— Это правильно, это нужно прививать с пелёнок. У нас двое внуков, младшему тоже четыре, недавно только исполнилось. Он отца во всём копирует, иногда просто до смешного доходит. Кстати, вы дочку в Англию возьмёте или с дедушками-бабушками оставите?

Сергей всерьёз растерялся и на жену посмотрел, а Настя уверенно кивнула.

— С собой возьмём.

— Просто с ребёнком у вас на себя времени меньше останется, Серёжа будет работать, а вы могли бы…

— Нет, нет. Вику мы возьмём с собой, даже думать нечего. Да и как мы без неё. Серёжа если вечерами задерживается, приходит, а она уже спит, так он уже места себе не находит. — Даше ещё одна улыбка досталась. — А тут несколько месяцев.

— Дочка в маму, значит, рыженькая?

Маркелов вдруг улыбнулся.

— Да, зайчик солнечный.

Полная и безоговорочная победа. Больше Даше ни одного взгляда не досталось от Насти — ни торжествующего, ни мстительного. Она просто была рядом с мужем, ловила его взгляды, а внутри всё пело. Причём это была не просто песня, а марш победителя. Именно в тот день Настя чётко поняла, какой жизни она хочет — для себя, для своего ребёнка, для своей семьи. Да, её судьба когда-то сделала кульбит, настолько неожиданный, что Настя на долгие годы перестала соображать, осмыслить никак не могла перемены, смириться не могла, просто жить и радоваться. Но пришло время, и она прозрела. По сторонам огляделась, к себе постаралась прислушаться, и вдруг поняла, что представить себя не может в другом месте, с другими людьми. Долго мучилась из-за того, что не своё место занимает, но оказывается, просто-напросто запугивала себя. И вот наконец пришла к выводу, что пора брать судьбу в свои руки, а не ждать очередных сюрпризов и пакостей.

— Я была сегодня хороша? — спросила она мужа, когда они вернулись домой за полночь. Серёжка был немного пьян, позволил себе расслабиться, когда его начальники разъехались, оставив молодёжь отмечать заслуженный успех.

— Ты была хороша, — шептал он ей, целовал за ушком, лаская её тело ладонями. — Ты и сейчас хороша.

— Правда? — Настя рассмеялась, но спохватилась, вспомнив о том, что поздно и дома все давно спят, и рот себе рукой зажала.

— Солнце моё. — Маркелов подтолкнул её к дивану в гостиной, Настя на подлокотник присела и уткнулась носом мужу в грудь. Он тут же ладонями её лицо обхватил, запустил пальцы в волосы.

— Ты у меня молодец. Когда Медведев про тебя сегодня говорил, я так гордилась тобой. — По груди его погладила, а Серёжа наклонился к ней.

— Гордилась?

— Конечно.

Он усмехнулся, не придумал, что сказать, и поэтому рот ей поцелуем закрыл. Попытался на спину опрокинуть, Настя даже с подлокотника съезжать начала. Попыталась удержаться и ухватилась за его рубашку.

— Серёж, ну не здесь же.

— В комнате Вика спит.

— Да-а? — протянула Настя, смеясь. А Маркелов её подхватил и помог с дивана подняться.

— Пойдёшь со мной в душ? — спросил он, целуя её шею.

— Куда угодно с тобой пойду. Хоть в душ, хоть в Англию.

— Ну, в этом я не сомневаюсь. — Серёжа её за талию приобнял, а Настя к боку мужа прижалась. А Маркелов сказал:

— Дождаться не могу, когда мы уедем, и у нас появится отдельное жильё.

— Какой ты неблагодарный, — поразилась она.

— Я благодарный, — возразил он, посмеиваясь. — Но я хочу отдельную спальню. Чтобы ребёнку спать не мешать.

Настя рассмеялась.

— Посмотрим, посмотрим, насколько твоих обещаний хватит. Трудоголик.

В Англии Насте понравилось, причём сразу, чего она не ожидала. Всё-таки другая страна, другие люди, со своими привычками и понятиями, и язык незнакомый. Когда в Лондон прилетели, Настя по-английски лишь десяток фраз знала, которые пытался в последние дни перед отъездом в её голову Борис Иванович вложить. Настя их заучивала, плевалась из-за произношения, которого не было в принципе, и злилась, когда Серёжка её раз за разом переспрашивал:

— Что, что ты сказала?

Она как-то даже Викиным платьем в него запустила, когда муж окончательно достал своими шуточками. Вот только оказавшись в Лондоне, в первый момент запаниковала, когда поняла, что никакими заученными фразами не спасётся. Когда люди с ней заговаривали, чувствовала себя глухонемой и при этом полной дурой. Неприятное ощущение. Уже через два дня мучений, поклялась себе, что язык выучит. Вот прямо завтра и начнёт.

