Кэсси едва дождалась встречи. Встала, как обычно, в половине четвертого. Ожидание той минуты, когда Ник позвонил в дверь — в четверть восьмого, — показалось ей бесконечным. Она сбежала по лестнице и кинулась Нику на шею так стремительно, что едва не сбила его с ног. Она даже сама не сознавала, до какой степени соскучилась по нему, по их доверительным беседам, по всему, что их связывало.

Ник стоял, потрясенный ее красотой и силой ее чувства.

— Постой… погоди немного… дай же человеку опомниться. Ты меня сейчас задушишь. Все нормально, Кэсс… Все хорошо.

Она целовала его, обнимала. Она вела себя как потерянный ребенок, наконец–то нашедший родителей. В глазах ее стояли слезы. Она прижалась к нему и замерла. Ник обхватил девушку так крепко, словно не собирался больше отпускать ее от себя. Господи, как же она хороша! И как невыносимо приятно держать ее в объятиях. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы отпустить Кэсси. Он чуть отступил назад, любуясь ею.

— Вот это да… Ты просто картинка!

Он заметил ее новую прическу и косметику. В бежевых брючках и белом свитере она поразительно напоминала знаменитых кинозвезд — Хепберн или, может быть, Хейуорт.

— По твоему виду не скажешь, что ты уж очень здесь страдала, — поддразнил он ее. — И ты еще смеешь говорить о тяготах и лишениях, — добавил он, оглядываясь вокруг.

Кэсси просияла:

— Здесь хорошо, правда?

Она повела его показывать квартиру, которая произвела на Ника такое впечатление, что ему пришлось напомнить себе: перед ним та самая девочка, которую он знает с младенчества. Не какая–нибудь незнакомая кинозвезда, нет, это дочь Пэта О'Мэлли.

— Похоже, удача действительно тебе улыбнулась, Кэсс. — Он произнес это вполне искренне, напомнив себе, что она все это заслужила. Она и должна жить вот так. И тем не менее его многое беспокоило. — С тобой здесь хорошо обращаются?

— Они все для меня делают. Покупают одежду, готовят еду, убирают. У меня есть горничная, чудесная женщина, ее зовут Лавиния. И еще есть компаньонка и наставница, Нэнси, которая покупает для меня одежду и все организует. Ну, знаешь… всякие вечеринки и приемы, которые я должна посещать… Она выбирает сопровождающих… планирует, с кем и когда я должна встретиться.

— Сопровождающих?! Что ты имеешь в виду? Они подбирают для тебя мужчин?!

Он выглядел встревоженным, едва ли не испуганным. Кэсси в это время подавала ему завтрак и жарила яичницу.

— Да, вроде того. Но это совсем не… Некоторые из них… я хочу сказать… не любят женщин… ну ты знаешь… Но они друзья Нэнси, по крайней мере она их знает. Иногда это актеры, которым нужно, чтобы их видели в обществе. И мы… я… мы ходим с ними на вечера или приемы… и нас там фотографируют. — Кэсси смущалась, она не знала, как обрисовать ему то, что ей самой нравилось меньше всего. Правда, после объяснений Десмонда она пыталась с этим смириться. — Мне и самой это не нравится, но для Десмонда это очень важно.

— Для Десмонда?!

Ник в это время ел яичницу, которая казалась ему восхитительно приготовленной. Однако при упоминании имени Уильямса таким фамильярным тоном он замер.

— Он считает, что в бизнесе самое важное — это отношения с прессой, вообще с публикой.

— Вот как? А пилотаж? Это для него совсем не важно? Ты хоть когда–нибудь этим занимаешься?

— Да будет тебе, Ник. Ты же знаешь, я должна делать то, что от меня требуют. Посмотри на все это. — Она обвела рукой просторную современную кухню, указала в сторону комнат. — Посмотри, как я живу. Если они хотят, чтобы я выезжала в свет и позировала фотографам, пусть так и будет. Подумаешь, какая ерунда. Я считаю, что я им обязана.

— Все это сущая чепуха! Ты приехала сюда не для того, чтобы работать моделью, Кэсс. Единственное, что ты обязана для них делать, — это рисковать собственной жизнью, испытывая их самолеты, и бить все рекорды. Только это и больше ничего. Все остальное — на твое усмотрение. По крайней мере так должно быть. Ты же не собственность Десмонда! Или, может быть, я ошибаюсь?

Кэсси покачала головой. Теперь она стыдилась того, что позволила увлечь себя их планами. Но она действительно считала, что обязана компании Уильямса. И кроме того, она, кажется, поняла, что нужно ее боссу. Он хочет сделать из нее звезду для того, чтобы она могла сделать карьеру в пилотаже и одновременно рекламировать его самолеты. В этом нет ничего плохого. Другие женщины в авиации делали то же самое. Им приходилось так поступать.

— По–моему, ты несправедлив.

— А по–моему, тебя используют. И это выводит меня из себя. — Он отодвинул тарелку, сделал глоток кофе. — Кэсс, я чувствую, он хочет тебя использовать.

— Это не так. Он хочет мне помочь. Ник. Он уже многое для меня сделал.

— Что, например? Выводит тебя по вечерам? Как часто?

— Всего один раз. Он вел себя очень мило. Пытался объяснить, как для него важно, чтобы я участвовала в светских мероприятиях, потому что Нэнси сказала ему, что я этого терпеть не могу.

