же она со Стасом. А это чистой воды мазохизм, учитывая характер

бывшего.

Алексей ощутил ее напряжение.

- Аля...

- А что происходит, если садист влюбляется в норм...в обычную

жещину?

Теперь она ощутила, как закаменело плечо Мастера под ее щекой.

Словно Аля невольно задела за больное место.

- Тогда фраза «несчастный садист» начинает напрямую относиться к

тому человеку. Ты не можешь причинить боль тому, кто этого не приемлет.

Проводить сессии с другими тоже не можешь, так как понимаешь, что

любимый человек воспримет это как измену. А Голод постепенно

нарастает. И ты начинаешь беситься, злиться на самого себя, на

окружающих. Тут два выхода: уходить или терпеть.

- Ты уходил?

- Я развелся, - откликнулся Алексей, - я смотрю, ты отдохнула, дорогая?

Ага, еще как отдохнула. Аля медленно села, пытаясь осознать

услышанное.

- Прости...ты что сделал?

- Развелся, - пожал плечами мужчина.

- Ты был женат и мне не сказал?

- Эээ, я развелся десять лет назад. С женой практически не общаюсь.

- Но сейчас сказал об этом!

- Аля, - Мастер тоже сел, прислонившись к подушке, - да я был женат.

И да. Я тебе об этом не сказал сразу, потому что смысла в этом не видел.

Данный этап жизни никак не влияет на мое отношение к тебе. Но сейчас я

рассказываю об этом, потому что наши дальнейшие отношения должны

строится на взаимном доверии и на взаимной искренности.

«А любовь?» - едва не вырвалось у Али. Но сдержалась и спросила:

- Еще и дети, небось есть?

- Ага, двое. Пятнадцать и тринадцать лет. Два пацана. Я с ними часто

вижусь. Их мать давно второй раз вышла замуж и счастлива.

Обращение «их мать» почему-то Алю успокоило. Да и десять лет все

же прошло. Зачем-то начав заплетать волосы в косу, спросила:

- И больше не было серьезных отношений?

- Ну почему, были. Но как видишь, я сейчас с тобой.

Вроде и ответил, но как-то расплывчато. Хотя Аля могла и

придираться. Все же она пока приходила в себя от новости, что Алексей то

папаша двух сыновей. Хотя, чему удивляться? Он же взрослый

состоявшийся мужчина. Если уж она чуть замуж однажды не выскочила, то

что говорить о таком роскошном экземпляре противоположного пола.

- На тебя, небось, женщины так и вешаются, так и вешаются, -

проворчала шутливо.

Алексей огляделся вокруг, зачем-то поднял чересчур серьезный взгляд

на потолок.

- Не, что-то не вижу тут роскошной женской грозди. Но я понял, что

ты имела в виду. Да, конечно, у меня были сабы. Но, в отличие от

некоторых Топов, я предпочитаю иметь дело только с одной, не с

несколькими. Поэтому не беспокойся на этот счет.

- Я могу не отвечать твоим запросам, - мрачно предупредила Аля, - не

исключаю факт, что на попытку огреть меня плетью, ты получишь пяткой в

глаз.

- Во-первых, до плети еще добраться надо. Во-вторых, я люблю жестко

фиксировать. Так что максимум ты сможешь просто материться. И то, если

будешь без кляпа.

Аля округлила глаза, потом спросила:

- Это такой кругленький шарик на кожаном ремешке?

- Возможен и такой вариант. Ну а ты, дорогая? Я пока знаю только о

том, что твоя мать повторно вышла замуж и живет в Испании. И ты туда не

едешь, потому что не хочешь жить вместе с буйными родственниками. У

тебя за спиной нет замужества?

- Не-а, - помотала головой девушка, - ни бывшего мужа, ни бывшего

жениха. Вообще ничего интересного. Хотя, конечно, встречалась с

парнями. Но как-то...без огня что ли. Не знаю. Вроде на тот момент все

казалось супер, а потом начинало угасать. Дискомфорт, ощущение нехватки

чего-то, да и просто ...Раздражать начинали.

О том, кто когда-то пытался называться ее женихом Аля не стала

упоминать. К чему бередить наконец-то затянувшийся рубец на душе. Да и

смысла в этой информации нет.

Она попыталась натянуть спущенный во время любовных игр

кожаный лифчик. Но Алексей попросил:

- Оставь так, мне нравится.

- Он болтается на животе. Как будто у меня четыре сиськи вместо

двух, - но все же послушалась, - Ну так, будем изливать друг другу душу?

- Не все сразу. Мне нравится с тобой разговаривать, - улыбнулся

Мастер, - ты - как свежий воздух в душной комнате.

- Как мило...

- Какие у тебя ко мне вопросы? И сразу, у тебя есть страхи, табу?

