съела все, что ей принесли, и не заметила даже. Впрочем, Антон Александрович от нее не отставал, справившись со своим ужином так же быстро.
– Может, все же шампанского? За знакомство, так сказать?
– За знакомство мы с вами уже коньяку изволили откушать, Антон Александрович, – все еще под впечатлением своих раздумий съязвила Наталья. – Впрочем, давайте. Возвращаться не хочется, а шампанское – вполне весомый повод задержаться.
– Абсолютно с вами согласен!
Он подозвал официантку, заказал шампанское, фрукты, шоколад. Ната прибавила к заказу кофе.
– У дамы, которая вам звонила, интересное имя, – начал застольную беседу Ринков.
– Это моя старшая сестра Света, но все зовут ее Вета или Ветка, с детства. Она маленькая себя так называла, ну и привязалось.
– Она живет с вашей мамой?
– Нет, она живет на Урале, с мужем и четырьмя детьми. А у мамы они в гостях, как всегда, каждое лето.
– Четверо детей – это серьезно!
– Да, – Наталья заулыбалась, вспомнив их всех. – Старший Иван, ему девятнадцать, учится в Москве, потом идет Маша, ей пятнадцать, за ней – Александр, ему тринадцать, а самый младший – Димка, ему полтора года. Радость всей семьи.
– Смелая у вас сестра.
– Это точно! А у вас есть дети, Антон Александрович?
– Нет, как-то не сложилось. – Он налил в бокалы шампанское и принялся разламывать шоколадку на кусочки. – А у вас?
– Нет, тоже не сложилось, – быстро ответила Наталья.
Это была запрещенная тема.
Табу.
«Сама виновата, чего ты полезла вдруг об этом спрашивать – вопрос за вопрос, ты же знаешь», – поругала себя она и, поспешно схватив бокал, предложила:
– Ну что ж, выпьем?
– Всенепременно!
Они чокнулись, не произнося никаких тостов, и отпили немного шампанского.
– Антон Александрович, зовите меня Наталья, – предложила она и пояснила: – По имени-отчеству получается слишком официально. Только не Наташа – на это имя я не отзываюсь.
– С удовольствием. Но и вы тогда зовите меня по имени.
– Я попробую, хотя это сложно. Вы весь такой, – она покрутила рукой, подбирая слово, – монументальный, что ли, важный. Руководитель.
– Да бросьте вы! Это я с подчиненными монументальный и важный. Так что предлагаю выпить за простоту в общении, вместо брудершафта.
Они выпили по паре символических глотков и закусили шоколадкой. Ната закурила сигарету, в который раз мысленно уговаривая себя расслабиться.
Черт знает что.
С того момента, как они столкнулись в дверях, он постоянно держал ее в напряжении.
Наталья никогда не чувствовала себя неловко в обществе любых мужчин. Она не умела флиртовать, кокетничать, строить планы, заигрывать.
Веселая, открытая, с прекрасным чувством юмора, она была заводилой в любой компании. Острая и язвительная, она никогда не испытывала необходимости во всех этих женских ухищрениях и преспокойно обходилась без них всю жизнь.
Влюблялась, конечно, и даже, как ей казалось, любила, но как-то никогда не ставила перед собой задачи завоевать мужчину: срастется, значит, срастется, а нет – так «сам дурак».
И срасталось, и ухажеров было много, и романы закручивались, и замужество…
Хотя замужество – это отдельная тема.
Но этот мужчина, который сидел напротив нее, чистил апельсин и красиво выкладывал дольки на тарелку, заставлял Наталью постоянно нервничать, беспокоиться о том, как она выглядит, и переживать о морщинах, слегка кривых передних зубах, ненакрашенных ресницах, помятом после сна костюме – все это были мысли, которые она терпеть не могла!
Неожиданно к их столику подошла крупная дама лет пятидесяти пяти.
У нее был очень внушительный бюст, поверх которого лежали стиснутые в замок полные ладошки с тремя перстнями на пальцах. Весь ее вид излучал некое возвышенное состояние чувств, даже высокая взбитая прическа подрагивала.
– Антон Александрович! – заговорила дама, восторженно придыхая. – Я хотела еще раз поблагодарить вас за то, что вы мне место уступили. Это так благородно, так по-мужски! Это такая редкость в наше время!
– Ну что вы, что вы, – отнекивался Антон, слегка привстав и делая приглашающий присесть жест.
– Нет, нет, благодарю вас, мы вон там, компанией. – Она указала на столик, за которым сидели двое мужчин, лет по шестьдесят: один из них был толстый и совершенно лысый, другой – худощавый и лысый наполовину.
Они наблюдали за дамой и отсалютовали Антону, подняв бокалы.
– Отдыхайте, отдыхайте! Вы ведь очень занятой человек и наверняка только в поезде и можете позволить себе расслабиться, – сказала «мадам» и окатила Наталью осуждающим взглядом, выразив в нем все свои мысли в ее адрес.
Наталья схватила бокал и отпила, чтобы не расхохотаться в голос, поставив Антона Александровича в неловкое положение.
«Мадам» продолжала восторженно-хвалебные речи, Антон стоически терпел, а Наталья тем временем принялась рассматривать незваную гостью. Что-то в ее облике смущало Наталью, настораживало, не стыковалось, что ли.
Какие-то едва уловимые нюансы…
Наконец, «расшаркавшись», дама бросила последний неприязненный взгляд на Наталью и ушла к своим кавалерам, а Ринков сел на прежнее место и запил ее приторные дифирамбы шампанским.
– Теперь понятно, почему вы ей свое место уступили, – дала оценку ситуации Наталья, так почему-то и не сумев перейти с ним на «ты».
– Да, это вы верно заметили. Она нас там, в купе, просто затарахтела, и мы трусливо бежали со вторым претендентом на место. Кстати, он с ней за одним столиком сидит – тот, который похудее.
Наталья посмотрела на даму, которая уже вернулась за свой столик, и почему-то вдруг вслух поделилась своими сомнениями:
"Крымский роман" отзывы
Отзывы читателей о книге "Крымский роман". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Крымский роман" друзьям в соцсетях.