Лейк Оливия - Крылья бабочки

– Подождет, или ты хочешь, чтобы я ушел?

– Не хочу, – тихо ответила Трейси, притягивая его к себе, целуя горячо, вкладывая себя в простое касание губ.

Марко резко подхватил ее под спину и, устроив у себя на коленях, серьезно спросил:

– А чего ты хочешь? Скажи мне?

И она ответила, поставила его перед выбором, чего раньше никогда себе не позволяла.

– Останься со мной, – она обсыпала его лицо короткими поцелуями, искренними, исступленными. – Останься. – Трейси выдернула рубашку из брюк. – Останься хотя бы до утра.

Марко перевернул ее, подминая под себя и сбрасывая рубашку. Этой ночью он не вернулся к жене. До утра сжимая в объятиях любовницу.

В закусочной с неброским названием «Вкусно» на Мертл-авеню в девять утра было многолюдно. Трейси застыла возле входа, рассматривая посетителей и разыскивая нужный столик. Запахи кофе, блинчиков и жареного бекона смешались в причудливую ароматную композицию, навязчиво оседая в темных волосах и впитываясь в одежду. Заметив выбеленные, сухие волосы Лоретты Росс, она двинулась через стройные ряды красных кожаных диванчиков, мысленно пообещав себе, что больше не пойдет на поводу у клиентки и будет встречаться с ней в офисе, как и со всеми.

– Лоретта, что случилось? – ошеломленно спросила Трейси, присев напротив клиентки.

– Это Джек. Он ночью вломился ко мне, требовал денег. Я не дала.

– Вы обратились в полицию? Его ищут? – Лоретта кивнула, а Трейси сочувственно пожала ей руку, рассматривая ужасные побои: синяки, кровоподтек на щеке, перебитый нос и ссадины.

Трейси, как и все адвокаты, пару раз в год содействовала государству и оказывала юридические услуги на благотворительной основе. С просьбой помочь Лоретте Росс к ней обратилась Сара Кристи – агент социальной службы, с которой Трейси познакомилась год назад при схожих обстоятельствах и с которой поддерживала приятельские отношения. История Лоретты была вполне обыденной: социальные службы отобрали у нее материнские права и забрали сына. Естественно, на это были причины: прошлое Лоретты, мягко говоря, далеко от образца подражания. Наркотики, пьянство, бродяжничество. Год назад она обратилась за помощью, и Сара, курировавшая процесс реабилитации, с жаром уверяла, что Лоретта преодолела кризис и ничего не желает больше, чем вернуть сына. Она устроилась на работу, ведет законопослушный образ жизни. Вот только сейчас перед Трейси сидело недвусмысленное доказательство, что прошлая жизнь не завязала с самой Лореттой. Слушание по делу состоится через неделю, а ее лицо просто кричало о неблагополучности. Судья в первую очередь будет думать о ребенке, и сейчас все было против них: запятнанное прошлое и весьма туманное будущее.

– Я теперь не верну Микки? – жалобно прошептала Лоретта, смахивая слезы.

– Я не волшебница, – правдиво ответила Трейси. Не в ее правилах было обманывать клиента, если шансы на успешный исход таяли на глазах. – Миссис Росс, не все потеряно, если вашего бывшего мужа схватит полиция, мы сможем гарантировать безопасность Микки. Это очень весомый аргумент. А еще я постараюсь добиться переноса слушания, через пару недель побои частично сойдут, и у нас появится шанс. – Она ободряюще улыбнулась.

– Спасибо, мисс Полански, – горячо поблагодарила Лоретта. – Мне нужно идти на работу.

– Конечно, – кивнула Трейси и решила, что выпить еще кофе не помешает. Она подозвала официантку, сделала заказ и огляделась: кофе был неплох, поэтому она решилась на блинчики с сиропом – теперь придется подождать.

Трейси рассеянно скользила взглядом по посетителям, пока не наткнулась на знакомый профиль. Том Ган сидел в глубине зала, беседуя с каким-то мужчиной, и когда тот поднял голову, Трейси его узнала. Энди Херриген – директор управления по борьбе с наркоторговлей. Тот, которому она хотела отдать чип.

– Странно, – вслух проговорила она. Что простой водитель делает рядом с таким человеком? Да и вид у мистера Херригена необычный: старая бейсболка, закрывавшая половину лица, потрепанная куртка, седоватая щетина – если бы он не поднял глаз, она ни за что не узнала бы его. Возможно, он и хотел остаться неузнанным? Трейси, заинтригованная неожиданной встречей, наблюдала, как мужчины еще пару минут что-то обсуждали, потом распрощались. Том махнул рукой, показывая, что ему нужен счет, развернулся к выходу и замер, столкнувшись с любопытным взглядом Трейси. В этот момент она поняла, что здесь что-то не так: лицо водителя Марко окаменело.

Если бы Трейси умела читать мысли, то не любопытство отражалась бы на ее лице, а страх, потому что Том рационально прикидывал, что с ней теперь делать.

Шесть лет опасной работы. Шесть лет он балансировал на краю пропасти. И все пошло по ветру. Неужели он каждый день рисковал жизнью, чтобы ничего не добиться? Неужели все зря? Управление совместно с ФБР и властями Мексики готовили операцию долгое время, собирались накрыть сразу две организации. Сделка, которая должна состояться с мексиканским наркокартелем – крупнейшая за последние годы. Если они смогут довести дело до конца, то возьмут с поличным боссов самой влиятельной преступной организации страны, обезглавят чудовищный конвейер по сбыту наркотиков и замуруют канал, по которому они текут из Южной Америки в Штаты.

