Настя несмело улыбнулась. А когда они вместе на улицу вышли, спросила:

— Тётя Таня?

— Что?

— Ты ведь внук тёти Тани, правильно? Она папе уколы делала, у него радикулит был.

— Ну да, я её внук, только двоюродный. Она родная тётя моей мамы. Но у меня есть другая бабушка, в Москве. У неё потрясающее имя — Аркадия Львовна.

Настя удивлённо моргнула.

— Аркадия? Красиво.

— Да. К тому же, бабуля искусствовед, у неё дворянские корни, а ведёт она себя так, словно сама при дворе воспитывалась. — Сергей сбился на полуслове, о чём-то задумался, и вдруг сказал: — Я её очень люблю, ты не подумай. Просто иногда она… — Он подбирал подходящее слово, и Настя ему подсказала, сама того не ожидая от себя:

— Перебарщивает?

— Точно. — Он посмотрел на её сумку. — Давай я понесу. Тяжёлая?

Настя хотела отказаться, заверить его, что сумка к концу дня почти опустела, но Маркелов просто снял её с Настиного плеча и закинул на своё. Солнцева внутренне съёжилась, ощутив его хоть и мимолётное прикосновение. Наверное поэтому и протестовать не стала.

— А ты, правда, меня помнишь? — спросил Сергей.

— Я же сказала, смутно. Просто помню, какая компания в нашем дворе собиралась, Федьку помню, когда он ещё в школе учился, и тебя. Ты на лето приезжал. Правда, я тогда ещё маленькой была.

— Насколько маленькой?

Настя плечами пожала.

— Лет девять-десять.

— И ты была рыжей? — Маркелов весело хмыкнул. — Почему же я тебя не помню?

Настя нахмурилась.

— Может, потому, что рыжей я не была?

Сергей всерьёз удивился и посмотрел на её волосы, выбивающиеся из-под тесной бейсболки.

— Ты крашенная? Вроде нет.

— Я не крашенная. Потому что я не рыжая. У меня каштановые волосы, это не рыжий цвет!

— Ого. — Сергей казался на самом деле удивлённым её всплеском возмущения.

— Что «ого»?

— Да ничего, — он рассмеялся. — Мне нравится.

Настя снова смутилась, что уже начало порядком утомлять, и решила скрыть это под раздражением, даже отвернулась от Маркелова.

Они дошли до автобусной остановки, чтобы как-то разрядить обстановку, Сергей принялся рассказывать о своей учебе, о трудностях, которых он не ожидал, собираясь стать юристом, о практике, о клиентах, с которыми сегодня пришлось поговорить. Ничего серьёзного ему, конечно, не доверяли, лишь устные консультации, но и здесь случались забавные случаи.

— Ты на всё лето приехал? — спросила Настя, когда они сели в троллейбус. Стояли на задней площадке, её сумка так и висела на плече у парня, которого она час назад, можно сказать, что и не знала, а он выглядел несколько нелепо с портфелем, с какими чиновники ходят, в руках. Сергей на низкий поручень облокотился и к Насте чуть придвинулся, когда троллейбус сильно тряхнуло.

— Не знаю пока. Но на месяц точно. Дядя у меня человек серьёзный, просто так не отпустит. Месяц я обязан отработать, а там видно будет.

— После Москвы тебе здесь, наверняка, будет скучно.

— Посмотрим. — Сергей улыбнулся ей, при этом в глазах вспыхнула искорка, и Насте подумалось, что он, видимо, рассчитывает, что она станет лекарством от его скуки на этот месяц. Зря надеется.

Она отодвинулась от него, посмотрела в окно, а потом, чтобы сменить тему, спросила:

— Тебе Федька сказал, что в «Ультре» будет работать?

— Сказал. Правда, я не совсем понимаю, что это за «Ультра».

— Ночной клуб, в бывшем кинотеатре.

— А-а, за парком?

— Да.

— Надо как-нибудь сходить.

Выходя из троллейбуса, Сергей подал ей руку. Настя снова удивилась, но руку в ответ подала, правда, произошло это скорее машинально. Она, в своих стареньких джинсах и простой футболке, выглядела рядом с Сергеем странно, и она бы даже сказала, что убого. Пока в сторону своего двора шли, Настя раздумывала об этом, а когда Маркелов попросил её вечером показать ему «Ультру», решительно произнесла:

— У меня есть парень.

— Да? — Кажется, его это нисколько не смутило. А может, не поверил?

— Да. Саша Аверин, его ты тоже должен знать.

— Знаю, точнее помню. Он был нас помладше на пару лет. И что, всё серьёзно?

— Да.

— Ясно. Первая любовь.

Настя решительно отобрала у Сергея свою сумку, а потом с улыбкой сообщила:

— Не твоё дело.

Сергей рассмеялся.

— Наверное, ты права. А в клуб идём?

Настя перестала улыбаться.

— Ты что, не слышал меня?

— Я слышал, Насть. Просто я не понимаю, причём тут твой парень. Или у тебя на уме что-то особенное?

Она лишь растерянно моргнула, а в следующий момент возмутилась.

— Маркелов!

Сергей громко рассмеялся.

— Что? Это же ты сказала!..