— По крайней мере я вижу, что он тебя еще не совсем охмурил. Сколько раз ты с ним встречалась по вечерам?

Кэсси посмотрела ему прямо в глаза:

— Я уже сказала тебе — один раз. Он вел себя очень вежливо, даже почтительно. Как настоящий джентльмен. Мы с ним два раза потанцевали, и получилось так, что во время второго танца нас сфотографировали.

— Конечно, это вышло совершенно случайно.

Ник поразился ее наивности. Для него теперь все стало предельно ясно. Вначале он считал этот контракт большой удачей для Кэсси. Но он надеялся, что основное внимание в ее работе будет сосредоточено на вождении самолетов. Однако то, что рассказала ему Кэсси обо всей этой светской суете, выездах и приемах, заигрывании с прессой, говорило о другом. О том, что Уильямс использует ее гораздо интенсивнее и не совсем так, как рассчитывала она. Этот человек знает, что девушка слишком молода и неопытна для того, чтобы это понять. Что еще ему от нее нужно? Возможно, он прочит ее для себя? При ее молодости и наивности ему ничего не стоит вскружить ей голову.

Ник внезапно осознал, что такая перспектива ему совсем не по вкусу. Кэсси совсем не подходит для такого человека, как Уильямс. А главное, он ее не любит. Ник уже говорил об этом Пэту. Он даже высказал предположение, что Уильямс вынашивает какие–нибудь неподобающие планы в отношении Кэсси, и пытался «завести» Пэта. Но Пэт находился под влиянием Уны, а та с восхищением смотрела рекламные фильмы, в которых снималась ее дочь. Поэтому Пэт не собирался вмешиваться. Его дочь в полном порядке, она хорошо обеспечена, ей ничто не угрожает, и, судя по письмам, с ней обращаются как с королевой. У нее даже есть компаньонка и наставница. О каких же неподобающих планах может идти речь? И в довершение ко всему ей платят немалые деньги. Чего еще можно требовать?

— Неужели ты не понимаешь? — Ник попытался разъяснить все это Кэсси. — Либо он сам имеет на тебя виды, либо хочет изобразить, что между вами что–то есть, и для этого приглашает тебя туда, где вас могут увидеть вместе и сфотографировать. Наверняка он шепнул фоторепортерам, где вас можно найти. Так что теперь у американской публики есть не просто красавица, в которую они все влюблены. Теперь к их услугам потрясающий роман, за которым можно следить, замирая от восторга. Блестящий мужчина и всемирно известный магнат Десмонд Уильямс ухаживает за той, которую полюбила вся Америка, за простой девочкой со Среднего Запада, а в данный момент известной летчицей Кэсси О'Мэлли. Очнись, Кэсс! Этот человек тебя использует, причем мастерски. Ювелирная работа, ничего не скажешь… Он сделает из тебя самую большую знаменитость только для того, чтобы продать как можно больше своих проклятых самолетов. А что дальше?

Этот вопрос беспокоил Ника больше всего. Что, если Уильямс решит жениться на Кэсси О'Мэлли? От одной этой мысли ему стало тошно. Однако он ничего не сказал.

— Ну и что из этого? Что здесь такого ужасного? — Кэсси все еще не могла понять, чем это опасно для нее.

— Он делает это для себя, для своей компании, а вовсе не ради тебя, Кэсс. На тебя ему плевать. Для него это чистый бизнес. Он неискренний человек, Кэсс, он тебя эксплуатирует, и меня это пугает.

Его действительно пугало все, что касалось Уильямса и его планов относительно Кэсси.

— Но почему?!

Кэсси никак не могла понять: почему Ник так настроен против Уильямса? И почему с такой подозрительностью относится к нему, хотя тот сделал для нее столько хорошего?

Однако Ник видел и другие опасности.

— Вспомни, что произошло с Амелией Эрхарт. Она решила превзойти себя и сделала то, чего ей ни в коем случае нельзя было делать. Большинство людей вокруг считали, что она способна совершить тот последний перелет. Но она сама — и это совершенно очевидно — оказалась не способна на такое. А если он для тебя задумал нечто в этом роде? Может быть, он к этому и ведет? Кэсс, я боюсь за тебя. — Сердце его сжалось при одной мысли о подобном риске. Больше всего ему сейчас хотелось забрать Кэсс обратно в Добрую Надежду, где — Ник знал — она всегда будет в безопасности.

— Да нет же, Ник, я клянусь тебе. Нет у него никаких планов в отношении меня. По крайней мере я ничего об этом не знаю. И ты забываешь: я летаю лучше, чем Амелия Эрхарт. — Кэсси сама поразилась своим словам и даже засмеялась над собой.

Однако Ник воспринял ее слова вполне серьезно. Он любовался ею и думал о том, что за месяц она стала еще красивее, но, по–видимому, сама не знает об этом.

— Ты быстрее ее. Но ты не знаешь всех его самолетов. Думаю, этот парень мелочиться не станет. Наверняка он нацелился на что–нибудь грандиозное.

— Может быть, и так. — Кэсси на секунду задумалась. Что, если Уильямс и в самом деле вынашивает планы кругосветного перелета? — Если он упомянет что–нибудь в этом роде, я тебе сразу же скажу. Обещаю.