Но больше она ждать не намерена. Пришла ее очередь принимать решения. С тех пор как Кэсси убедилась в том, какой подонок Десмонд Уильямс, ей безумно хотелось попасть в Англию. Она представления не имела о том, что будет делать, когда туда попадет, и что скажет Ник, увидев ее. Кэсси совершенно не думала о том, насколько он старше ее, насколько она моложе, есть у него деньги или нет. Лишь ощущала настоятельную потребность туда попасть. Она имеет право знать, что Ник к ней теперь чувствует. Вообще она имеет право на многие вещи, которых лишала себя до этого. И поездка в Англию — одна из таких вещей. Именно этого Кэсси сейчас больше всего хочется.

Они вылетели на следующее утро, в пять часов. Сама идея казалась Кэсси захватывающей, хотя полет проходил спокойно, временами даже скучновато. Кэсси болтала со своим вторым пилотом. Тот был потрясен, узнав, кто она такая.

— Однажды я видел вас на авиашоу. Вы там всех затмили. Взяли, кажется, три первых приза и один второй.

Он говорил о ее последнем воздушном празднике. Да, он все верно запомнил.

— В последнее время я перестала участвовать в авиашоу.

— Да, они, видимо, себя изживают.

— На следующий год я потеряла брата на таком воздушном празднике, и с тех пор они больше не доставляют мне удовольствия.

— Могу себе представить.

Он с восхищением вспомнил трюк, который Кэсси О'Мэлли проделала на своем последнем выступлении.

— Вы тогда почти коснулись земли!

— Да нет, это просто так казалось снизу.

— Все вы, девчонки, одинаковы. Характер есть, а соображения никакого.

Кэсси рассмеялась. Про характер ей понравилось. Это почти комплимент.

— Спасибо!

В какое–то мгновение пилот напомнил ей Билли.

— Не стоит.

К тому времени как внизу показалась Англия, они уже стали друзьями. Может быть, и еще полетают вместе. Кэсси узнала, что он родом из Техаса. Как почти все в их кругу, летать начал, как только научился сам влезать в кабину самолета. Он пообещал отыскать Кэсси, когда окажется в Нью — Джерси в следующий раз.

В эту ночь им повезло — ни один немецкий самолет не появился в небе. Пилоту уже пришлось несколько раз участвовать в воздушных схватках, говорил напарник Кэсси, и теперь он радовался, что первый ее полет обошелся без этого.

— Вообще–то ничего страшного в этом нет.

Он позволил Кэсси посадить самолет, и она справилась с этим без проблем вопреки всем предостережениям отца. А как приятно ощущать, что с тобой обращаются как с равной…

Она отнесла в офис документы, которые ей поручили передать. Там ее поблагодарили и дали взамен маленькую полоску бумаги с указанием места, где ей надлежит остановиться на временное жительство. Когда Кэсси вышла, летчик, с которым они прилетели, предложил ей позавтракать вместе. Однако Кэсси сказала, что у нее другие планы.

Она не знала, с чего начать поиски. Адрес Ника она записала еще раньше, но разобраться в нем пока не могла. Сейчас она вынула из кармана бумажку с адресом и долго бессмысленно смотрела на нее, пытаясь побороть усталость после ночного полета. Кто–то толкнул ее сзади. Кэсси обернулась с раздражением, которое, однако, моментально сменилось радостным изумлением. Нет, так не бывает! Это слишком просто, как в сказке. Перед Кэсси стоял майор Ник Гэлвин, глядя на нее сверху вниз с таким испугом, словно увидел привидение. Никто не предупредил его о том, что она может прилететь…

— Что ты здесь делаешь?

Он спросил это таким тоном, словно аэродром принадлежал ему лично. Кэсси не выдержала и рассмеялась. Осенний ветер развевал ее ярко–рыжие волосы.

— То же, что и ты.

В какой–то степени это правда, хотя его работа, конечно же, намного опаснее. Но у каждого из них своя работа и свое предназначение. И кстати, несколько пилотов–перевозчиков уже погибли.

— Спасибо тебе за все твои замечательные письма. Я ими просто упивалась, — небрежно произнесла Кэсси, пытаясь скрыть боль, причиненную его молчанием.

Он улыбнулся озорной мальчишеской усмешкой. Счастье видеть ее оказалось слишком велико. Он почти не слышал, что Кэсси говорит. Он не видел ее с той самой ночи, которую они провели вместе на своем потайном аэродроме.

— И я писал их с наслаждением, — ответил он шуткой на шутку.

Больше всего ему сейчас хотелось дотронуться до Кэсси. Он не мог оторвать от нее глаз. Сердце просто рвалось к Кэсси. Рука словно сама собой поднялась, пальцы коснулись ее волос. Все такие же мягкие, шелковистые… А с виду как будто огонь.

— Как ты, Кэсс?

Мимо них проходили люди в военной форме. Они никого не замечали. Не могли оторвать глаз друг от друга. Несмотря на все, что им обоим пришлось пережить, ничто, казалось, не изменилось в их отношениях.

— У меня все в порядке.

Он повел ее к ограде, где было поменьше людей и где они могли несколько минут поговорить спокойно. Прошло столько времени. Им так много нужно сказать друг другу. Внезапно Ник почувствовал вину за свое молчание.