Том понимал, если сейчас выйдет из игры, пропадет – это вызовет подозрения и многолетняя борьба закончится ничем, кроме ареста шелухи. Разве ради этого он рисковал жизнью? Если внезапно исчезнет Трейси – Марко перевернет небо и землю, разыскивая ее. И помоги тогда им всем Бог. Том поднялся, направляясь к ней. Единственное, что ему оставалось – сделать Трейси соучастницей и предложить ей свободу от Синдиката.

– Здравствуй, Том, – улыбнулась она на приветствие и просьбу присесть, озадаченно разглядывая его. Трейси не могла объяснить, но уловила перемены: манеры, походка, даже речь, хотя он сказал всего несколько слов. Он молчал, но молчание его было тяжелым, выжидающим, и Трейси заговорила: – У тебя высокопоставленные друзья. Это ведь мистер Херриген, или я обозналась? – с искренним недоумением поинтересовалась она, до сих пор недопонимая, что за сцену увидела или же подсмотрела.

Том какое-то время молчал, подбирая и взвешивая слова. Он не мог позволить себе бросить все на самотек, сказав, что она обозналась, а потом в страхе оглядываться, боясь, что Трейси случайно сболтнет Марко Мариотти об этой встрече.

– Мисс Полански, – начал он, – вам следует забыть, о том, что вы только что видели.

– Том, я не совсем понимаю…

– Вам не нужно понимать, вам нужно просто не вмешиваться, – мягко прервал он, что совершенно не вязалось с его взглядом, цепким и твердым. – Это не ваша борьба.

– А чья это борьба?

– Закона и людей, его преступивших.

Брови Трейси взлетели вверх, а догадка, посетившая мгновением ранее, обрела четкую форму. Том Ган был не тем, кем она его считала. Но кем тогда?

– Том ты… ты…

– Это неважно, – покачал головой он. – Важно другое: в полиции считают, что ты работаешь на мафию. – Трейси обескураженно молчала, переваривая услышанное, а Том продолжал: – Но я знаю, что тебя никто не покупал. Знаю, почему ты с Мариотти. Я могу дать тебе свободу: от него и от Организации.

Знаю почему ты с Мариотти…

«Не знаешь», – подумала Трейси. Раньше, может, и знал, но теперь все по-другому. Она с Марко по собственному желанию.

Вот оно, слепое правосудие, беспристрастная леди положила на чашу любовь и жизнь. Разве может она, Трейси, предать мужчину, которого полюбила вопреки всему? А выдать человека, обрекая на смерть? Собственной рукой подписать приговор? Выбор, в котором не было правильного ответа. Трейси в любом случае проиграет. Она ведь малодушно отбросила в сторону, не брала в расчет кто такой Марко и чем занимается помимо легальной деятельности. Ее это не касалось, и она забыла о наркотиках, убийствах и других преступлениях.

Трейси верила, что Марко найдет выход из ситуации, разберется с полицией и отодвинет от себя жесткий пресс Фемиды. С его-то деньгами и связями! Но если она только заикнется о Томе… Марко прикажет убить его, и вина будет на ней, Трейси.

– Ты прав, это не моя борьба. – По глазам она поняла, что намек он считал безошибочно, а еще поняла, что они теперь повязаны: если с ним что-то случится – у полиции будут вопросы к ней. Он ведь доложит о изменившихся обстоятельствах. – Том, ты играешь в очень опасную игру.

Он криво улыбнулся:

– Разве не это мой долг: служить и защищать.

Трейси сжала губы в тонкую линию, предчувствуя, что все это плохо кончится. Том тоже знал это, но не мог отступить.

Тем же вечером Трейси, закопавшись в бумаги, сидела дома и всеми силами гнала от себя мрачные мысли. Она постоянно думала о Марко: за ним охотятся спецслужбы, а она знает об этом и молчит. Но что она ему может сказать? Что его водитель на самом деле федеральный агент под прикрытием? Затем предупредить Тома, чтобы он успел скрыться? И что тогда будет с ней? Трейси успела неплохо изучить Марко: для него это тоже предательство, а с предателями он разговаривает только на языке силы. И ФБР за срыв операции по голове не погладит: ее привычную жизнь просто уничтожат.

Ее мучили сомнения и противоречия, привязанность к мужчине боролась с инстинктом самосохранения. Она ведь всего лишь человек: не святая и не мученица, просто женщина, обычная и ни черта не самоотверженная. Трейси вздрогнула, когда звонок домофона, словно выстрел, разорвал тишину, сваливая в кашу гнетущие мысли.

– Ваша пицца, – донеслось из устройства.

– Вы ошиблись, я не заказывала пиццу, – удивилась Трейси.

– Хм… – протянул мужской голос. – У меня записан адрес: Перри-стрит 66, С12. Пепперони с двойным сыром. – Голос мужчины ощутимо отдавал тревогой и нежеланием платить за пиццу самому.

– Ну раз с двойным, – буркнула она, нажимая на кнопку. Стук в дверь, секунда промедления и Трейси пораженно воскликнула: – Питер? О! Это вы? – Она пораженно закусила губу, рассматривая Питера Трумэна – мужчину, который пытался ухаживать за ней в Аспене. Футболка с эмблемой пиццерии, рваные джинсы и большая коробка – он действительно походил на разносчика пиццы, только серьезное интеллигентное лицо не вязалось с образом. – Питер, я не ожидала вас увидеть, да еще и в таком виде. – Трейси в первый раз за сегодняшний день искренне заулыбалась, правда недолго.