В самый разгар столь сокрушительных для её нервной системы размышлений явился Сашка. Настя никого не ждала, знала, что муж вернётся часа через два, не раньше, а она последние часы драила квартиру — мыла двери, косяки, полы, выметала углы, даже на шкафы залезла, чтобы пыль вытереть. Вроде бы делала это, чтобы подготовить квартиру к продаже, но на самом деле ей нужно было на что-то выплеснуть своё раздражение. Рядом никого не было, чтобы поругаться или выговориться, а физический труд помогал освободиться от отрицательных эмоций. И вот в самый разгар работы раздался звонок в дверь. Настя отвлеклась от размышлений, спрыгнула со стула, с которого пыталась дотянуться до карнизов над окном, чтобы их протереть, посмотрела на часы, потом прилипшие к вспотевшему лбу волосы смахнула. Звонок повторился, Настя направилась в прихожую, гадая, кто это может быть. Единственный желанный гость, который мог посетить их квартиру, это Фёдор, но время было не его, в это время он обычно уходил в клуб. А открыв дверь и увидев Аверина, она нахмурилась, чувствуя, что дурное предчувствие и раздражение после встречи с Ольгой возвращаются.

— Ты зачем пришёл?

— Мы вчера не договорили.

— И ты явился ко мне домой? Договаривать. Саш, ты с ума сошёл?

Аверин окинул её быстрым взглядом. Настя казалась запыхавшейся, щёки раскраснелись, одета была довольно небрежно, а в руках тряпка.

— Убираешься? Маркелов здесь?

Она вдруг закусила губу в расстройстве.

— Ты пришёл поругаться с ним? Испортить мне жизнь?

— Нет, поговорить. — Он перешагнул порог, вынуждая её отступить, а потом дверь захлопнул. Смотрел испытывающе, а Настя тряпку на пол бросила.

— Машины его нет. Уехал?

— Я должна отвечать? Саш, я серьёзно, ты зачем пришёл?

— Ты вчера сбежала.

Она криво усмехнулась.

— С чего ты взял, что я сбежала? Я ушла, потому что ты начал заговариваться.

За дверью послышались голоса, соседи поднимались по лестнице, смеялись, и Настя машинально отступила в комнату. А Аверину напомнила:

— Ты явился ко мне в дом, уже темнеет, а моего мужа нет. Завтра утром твоя мама разнесёт по всему двору, что я бессовестная шлюха, которая сбивает её любимого сыночка с пути истинного и уводит от законной жены.

Он досадно поморщился.

— Я с ней поговорю.

Настя даже рассмеялась.

— Поговоришь? О чём? Чтобы она меня шлюхой не считала?

— Настя, прекрати! Ты преувеличиваешь, сама на себя наговариваешь!

— Да откуда ты знаешь? Ты вообще меня не знаешь! — Отвернулась от него и пожаловалась: — Надо было послушаться Серёжку, он просил меня уехать… Но я не думала, что так будет, правда. Я не понимаю, что я вам всем сделала. И не понимаю, почему переживаю из-за этого!

— Потому что мы не чужие.

Настя повернулась к нему.

— Не чужие? Не знаю, у меня такое чувство, что я никого из вас никогда не знала.

Саша привалился плечом к дверному косяку, приглядывался к Насте с прищуром. Потом спросил:

— Что случилось? Тебя аж трясёт.

Она приложила ладонь к горящей щеке.

— Ничего. Я сама себя накрутила. — Рукой взмахнула. — Я сегодня снова говорила с Ольгой.

— Поругались?

— Нет! Почему я должна с ней ругаться? Я ей ничего не должна. А она ведёт себя так, словно…

— Что?

— Словно я ей жизнь сломала! Вы все себя так ведёте. И ты тоже.

Аверин на пару секунд опустил глаза.

— Ты не сломала мне жизнь.

Настя приложила ладонь к груди и произнесла, не сдерживая сарказма:

— Спасибо тебе большое. А то после вчерашнего я сомневаться начала.

— Насть, я не собираюсь тебя ни в чём обвинять. Но ты вернулась… — Он помолчал, затем произнёс: — Я хотел, чтобы ты вернулась.

Она покачала головой.

— Я не вернулась, Саша. И не собираюсь возвращаться.

— Ты довольна своей жизнью?

— Да!

— Врёшь. Врёшь. — Он сделал шаг к ней. — Иначе бы так не злилась, не нервничала так.

— Вот только не надо лезть ко мне в душу, хорошо? И я очень прошу тебя уйти. Серёжа скоро приедет.

Сашка сверлил её взглядом, потом с шумом втянул в себя воздух, сунул руки в карманы брюк.

— Я просто хочу знать, почему ты тогда уехала.

— Ты правду хочешь знать?

— Да.

— Хорошо, я скажу тебе правду. — Настя нащупала рукой стол, ища, на что бы опереться, чтобы чувствовать себя поувереннее, а другую руку в бок упёрла. — Я уехала, потому что у меня выбора не было. Потому что вы все, те, которые не чужие, этого выбора мне не оставили. Потому что Серёжка бы уехал, и вы бы меня со свету сжили своими попрёками и шёпотом за спиной. А я не могу так жить. Я не могу жить, когда в меня пальцем тыкают. Потому что ты притащил тогда какую-то шалаву и тебе слова никто не сказал, все злорадствовали, а делали вид, что жалеют меня, а когда я осталась бы одна, мне бы под ноги плевали. И поэтому я уехала. Он позвал, и я уехала.

