Наконец Ник заснул. Во сне он плакал. Слезы катились по щекам на подушку, и она скоро стала мокрой.

Глава 17

Этот уик–энд оказался одинаково тяжелым для обоих. Кэсси старалась держаться подальше от Ника, однако их мирок оказался слишком тесен, и они постоянно сталкивались — в доме, в аэропорту, даже в продуктовом магазине, куда Кэсси зашла как–то купить продуктов для матери. Ник старался держаться с ней так почтительно, как только мог; не ради Десмонда, конечно, ради нее самой. Однако вечером накануне ее отъезда дело снова закончилось бурными объятиями. В этот день Кэсси исполнилось двадцать два года. Ник присутствовал в их доме на праздничном обеде. И все это время оба чувствовали, что их тянет друг к другу неодолимо, как магнитом. Они знали, это их последний вечер вместе. Другого случая может уже не представиться. От этой мысли обоих охватывала паника.

Кэсси жадно целовала его.

— Мы не должны этого делать, Ник. Я обещала отцу. Я не могу… из–за Десмонда и… себя самой.

При том что репортеры постоянно следуют за ней по пятам, только скандала ей сейчас не хватает. Сегодня они пытались сделать снимки всех, кто находился в аэропорту, однако Нику удалось скрыться. Он отсиживался в своей «лачуге» и появился лишь после того, как они уехали. Кэсси была ему за это безмерно благодарна. Она знала, что Десмонд очень расстроился бы, увидев фотографию Ника. Во время телефонного разговора она не сказала ему о том, что Ник здесь.

— Знаю, Кэсс… Я все знаю…

Ник не настаивал. Не хотел причинять ей боль. Они сидели на крыльце ее дома. Родители ушли спать час назад и не сказали ни слова, увидев, что Ник остается. Они понимали — Кэсси завтра улетает, это их последний вечер.

— Ты в самом деле уверена, что готова к тихоокеанскому перелету? Билли говорит, твой самолет тяжелый как черт.

— Я с ним справляюсь.

На этот раз Ник не стал с ней спорить.

— А маршрут у тебя достаточно безопасный?

— Думаю, да. Десмонд работает над ним каждый вечер до полуночи, а то и позже.

— Как это, должно быть, весело. — Ник печально улыбнулся. — Ах ты, дурочка. Ты ведь могла выйти замуж за Бобби Стронга и торговать луком в его лавке. А что ты сделала вместо этого? Вышла за крупнейшего магната в стране… Неужели ты хоть раз в жизни не могла поступить правильно, Кэсс?

Кэсси рассмеялась. Оба они сознавали, что ничего смешного тут нет. Но если не смеяться, дело закончится слезами. За эти несколько дней, что провели рядом, обоим стало ясно: они обречены любить друг друга всю жизнь. При каждой новой встрече взаимная страсть толкала их все ближе друг к другу. Кэсси с ужасающей определенностью осознала, что спасения нет и время этого не излечит. Они с Ником — две половинки одного целого, и так будет всегда. Больше она не могла закрывать на это глаза. Никогда она не любила его так сильно, как сейчас. Теперь ей придется вести мучительную двойную жизнь… Любить Ника и в то же время стараться не предать Десмонда.

В тот вечер оба понимали — это их единственная возможность быть вместе, может быть, последняя. Ник возвращается на войну, где каждую минуту будет рисковать жизнью. Кэсси вскоре полетит через Тихий океан, рискуя при этом не меньше Ника. Это уже не игра, и сейчас не время злиться друг на друга. Оба они вели себя как идиоты, и теперь им приходится расплачиваться за это.

Они молча смотрели на звездное небо, на котором висела полная луна. Ночь стояла великолепная… Идеальная декорация для свидания влюбленных. Однако их отношения перестали быть простой историей любви. Оба сейчас с сожалением вспоминали чудесные дни, долгие часы, которые они проводили на заброшенном аэродроме. Тогда они вольны были делать все, что хотели, а теперь каждый из них шел своим путем. Он полетел воевать, она вышла замуж за человека, которого не любит. Теперь Кэсси точно знала, что любит и всегда будет любить только Ника, пытаясь в то же время сохранить верность Десмонду. Может быть, когда–нибудь все изменится… Хотя вряд ли. Выйдя замуж за Десмонда, она пыталась обмануть себя. Теперь, после этой встречи с Ником, все стало предельно ясно.

— Что же нам делать, Кэсс?

— Как бы мне хотелось полететь вместе с тобой в Англию!

— И мне бы этого хотелось. Сейчас у англичан в воздушных войсках женщин пока нет, однако они не какие–нибудь женоненавистники.

— Может, мне сбежать и тоже стать добровольцем?

Конечно, Кэсс сказала это в шутку. Ну как она может изменить сейчас свою жизнь? В какой–то степени Кэсси теперь даже радовалась предстоящему перелету: мысли ее будут постоянно заняты, и не придется проводить долгие часы бок о бок с Десмондом.

— А может быть, это мне не следовало уезжать…

Эти слова Ника поразили Кэсси и в то же время вселили в нее тревогу. Если он уедет на войну с таким настроением, с ним обязательно что–нибудь случится. Кэсси наслышалась историй о мужчинах, которые после потери жены или любимой девушки попадали в катастрофы и погибали.