— Я чуть рассудка не лишился, когда услышал о том, что вы упали где–то в Тихом океане.

Кэсси отвела взгляд. Вспомнила Билли.

— Да, ничего веселого в этом не было. И потом, когда… — Она не могла заставить себя заговорить об этом. Ник инстинктивно взял ее руку. — Потом, когда Билли… это было ужасно…

— Я знаю. — Ник догадался, что она хотела и не могла произнести. — Не надо винить себя, Кэсс. Помнишь, что я говорил тебе когда–то давно? Мы все делаем то, что нам предназначено. Мы все рискуем и знаем об этом. Билли знал, что делает. Он очень хотел лететь с тобой в это путешествие. Он делал это не ради тебя, а потому что ему самому этого хотелось.

Кэсси кивнула. Ник прав, и это мудрые слова, но, к сожалению, они не утешают.

— Я всегда чувствовала свою вину за то, что вернулась живой, а он нет.

В первый раз Кэсси говорила об этом с другим человеком. Никому, кроме Ника, она и не могла бы это высказать. Ему одному поверяла она свои чувства и мысли.

— Так складывается жизнь. Это Его воля, — Ник указал вверх, — а не твоя.

Кэсси снова кивнула.

— Почему ты не позвонил, когда я вернулась домой?

Вот сейчас они подошли к самому главному. С Ником только так и надо разговаривать.

— Я много об этом думал. Раза два чуть–чуть не позвонил. Когда, бывало, выпьешь пинту–другую, как у нас здесь говорят… Но каждый раз одергивал себя. Твоему мужу это наверняка не понравилось бы. Где он сейчас, кстати?

Этот вопрос подтвердил ее догадки. Он ничего не знает. Как все–таки странно… сидеть тут рядом с Ником и разговаривать вот так… словно он ждал ее. Все вдруг оказалось до странности просто. Вот они сидят вдвоем на расстоянии четырех тысяч миль от дома и болтают в лучах осеннего солнца, как будто так и надо.

— Он в Лос — Анджелесе. — «С Нэнси Фэйрстоун, — подумала она. — Или с кем–нибудь еще».

— Поражаюсь, как это он тебя отпустил. Хотя в этом, наверное, нет ничего удивительного.

Ник снова почувствовал горечь. У него сердце разрывалось при мысли о том, что он ее потерял, что этот ублюдок не задумываясь рискнул ее жизнью ради своих самолетов. Часто он с трудом сдерживался, чтобы не позвонить Уильямсу, не сказать ему, какой он сукин сын. Но Ник так этого и не сделал.

— Как я понимаю, это его идея. Наверное, решил, что ты будешь хорошо смотреться в киножурнале. Его собственная патриотка… Скажи, это его идея или твоя?

Он надеялся, что Кэсси сама приняла это решение.

— Это моя идея. Ник. Я очень давно об этом мечтала, с того самого времени, как закончился наш перелет. Но после возвращения я чувствовала, что не должна оставлять отца. Кроме меня, у него теперь нет помощников. Боюсь, что в конце концов ему придется нанять кого–нибудь из женщин–пилотов, хотя большинство из них уже вступили в ВАФС или в отдел тренировок, как я.

— Не должна оставлять отца? Что ты хочешь этим сказать? Ты что, жила у родителей после возвращения?

Этот подонок даже из приличия не позаботился о ней! А ведь она, наверное, была едва жива после семи недель, проведенных на необитаемом острове.

— Да, я вернулась к родителям. — Кэсси смотрела на Ника, вспоминая ту счастливую ночь при лунном свете. — Я оставила Десмонда, Ник. Я ушла от него еще тогда, когда у отца случился сердечный приступ.

То есть больше года назад… А он ничего об этом не знал!

— Когда я вернулась в Лос — Анджелес после нашей с тобой последней встречи, я увидела, что все обстоит в точности так, как ты говорил. Он продолжал давить на меня, вздохнуть мне не давал. Пресс–конференции, съемки для киножурналов, испытательные полеты, интервью… В общем, все, как ты и предсказывал. Но до болезни отца он еще не раскрылся полностью. Когда же это произошло… он велел мне отправляться в перелет в точности по графику и запретил лететь домой к больному отцу.

— Но ты все равно отправилась в перелет?

Ник знал, что перелет отложили, а потом видел киножурнал, где Кэсси показывали в госпитальной палате.

— Да, я все равно полетела, и Билли вместе со мной. Десмонд пригрозил предъявить нам иск, если мы откажемся, и заставил подписать контракты, в которых говорилось: перелет состоится в октябре, что бы ни случилось.

— Ну молодец!

— Да, я все знаю. После этого я к нему больше не вернулась. А он мне ни разу не позвонил. Его заботило лишь одно — чтобы весть о нашем разладе не дошла до прессы, пока не закончится перелет. И насчет женщин ты тоже оказался прав. Нэнси Фэйрстоун — его любовница. Он женился на мне лишь для того, чтобы привлечь побольше внимания к перелету… как ты и говорил. Сказал, что без этого перелет не будет так интересен публике. Наш брак оказался сплошным притворством.