– Давай, заходи уже. – Трейси взяла пакеты и пошла на кухню. Она снимала квартиру в Вест-Виллидже и по меркам одинокого человека – большую. Огромная светлая гостиная в виде пятиугольника с высокими окнами и открытым балконом, две спальни и внушительных размеров ванная.

Трейси росла в доме с двумя младшими братьями, собакой и котом. Поэтому у нее развилось что-то вроде легкой формы клаустрофобии. Она больше не могла и не хотела жить в тесноте. Когда начала прилично зарабатывать, стала снимать квартиру, места в которой хватит трем таким, как она.

Иногда Трейси задумывалась о собственном жилье, но пока средств на покупку большой квартиры в центре Манхеттена не было, предпочитала аренду, да и поговаривают, мужчины опасаются независимых женщин. Может, поэтому последний бойфренд сбежал от нее в Аризону?

– Это что, свинина? – рассматривая содержимое белой коробочки с надписью «Сиань Фудс», спросила Трейси.

– Тебе я взял рис с морепродуктами, – оправдывался Роб.

Она снисходительно посмотрела на брата. Такой же как Трейси, темноволосый и кареглазый, с двумя ямочками на щеках и заразительной улыбкой. И откуда в нем этот извечный протест? В их доме готовили только кошерную еду, никакого бекона, сосисок и прочего, но, как только Роб уехал учиться в Нью-Йорк, все запреты тут же были отброшены. Сама Трейси старалась придерживаться канонов, но других не осуждала, да ее и саму сложно назвать еврейкой с большой буквы – она обожала Рождество. Будучи еще ребенком, с утра приходила к Шэрен и отмечала праздник с ними. Родители закрывали глаза на этот проступок, как она закрывала глаза на некоторые поступки брата. Пока это мелочи, но его инфантильность иногда беспокоила: Роб полгода назад получил степень по бизнесу, но так и не определился с планами на будущее, даже куртку с эмблемой Нью-Йоркского университета не снял, словно взрослая жизнь еще не началась.

– Что с работой?

– Ты же знаешь, я немного подзаработал на бирже, – осторожно начал он. – Мы с Аланом хотим открыть сеть мексиканских закусочных.

– Всего-то?! – иронично воскликнула Трейси.

– Вот ты ничего не знаешь, а уже забраковала, а я, между прочим, уже нашел помещение, договорился об аренде, а Алан нашел людей…

– И когда же успел? – прервала она.

Роб преувеличенно тяжело вздохнул и пожаловался:

– Иногда я спрашиваю себя, когда ты успела стать такой скучной занудой?

Трейси замолчала, осознавая, что он прав. Той девчонки, которая каждый день бегала на свидания, целовалась с парнями в машине, а потом жестко мстила младшим братьям, которые следили за ней и наперегонки бежали докладывать отцу, больше нет. Заботливой старшей сестры, которая за это добавляла в их молоко по столовой ложке соли, а один раз даже слабительное – да, той Трейси уже нет. В адвокатской практике она видела столько, что все легкое, наивное и мечтательное выветрилось из нее, но она от души надеялась, что не до конца.

– Ладно, давай поедим, потом ты мне подробно все расскажешь.

Глава 3. Дама в беде, или снежный плен

– Если бы я знала, что окажусь вместо Аспена здесь, то обязательно бы забронировала машину!

Самолет, которым летела Трейси из Нью-Йорка, из-за ухудшения видимости экстренно сел в Денвере, и теперь она оказалась почти за двести миль от цели.

– Мэм, к сожалению, ничего другого я предложить не могу.

Трейси повернулась к тележке с багажом, венцом которого был трехъярусный торт из подгузников, понимая, что выбора у нее нет. Ждать, когда откроют рейсы до Аспена, желания не было – так можно и до Рождества просидеть в местной гостинице. Рейсовые автобусы она не рассматривала в принципе, оставался только прокат автомобилей, находившийся на территории аэропорта, но все, что он мог предложить, – старенький «Шевроле». Трейси серьезно посмотрела на рыжего веснушчатого паренька, бейдж которого гласил: «администратор Тейт Уайт» и с недоверием уточнила:

– Машина точно довезет меня до Аспена? – Тейт уверенно закивал. Она протянула кредитку.

Выехав на шоссе, Трейси наконец-таки позволила себе немного расслабиться, зачарованно поглядывая по сторонам, любуясь природой Колорадо. Здесь была настоящая зима, снежная и красивая! Крупные хлопья снега неспешно кружились, падая на лобовое стекло и устилая гористую местность плотным белоснежным пологом. Небо казалось тяжелым, набухшим, тучи висели низко, цепляясь за верхушки горных склонов, и сейчас Трейси была только рада этому – в ясную погоду ехать без очков было бы просто невозможно! В холодных солнечных лучах все вокруг искрилось и переливалось бы, не позволяя глазам полностью открыться. Потрясающая, волшебная сказка, но ею она вдоволь налюбуется в горах, а пока главное – добраться до особняка четы Хейвортов к вечеру и желательно без происшествий.