— Поздно теперь об этом рассуждать. Ты лучше будь осторожен. Береги себя.

— Нет, вы только послушайте! Кто бы говорил! — Мысль о предстоящем ей перелете все еще вызывала у Ника смертельную тревогу.

Через некоторое время они встали и медленно пошли в сторону аэропорта. Казалось, он притягивал их как магнитом. По дороге Ник рассказывал об Англии, о том, какой она показалась ему. Кэсси говорила о предстоящем перелете, об их новом маршруте.

— Жаль, что из–за этой чертовой войны ты не можешь лететь нормально. Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы тебе не предстояли эти дальние перелеты над океаном.

Однако оба они знали, что именно в этом теперь и состоит главная цель проекта.

Они дошли до аэропорта и, не сговариваясь, повернули туда, где держали старую «Дженни». Ночь стояла такая теплая и ясная, что они великолепно видели все вокруг.

Ник нерешительно взглянул на Кэсси:

— Не хочешь прокатиться?

Он понимал, что у нее есть все основания послать его к черту. И в то же время Ник знал, что Кэсси этого не сделает. Это единственная, последняя возможность побыть с ним наедине, забыть о своей нынешней жизни и даже о том, что завтра они расстанутся, скорее всего навсегда.

— Очень хочу, — тихо ответила Кэсси.

Не говоря больше ни слова, они выкатили самолет из ангара и проверили, все ли в порядке. Потом легко взмыли в ночное небо, с радостью отдавшись привычным звукам и знакомым ощущениям. Однако в ночном полете было нечто особенное, не сравнимое ни с чем иным. Этот мир — мир звездного неба, мир, полный волшебных грез, — принадлежал только им двоим. Здесь никто не мог им помешать, никто не мог им сделать ничего плохого.

Лишь секунду помедлив над старым заброшенным аэродромом, Ник легко посадил самолет при лунном свете. Выключил мотор, помог Кэсси выйти. Они представления не имели, куда собираются идти. Они знали одно — им необходимо побыть вместе в своем прежнем мире, вдали от всех. Здесь все дышало умиротворением и покоем. Не задумываясь ни на секунду, оба пошли к тому месту, где так любили сидеть раньше. Сидеть и разговаривать часами…

Сейчас Кэсси чувствовала себя намного старше. Ее охватила глубокая печаль. Не стало брата, сама она потеряла всякую надежду принадлежать Нику. Именно здесь он в первый раз поцеловал ее и сказал, что любит. В тот же день, когда сообщил, что записался добровольцем. С тех самых пор они и начали творить глупости.

— Тебе никогда не хотелось повернуть время вспять? — спросила Кэсси, печально глядя на него снизу вверх.

— А что именно ты хотела бы изменить, Кэсс?

— Я бы намного раньше призналась, что люблю тебя. Я ведь думала, ты не обращаешь на меня никакого внимания, потому что считаешь ребенком.

— А я боялся, что твой отец подаст на меня в суд.

Сейчас–то он знал, что Пэт не осудил бы его. Странно… сколько времени прошло, они все любят друг друга, Пэт их не осуждает… только теперь Кэсс замужем за другим. Как все по–дурацки сложилось…

— Теперь — может быть, но не тогда.

На самом деле Кэсси показалось, что отец и теперь уже не стал бы их осуждать. Он видит, как сильно они любят друг друга. Он очень изменился за последние годы. Смягчился. Они с отцом стали близкими друзьями, особенно после того, как их покинул Ник. Кэсси не уставала удивляться тому, с каким пониманием относится теперь отец ко всему, что она делает.

Они подошли к старому знакомому бревну, ощущая под ногами сырую траву. Ник снял куртку, расстелил, они сели рядом. А в следующую минуту он уже целовал ее. Оба догадывались, зачем пришли сюда. Они теперь взрослые люди. Им не нужно ни спрашивать разрешения, ни лгать, ни притворяться. Сегодня ночью, во всяком случае. Они пришли сюда, потому что любят друг друга и хотят увезти с собой память об этой встрече.

— Не натворить бы глупостей… — прошептал Ник.

Его охватила такая же тревога, что и в тот раз, когда он уезжал в Англию. Но теперь все изменилось. Теперь риск вполне оправдан. Теперь ему даже хотелось, чтобы Кэсси забеременела. Может быть, тогда она оставит Десмонда.

Лежа в его объятиях, ощущая его сильные руки, его обжигающие поцелуи, Кэсси поняла, что хочет того же. Однако в следующее мгновение будущее отступило на задний план, померкло перед настоящим. От его поцелуев в ней вспыхнуло пламя. Их обнаженные тела серебрились в ярком свете луны. Одежда была разбросана на траве в беспорядке. Оба знали, что никогда не забудут эту ночь. Этих воспоминаний им хватит на многие годы, может быть, на всю дальнейшую жизнь.

— Кэсси… я так тебя люблю… — Ник держал любимую в объятиях и не мог ею налюбоваться. Пытался запечатлеть в своей памяти каждую секунду. Она похожа на богиню из волшебного сна. — Каким я был глупцом!