- Высоты боюсь, - пожала плечами Аля, - и гусей. Это в деревне как-то

на стаю наткнулась. Они за мной бежали, а я удирала и материлась. Так что

теперь я боюсь гусей, а они боятся меня. Боюсь умереть во время родов. А

зачем тебе? Или ты собираешься пытать меня гусями или подвешивать на

высоте?

Алексей аж закашлялся.

- Нет, не планировал. У тебя богатая фантазия. Умереть во время

родов? Аля, откуда это?

- У меня была подруга. Именно была. Ее муж остался с двойняшками

три года назад, - Аля говорила тихо и отрывисто, - она ходила такая

счастливая, так ждала родов. И ее не спасли, после отслойки плаценты.

Она на миг снова погрузилась в те кошмарные дни. И не

сопротивлялась, когда Алексей за руку притянул ее к себе. Лишь прижалась

и потерлась носом о мужскую грудь. Такую теплую и надежную.

- У каждого врача есть личное кладбище, - медленно проговорил

Мастер, накручивая на палец локон девушки, - к сожалению, бывают

моменты, когда мы ничего не можем сделать. Это очень больно, понимать,

что упустил чью-то жизнь. У тебя ведь тоже пациенты, пусть и

четвероногие.

- Есть, - проговорила Аля глухо, - я помню каждого...кого не смогла

спасти.

Она еще сильнее прижалась к мужчине, обхватила его руками и

вздохнула. Да уж, отличный разговор в постели. Дернул ее черт сказать про

страх перед родами. Зачем вообще?

- Страх перед родами пройдет, - сказал вдруг Алексей, - я серьезно.

Страхи вообще портят нам жизнь. Но не бояться мы не можем. Иначе

человечество бы вымерло. Просто надо уметь с ними бороться. И идти

вперед.

- А с чем борешься ты? - вскинула на него взгляд Аля.

Нет, странный у них получался разговор. Но после него девушке

показалось, что нити между ними становятся прочнее.

Ответом ей послужил задумчивый взгляд серых глаз. Казалось,

Алексей размышлял о чем-то очень важным. Аля не удержалась.

Кончиками пальцев коснулась его щеки, обвела контур губ. И увидела едва

заметную улыбку.

Да, ему определенно нравились такие мелкие знаки внимания от нее.

- У меня скучные страхи. Собаки и одиночество.

- Но ты живешь один.

- Другое одиночество. Когда реально один: ни друзей, ни

родных...никого. Когда ты видишь вокруг людей и понимаешь, что всем на

тебя плевать. Что никому не можешь позвонить, не с кем поговорить, встретиться. Когда тебя никто не ждет.

Алю передернуло: она ярко представила то, о чем говорил Алексей.

Ведь сама порой чувствовала тянущее чувство одиночества. Хотя вроде и

друзей много, и семье всегда можно позвонить...

- Поэтому ты часто бываешь в Клубе?

- Нечасто. В тот раз я приехал только ради тебя.

- А экшены часто проводишь?

- Нет, крайне редко. Я предпочитаю заниматься экшеном наедине. Для

меня это слишком интимный процесс.

Аля облегченно выдохнула. Закинула ногу на бедро Алексею и

сообщила:

- Это хорошо. Я в шоке от публичных экшенов. Мне кажется это

слишком. Хотя...видимо, кому-то нравится.

Она ощутила, как Мастер снова начал возбуждаться. И, хитро

улыбнувшись, провела пальцами по всей длине вставшего члена.

- Черт, Аля, - рыкнул Алексей, - перед вторым раундом мы кое-что

обсудим.

- Ха, милый! Второй раунд еще заслужить надо. Что ты хотел

обсудить?

- Заслужить? Ну-ну.

Аля со свистом втянула воздух, когда мужчина ущипнул ее за сосок.

Словно крохотная молния пронзила тело насквозь.

- Укушу!

- Это моя прерогатива. Так, не отвлекаемся, а то я снова завалю тебя.

Аля на всякий случай отползла подальше. Ей хотелось поиграть в

кошки-мышки. Наблюдая за вставшем с постели Алексеем, который так и

не оделся, она все же натянула лифчик обратно на грудь и поправила юбку.

Трусикам, кстати, пришел бесславный конец. Их останки остались валяться

возле барного стула.

- Я распечатал вот такую штуку, - Алексей уже возвращался из

дальнего конца спальни. Там у него был организован рабочий уголок с

ноутбуком, принтером и полочками, заставленными какими-то девайсами.

Аля облизнулась: все же подтянутая фигура Мастера производила на

нее однозначное впечатление. Широкая грудь, на которой так здорово

лежать и чувствовать себя хрупкой и маленькой, плоский живот, узкие

бедра и плечи, за которые она полюбила держаться. Девушка зацепилась

взглядом за узкую полоску волос, спускающихся вниз. К тому органу, что

сейчас гордо возвышался и чуть покачивался.

Соски и без того уже возбужденные, аж заболели.

«Держись, держись. Сначала поговорить и все решать, а потом уже все

остальное. Причем на этот раз я поведу».