— Счастлива.

Да, в их семейной жизни было всё. Они ругались, разводились, занимались любовью, вместо того, чтобы идти в загс, желая окончательно решить свою судьбу, и поставить на своём браке крест. Бывали счастливы, как никто в этом огромном мире, по крайней мере, им так казалось. Любили свою дочь, любили друг друга, даже если не любили об этом говорить. Настя всегда себя в этом убеждала — муж её любит, просто он не романтик и человек, которому чужды трогательность и трепетность. Но никто и никогда не целовал её так, как он, и не смотрел так, как он, не прикасался к ней, так как он. Он бросал всё ради неё, менял в одночасье свою жизнь, шептал ей на ухо какие-то милые глупости, а потом возмущался в полный голос, удивляясь на самого себя. И всегда возвращался к ней, даже в беспамятном состоянии он всегда искал её. Иногда его возвращения для Насти были не слишком радостными, когда Маркелов не просто приходил домой, а виноватый и на колени вставал, а она в первый момент только делала вид, что простила, не зная, как справиться с обидой и болью у него на глазах, но потом всё равно прощала. Он ведь её муж, и она его любит. Могла накричать, могла разругаться с ним в пух и прах, выгнать спать на диван и не разговаривать неделю… правда, неделю никогда не выдерживала, но каждый раз себя на подобную жёсткость настраивала. Но ведь она его любит, не смотря на все недостатки Маркелова, она его любит. Любит за его достоинства, за отношение к ней и к дочери, за всё, что он для них делает и за то, что готов сделать, хоть под машину лечь. И уже не вспоминала о том, как переживала, что судьба связала их, по сути, чужих людей, и что это казалось ей странным и неправильным. Не представляла для себя другой жизни, без него, без их ребёнка. Просто он её муж, просто он её мужчина… И это повод для зависти со стороны других женщин.

Но дело не в зависти. Дело в том, что она его любит.

8

— В итоге, у меня получилось сорок восемь человек.

— Серьёзно.

Настя прикрыла лицо списком гостей.

— Я уже ничего не хочу. С этим банкетом сплошные неприятности, давно у меня такого не было.

Лидия Григорьева, подруга и соседка, легко улыбнулась, взяла высокий стакан с минеральной водой и сделала глоток.

— Так десять лет, Насть. Это солидная дата. Что ты хочешь?

— Хочу, чтобы всё было просто. Я даже распорядителя наняла, но эта странная девушка по любой мелочи всё равно ко мне обращается, и какой от неё толк?

— Так уволь её.

Настя выдержала небольшую паузу, после чего призналась.

— Мне её жалко.

Лида удивлённо моргнула.

— Что?

Настя лишь руками развела, не зная, как объяснить свои чувства.

— Совсем молоденькая девочка, и это её первый заказ.

— Глупость какая. Ты бы лучше нашими делами занималась. Мне вчера вечером Хшоян опять звонил. Мы будем организовывать его встречу с читателями?

— Если она после годовщины моей свадьбы, то — да.

Лида прижала ладонь к груди.

— Я так ему и передам.

Настя наконец рассмеялась, бумаги отложила.

— Я помню про Хшояна, честно. Но мне нужно пережить эту пятницу, а потом я вся отдамся в его руки.

— Ой, вот это я тебе не советую делать. Он странный.

— Зато платит хорошо.

— Единственное его достоинство, между прочим.

Настя кинула взгляд в сторону бара и махнула официанту. Фактурный молодой человек, в лёгких парусиновых брюках и тёмно-синей рубашке-поло, подошёл сразу. Очаровательно улыбнулся, приготовившись выслушать пожелание.

— Максим, можно мне грейпфрутовый сок и бутылку минеральной воды с собой?

— Минуту, и всё будет, — заверил он, а когда отошёл, Лида только коротко простонала ему вслед.

— Боже, у меня сердце останавливается, когда он на меня смотрит.

— А он смотрел?

Григорьева наморщила нос.

— Нет, он только на тебя смотрел. Ты это хочешь услышать?

Настя рассмеялась и покачала головой.

— Нет, не хочу.

Во второй половине дня в спортивном комплексе, который они посещали довольно часто, был основной наплыв посетителей. В середине дня случалось затишье на пару-тройку часов, в это время можно было посидеть спокойно у бассейна, поболтать, наслаждаясь комфортом и сервисом, когда любое требование и желание исполнялось обслуживающим персоналом уже в следующую минуту, а вот когда посетители начинали прибывать, приходилось ждать. Но у Насти и Лиды, не смотря на то, что их рабочий график был довольно-таки свободным, и себе-любимым можно было уделить внимание, не всегда получалось появиться в спорткомплексе в обеденные часы, хотя они и старались планировать свой день именно так. Ведь обеденное — самое удобное время. Дети в школе, мужья на работе, в книжном магазине, владелицами которого они на пару являлись, обеденный перерыв, кажется, всё складывается как надо, но зачастую отвлекали мелочи, заполняя свободное время заботами и неприятными деталями. Вот например автор криминальных романов Аркадий Хшоян, вечно недовольный и обеспокоенный, требующий повышенного внимания к своей персоне. Он самолично оплачивал аренду их книжного зала для встреч с читателями и поклонниками, и поэтому ждал со стороны владелиц магазина едва ли ни проявления искренней любви и огромной благодарности, граничащей со слепым обожанием. А так как Лида по образованию экономист, и когда идея открыть общее дело только появилась, было решено что все финансовые дела и заботы она возьмёт на себя, то Настя, в свою очередь, занялась всеми организационными вопросами. Зная, насколько Лида может быть нетерпелива и остра на язычок, Настя предпочитала сама общаться с клиентами и возможными партнёрами, но когда попадался кто-то вроде Хшояна, оставалось об этом только пожалеть. Так и хотелось сбежать, и свалить сомнительное удовольствие с ним общаться, на кого-нибудь другого, на кого-то кого не жалко.