— Не подходи ко мне больше! — решительно заявила она, отвернулась от него и зашагала к своему подъезду. Правда, раза три обернулась зачем-то. Сергей стоял на прежнем месте и с улыбкой смотрел ей вслед. Кажется, он нисколько не обиделся на её резкий тон, наоборот развеселился. А Настя пообещала себе, что впредь будет держаться от него подальше.

2

Уже через два дня Ольга сообщила, что влюбилась. Окончательно и бесповоротно. Во время её сбивчивого рассказа в Насте ещё жила надежда, что подруга на самом деле встретила наконец-то своего принца и влюбилась, но как только было произнесено имя Сергея Маркелова, Настя только вздохнула в сторонку.

— Когда ты влюбиться успела? — удивилась она. — Он приехал два дня назад.

— Успела, — заверила её Оля. — Вот ты вчера весь вечер дома просидела, а я не сидела. И влюбилась!

— С ума сойти.

Ольга иронии в её голосе не расслышала, и с готовностью кивнула.

— Точно. Насть, он такой классный. А на гитаре как играет!

— Он играет на гитаре?

— Да, и поёт. — Оля сказала это с такой гордостью, словно Маркелов уже принадлежал ей, и гордиться им она была обязана.

Настя к ней повернулась.

— А влюбилась ты почему? Потому что он поёт и играет на гитаре, как кот Матроскин? Или он к тебе приставал?

— С чего ему ко мне приставать? Он же не Федька Лер.

— А Федька приставал?

Ольге все эти вопросы явно не нравились.

— Насть, отстань, а. Что я, влюбиться не могу? Или думаешь, что Серёжа на меня внимания не обратит?

Серёжа? Ах ну да, Маркелов.

А подруга так смотрела: с укором и даже обидой, и Настя сдалась.

— Это я в виду не имела, просто… Он же бабник, Оль, как его можно всерьёз воспринимать?

— Это ты придумала, что он бабник.

— Придумала? — Настя только усмехнулась. А Оля подтвердила:

— Конечно, придумала. Просто он тебе почему-то не понравился. А он классный.

— Я и не спорю. Классный. Но он уедет скоро, а ты что делать будешь?

— По крайней мере, будет что вспомнить, — свредничала Ольга, выводя Настю из себя своей непробиваемостью. И тут же поинтересовалась: — Когда Сашка приедет?

— В выходные, надеюсь, что в пятницу. А что?

— Скорее бы уже приехал, а то ты кусаться начинаешь. — Встретила Настин укоряющий взгляд, и пошла на попятную. И предложила: — Пойдём вечером в клуб. Федька приглашал, обещал бесплатно провести. — Схватила подругу за руку. — Пойдём, Насть.

— Что? Маркелов там будет?

— Будет, я надеюсь. Пойдём. Одной мне неудобно.

— Мне завтра в девять нужно быть на другом конце города.

— Да ладно, мы недолго. Пойдём. — Ольга вцепилась сильнее, и даже потрясла её руку. Настя поневоле рассмеялась.

— Хорошо, хорошо. Но только недолго!

— Обещаю.

Идти в клуб, зная, что там будет Маркелов, Насте не хотелось. Они не виделись с тех пор, как она сообщила ему, что у неё есть постоянный парень, и подкатывать к ней бесполезно, а потом, уходя, совершенно по-дурацки оглядывалась на него, пока Сергей смеялся. Забыть это никак не получалось. Настя предпочла бы вообще больше с этим человеком не видеться. Чем-то он её смущал, наверное, своей идеальностью. Он слишком хорошо одевался, слишком воспитанно себя вёл, и всё в его жизни складывалось удачно. По крайней мере, ей так казалось. А в свете её недавних неудач, это действовало на нервы. И ещё Ольга догадалась в него влюбиться. Неужели сама не понимает, что он птица совсем другого полёта? И дело не в ней, с её маленьким ростом и светлым пушком на голове, дело во всех них. Сергей Маркелов из другой жизни, столичный житель, он приехал к ним провести время, весьма короткое, а потом уедет обратно, и ни о ком не вспомнит. Он сам прекрасно это понимает, и, не смотря на это, заводит знакомства, влезает в их жизнь, и Настю это злит. И скрывать это она совсем не собирается. Вдруг, если удастся вывести его из себя, Ольга поймёт, что этот человек на самом деле собой представляет, и о влюблённости своей позабудет? О влюблённости глупой и ей же в первую очередь не нужной.

Пообещав родителям, что вернётся не позже двенадцати, Настя вышла из дома, к ожидающей её подруге. Ольга, в платье и при макияже, разглядывала своё лицо в маленьком зеркальце, и едва заметно переступала левой ногой с носка на пятку. Что и не мудрено, раз подруга надела свои самые неудобные, но при этом самые шикарные туфли на шпильке. Настя даже притормозила на ступеньках крыльца, раздумывая о том, что рядом с подругой, в своих любимых джинсах и легкомысленной кофточке, будет выглядеть глупо. Или та рядом с ней.

— Ты что, собралась ему предложение делать?

Ольга губы облизала, и зеркальце закрыла, повернулась к Насте.

— Как я выгляжу?

— Ты стала выше почти на десять сантиметров, — заметила та. — Ты уверена, что сможешь танцевать в этих туфлях?