Поселили их в маленькой двухкомнатной квартирке на окраине города, но они с Серёжкой были вполне довольны. У ребёнка своя комната, у них отдельная спальня, кухня достаточно просторная, с диванчиком и круглым столом, за которым так приятно было завтракать и ужинать вместе, а ещё балкончик, увитый плющом. У Насти от восторга голова кружилась. Пусть квартира временная, всего на несколько месяцев принадлежит им, но они впервые живут одни, своей семьёй. Нет, они никогда не жаловались, благодарны были Серёжиным родственникам за помощь, советы, поддержку, но иногда так хотелось уединиться, просто почувствовать себя хозяевами, пусть маленького, но своего дома. И вот теперь случай представился. За окном сквер, вокруг тишина, дождь часто идёт, но это совсем не расстраивает, машины по дороге двигаются с черепашьей, как казалось после Москвы, скоростью. Сонная, пасмурная, неторопливая действительность. Мама Настю спрашивала по телефону, не скучает ли она, а та удивлялась подобным вопросам. Как она может скучать? Она наконец-то, в полной мере, почувствовала себя замужней женщиной. Которая не терзает без конца телефон, набирая номер супруга, выясняя, где же её муж, не перебирает в уме имена женщин, с которыми он общается, ей не хочется заорать на него и затопать ногами, когда он дома в конце концов появляется. Всё это ушло в прошлое, как только они остались втроём. Теперь только она о нём заботится, не нужно оправдываться, находя предлоги для его родителей, когда он не приходит к ужину. Серёжка впервые принадлежит только ей, и столько всего открылось. Они никогда столько не говорили, никогда друг с другом не делились своими обидами и недопониманиями. И никогда Настя не чувствовала себя так спокойно и уверенно.

Днями Сергея дома не бывало, он чётко отрабатывал свои часы, изучал международное право, иногда даже уезжал на несколько дней, чтобы присутствовать при заключении важных сделок и мировых соглашений. Он английским в совершенстве владел, запросто находил общий язык, а уж с его природным обаянием, Настя не удивлялась, что ему всё так легко даётся. А вот она, в отсутствие мужа, штудировала учебники, всюду ходила с плеером, слушая уроки английского, и через несколько недель начала отрабатывать свой английский на продавцах и случайных прохожих. Частенько становилось неловко, случались нелепые и смешные случаи, приходилось извиняться и с позором сбегать, но прошёл месяц, потом другой, и Настя поняла, что в магазинах общается уже без всяких проблем. Это вдохновило, и круг своего общения она решила расширить. Стала разговаривать с соседями, а когда они с Сергеем вечерами или в выходные дни выбирались «в свет», просила его дать ей шанс сделать заказ или пообщаться с людьми. Муж сначала посмеивался, а потом только удивлялся.

— Я поражён, честно, — сказал он, услышав, как Настя ругается с навязчивым клоуном, который увязался за ними в парке. — Как ты так быстро язык выучила?

Она лишь плечами пожала.

— Не знаю. А что, у меня хорошо получается?

— Очень даже хорошо. Ты молодец. И произношение у тебя… Я такого полтора года добивался.

Настя счастливо улыбнулась.

— Вот видишь, какая у тебя жена!

Сергей рассмеялся.

— Вижу, всё вижу.

К концу их пребывания в Лондоне, раздумывая о том, как будут жить дальше, вернувшись в Россию, Настя приняла решение. Обдумывала его несколько дней, уверенная, что решение верное и даже нужное, но мужу всё равно сообщала его с осторожностью. Сама не понимая, чего опасается.

— Я хочу поступить в институт, — сказала она ему в один из вечеров. А когда Серёжа на неё глаза поднял, поспешила его успокоить: — На заочный.

Он хмыкнул. И только спросил:

— Факультет выбрала?

— Да. Переводческий. Основной — английский. Как думаешь?..

Он медлил всего пару секунд, а Насте показалось, что целую вечность. Она на самом деле занервничала.

— Думаю, что это отлично.

Она разулыбалась.

— Да? А язык?

— Насть, ты уже читаешь на английском. Поступишь.

Она прилегла, устроив голову у него на груди. Стала смотреть в потолок, размечтавшись о будущем. Но в какой-то момент не выдержала и сказала:

— Так быстро год пролетел. Даже странно возвращаться. Да, Серёж?

— Немного странно, — согласился он. Пальцы играли с её волосами, каштановую прядь на палец накручивал и слегка потягивал из стороны в сторону. — Знаешь, что я думаю? Вика по-английски тоже заговорила, слышит-повторяет, надо сад и школу найти с уклоном в языки. Зачем ей забывать? Пригодится в жизни.

Настя на живот перевернулась, подпёрла подбородок кулачком.

— Ты прав. — Губами к его животу прижалась. — Прямо удивительно, мой муж всегда прав.

Он руку опустил и шлёпнул её по оголившимся ягодицам.

— Вредина.

Как оказалось, в Москве, за время их отсутствия, ничего не изменилось. Настя переживала, что они вернутся и с переменами будет справиться трудно, в столице всё быстро меняется, но видимо менялось только когда ты здесь, присутствуешь, и перемены провоцируешь. А так они приехали, как из отпуска, только вещей привезли в два раза больше, чем увозили. Бабушки-дедушки охали и ахали, наперебой повторяя, как ребёнок вырос, Вику тискали, целовали, подарками задаривали, а та млела от удовольствия, и разговаривала со всеми по-английски, поражая воображение родственников. Те хором умилялись и пророчили внучке большое будущее, ведь она у них такая умница-разумница. Сергей только головой качал, наблюдая за тем, как дочь быстро ориентируется, зная что у кого попросить и что для этого сделать надо. Вика носилась по квартире, хвастаясь своими игрушками и платьями, и только рыжие косички мелькали в воздухе, когда девочка от переизбытка эмоций начинала подпрыгивать.