Открытие книжного магазина, сама идея, первая мысль, показалась чем-то невероятно глупым и безумным. К тому моменту Настя с Лидой были знакомы года полтора, оказались соседками, даже въехали в новый дом почти одновременно. К тому моменту Настя уже и забыла, что значит дружить с женщиной. За все годы в Москве у неё так и появилось хорошей подруги. Знакомые, соседки, однокурсницы, но близкой дружбы не случилось, а вот с Лидой она довольно быстро нашла общий язык. Правда, Григорьева была постарше на несколько лет, но не настолько, чтобы это было заметно или развело их. В тот момент их жизни были похожи — одинаковые условия, обстоятельства, достаток, и они — жёны состоявшихся в профессии мужчин, с детьми-одногодками, оставшиеся без дела в новых квартирах, и порой скучающих и не знающих чем занять свободное время. Поначалу хватало болтовни, прогулок, магазинов и посещений спорткомплекса со всем его многообразием занятий и спа-процедур, а потом возникла идея заняться чем-то более стоящим. Смеясь и не думая о том, что это выльется в нечто серьёзное, перебирали варианты, это забавляло и привносило в их жизнь что-то новое и неизведанное. Думали о туристической фирме, о риэлтерской конторе и о кофейне на французский манер. А потом как-то сама собой возникла мысль о книжном магазине. И они не на шутку увлеклись этой идеей. Правда, мужья только рассмеялись, но когда поняли, что жёны не шутят и всерьёз решили стать бизнес-вумен, посовещавшись, пообещали помочь. Не слишком усердствовали в своей помощи, правда, всё ждали, когда интерес у женщин пропадёт, но не спорили, и даже аренду помещения вперёд на полгода проплатили, смирившись.

Наверное, именно расположение магазина, — на оживлённой площади, рядом со станцией метро, по соседству с популярным кафе, — и сыграло свою роль. Совершенно неожиданно для самих девушек, их магазин вписался в суету жизни оживлённой площади. Ретро-интерьер, молодой персонал, стремящийся к общению и не отказывающий никому в помощи, мягкие кресла, сделанные на заказ, в которые так и хотелось присесть с купленной только что книгой, что и не возбранялось, всё это привлекало покупателей. У них часто проводились встречи с писателями, тематические вечера, случались акции и распродажи, чтобы привлечь покупателей, для детей же устраивали просмотры фильмов и мультфильмов, для этой цели был куплен специальный проектор, и дети собирались в просторном зале, усаживались на пол, на мягкие подушки, и в эти моменты, казалось, что все вокруг замирает, даже шум с площади не проникал сквозь большие окна во французском стиле. Уже через год в их небольшой магазинчик начали приезжать со всех концов Москвы, а расписание детских и тематических встреч прописывалось на несколько месяцев вперёд. Настя с Лидой не задумывались о расширении, всерьёз заниматься бизнесом ни той, ни другой не хотелось, но свой магазин они очень любили. Это было их детище, они каждую деталь придумывали вместе, споря и загораясь очередной задумкой. Очень гордились, когда постоянные клиенты говорили, что приходят сюда, как в родной уголок. А что ещё нужно книголюбам? Приятная атмосфера, тишина, актуальное освещение, для чего по залу и были расставлены высокие торшеры. Ничего формального в их магазине не было, каждая деталь создавала уют. Это было особенное место, и они смогли внушить это всем, кто открывал дверь в их магазин, даже если он делал это в первый раз. Над дверью раздавался мелодичный звон колокольчика, пахло свежесваренным кофе, и навстречу покупателю выходил продавец с радушной улыбкой, готовый помочь или сразу уйти, если посетитель хотел побродить между стеллажами в одиночестве, и просто насладиться атмосферой. В их магазине не давали советов о том, что почитать, не рассказывали о новинках и не говорили о том, что актуально в этом сезоне. Всё происходило по велению души. Возможно, поэтому, писатели так и стремились пообщаться со своими читателями именно здесь. Без толчеи, очереди за автографами, без разговоров о том, как распродаётся тираж, зато в спокойной атмосфере магазина «Кошкин дом» можно было убедить читателей в чём угодно, тут невозможно было думать о том, что кто-то врёт.