У Аверина даже губы побелели. Он стоял, глядел себе под ноги, и слушал её. А когда Настя замолчала, нехорошо усмехнулся.

— То есть, ты его не любила?

— Саш, какая разница? Сейчас какая разница?

— Большая. Для меня.

Настя покачала головой.

— Ты зря думаешь, что я буду перед тобой оправдываться. Я ответила на твой вопрос. Хочешь ещё правды? Хорошо. Я не жалею, что уехала.

— Ещё бы ты жалела!

— Да, я не жалею! И нечего на меня так смотреть, я не буду просить у тебя прощения. Я ни в чём перед тобой не виновата, я поступила так, как должна была поступить.

— Почему должна?

— Не твоё дело. И вообще, уходи. Нам нечего сказать друг другу.

— Это тебе нечего.

Настя отвернулась, постаралась справиться со сбившимся дыханием.

— Хочешь, чтобы я послушала о твоих обидах?

— А почему нет? Ты не хочешь знать, что со мной было, когда ты с Маркеловым уехала? — Последние слова он договаривал на повышенных тонах, а потом вдруг замолчал. Повисла пауза, после чего он сказал: — Я думал, ты вернёшься. Но прошла неделя, другая, потом месяц… Ты приехала только через десять лет.

Настя стояла к нему спиной, пальцы к губам прижала, когда они затряслись. Сглотнула.

— Всё изменилось.

Он подошёл, разглядывал её. Так близко стоял, что Настя чувствовала его дыхание на своей щеке.

— Хоть я тебе и сказал, что верю… Но нет, Насть, не верю. Вы были знакомы всего ничего, и ты в него вдруг влюбилась? Настолько, чтобы всё бросить и уехать?

Она безнадёжно выдохнула.

— Я, наверное, не дождусь, когда ты уйдёшь.

— Ты счастлива с ним?

— Да.

— А он? Не в смысле счастлив ли, только дурак бы не оценил…

— Ты когда-то не оценил.

Он кивнул.

— Знаю. Дурак. — Аверин вдруг голову наклонил и прижался лбом к её плечу, Настя всерьёз растерялась и замерла, не зная, как реагировать. — Но это ведь Маркелов… — проговорил он. — У вас, правда, всё хорошо? Любовь, верность?

Настя, не ожидавшая такого вопроса, дёрнула плечом, а Сашка вдруг рассмеялся.

— Да, я так и думал.

Она повернулась к нему, посмотрела холодно.

— Что ты думал?

Он внимательно вглядывался в её лицо. Плечами пожал, несколько игриво, видимо, доволен был сделанным выводом и тем, что угадал. Сделал попытку подступить к ней ближе, но Настя толкнула его в грудь.

— Чем ты его лучше? Твоя жена дома, с ребёнком, а ты мне здесь сказки рассказываешь.

Аверин упрямо поджал губы.

— Я ждал тебя, ты знаешь, сколько я тебя ждал?

— Конечно, чтобы ждать много сил не надо, правда? Можно сидеть и ждать.

— Ты даже не понимаешь, что ты говоришь.

— Ну, конечно я не понимаю, Саша! Мне-то было легко и просто! Я бросила тебя, уехала и зажила счастливо. Ты так думал?

Они стояли друг к другу слишком близко, смотрели глаза в глаза. Настя была в таком напряжении, что её даже трясло, наверное, это видно было. Дрожь била и хотелось заорать во всё горло, а Сашка вдруг вперёд подался, нацелившись на её губы. Она настолько растерялась, что не знала, как поступить. За спиной стол, а у Аверина в глазах такая решимость, что не по себе становится. Особенно если вспомнить, что они в квартире одни.

Или не одни.

— Дотронешься, я тебе шею сверну.

У Насти внутри всё похолодело, когда она голос мужа услышала. В панике выглянула из-за плеча Аверина, увидела Серёжку в дверях комнаты, чересчур спокойного, и снова в стол вцепилась, не зная, как на ногах устоять. Сашка тоже отшатнулся, затем оглянулся через плечо. И назло Маркелову сказал:

— Ты не вовремя.

Сергей коротко кивнул.

— Да я вижу.

Настя от Аверина отскочила, взглянула умоляюще.

— Серёжа…

Аверин растянул губы в неприятной улыбке.

— Да ладно, Насть, всё логично. Так и должно было случиться, чтобы всё встало на свои места…

— Точно, — подтвердил Сергей. Всего два шага, никто ничего не понял, а он уже рядом с Авериным, и молниеносным движением нанёс ему удар в челюсть. Настя даже испугаться не успела, вскрикнуть, только рот себе рукой зажала, наблюдая, как Сашка назад, на стол валится. С грохотом упал, уронив стул и свалив стопку книг, схватился за подбородок. А Серёжка рукой потряс, и глухо сказал:

— Я тебе должен, насколько помню.

— Ты что? — Настя мужа за рукав лёгкого свитера схватила. Попыталась оттащить его подальше, а потом к Аверину наклонилась. — Саша, ты как?

А тот, продолжая держаться за челюсть, вдруг засмеялся, правда, тут же болезненно скривился.

— Вечер перестаёт быть томным, — проговорил он, отталкивая Настины руки. Потом её Маркелов за пояс джинсов схватил и насильно оттащил назад. Настя спорить не стала, отошла, с настороженностью наблюдая за тем, как Аверин на ноги поднимается. Головой тряс, фыркал, а Настя в локоть мужа вцепилась. Серёжка сохранял видимое хладнокровие, молча наблюдал за тем, как события развиваются, как соперник приходит в себя. Только руку снова в кулак сжал.