Только с каждой следующей милей погода портилась: поднялся ветер, и очаровательные кружевные снежинки, неспешно ложившиеся на землю, превратились в неслабый снегопад. Зимняя сказка больше не казалась такой безмятежной – видимость ухудшилась в разы. Трейси бросила взгляд на навигатор – ехать осталось прилично, – когда из-за фуры, несущейся по встречной полосе, в снежном шлейфе выскочил автомобиль. Она резко крутанула руль вправо, уходя от столкновения, и ударила по тормозам, воткнувшись бампером в засыпанную снегом обочину.

– Все нормально?.. – Трейси первым делом ощупала себя. Она в порядке, машина вроде тоже. Включив передачу, попыталась сдать назад – машина пробуксовала, но с места не сдвинулась. – Черт! – ударив по рулю, выругалась и открыла дверь. Переднее колесо плотно засело в снежной насыпи. «Меня вытащат, – уверенно заключила она. – Тут всего-то немного дернуть нужно».

Минута шла одна за другой, а на дороге, как по чьему-то злому умыслу, ни одного автомобиля. У нее на голове уже образовалась снежная шапка, когда вдалеке показались желтые фары. Трейси активно замахала руками, надеясь, что ее не примут за сумасшедшего снеговика и все же помогут. Стекло огромного черного внедорожника опустилось, и она нервно усмехнулась.

– Нет, так бывает только в фильмах!

– Трейси, что у тебя за снежное гнездо на голове? – Брендон довольно развалился в сухом и комфортном салоне. Она тряхнула волосами, сбрасывая хрустящую ледяную крошку.

– Лучше скажи: откуда у тебя это? – Трейси руками обвела габариты машины. – Все, что мне удалось достать, – ржавый «Шевроле»!

– Думать надо наперед, детка.

– Откуда я могла узнать, что аэропорт в Аспене закроют?! Ты что, ясновидящий!

– Я на сто процентов состою из талантов и выдающихся способностей. – Трейси закатила глаза. – Давай, запрыгивай, мне дует. – Брендон демонстративно поежился.

«Вы посмотрите, какая неженка!» – про себя съязвила она, но вслух сказала:

– Я поищу трос, вытащи меня и можешь уезжать.

– Дама в беде? – вкрадчиво произнес Брендон. – Даму нужно спасти?

– А, – она махнула рукой, – разве это беда. Так ты поможешь? Дует, знаешь ли, не только тебе. – Ее волосы снова начали покрываться ледяной коркой, мокрый снег налип даже на ресницы.

Брендон вышел из машины, открыл багажник «Шевроле», достал яркий чемодан, затем большую коробку с подарком для Мэтти. Трейси молча наблюдала, как он закинул все к себе, затем галантно открыл ей дверь с пассажирской стороны.

– А машина? – засомневалась она.

– По дороге будет стационарный пункт полиции, там отдадим ключи. Они займутся машиной. Поехали, холодно.

– В салоне тоже есть вещи.

– О, мой торт! – рассматривал нежно-голубое сооружение Брендон, а когда Трейси удобно устроилась на переднем сиденье, положил на приборную панель пятьсот долларов. – Я ведь так и не отдал тебе деньги.

– Это много, тем более что ты платил за наш ужин.

– Может, я тогда пытался ухаживать?!

Трейси фыркнула, не веря, что это вообще возможно, по крайней мере между ними. Брендон рассмеялся и рванул с места, оставляя грязно-белую дымку.

Когда до Аспена оставалось меньше ста миль, Трейси окончательно убедилась в правильности решения оставить машину. Погода вконец испортилась: снег валил, налипая на дворники и полностью закрывая обзор, и если бы не подогрев лобового стекла, который в ее развалюхе отсутствовал, то далеко они бы не уехали, а одна Трейси и подавно.

Обычно она нервничала, если за рулем был кто-то, кроме нее или близких, хорошо знакомых людей, но Брендон уверенно вел автомобиль, и Трейси поймала себя на мысли, что у него чертовски красивые руки: крупные, с ухоженными длинными пальцами и чуть выступавшими венами. Он задумчиво смотрел на дорогу, иногда убирая левую руку с руля и постукивая пальцем по подбородку, словно раздумывая над сложной геометрической задачей.

Трейси подавила желание посмотреть в зеркало: после получасовых плясок под снегом тушь, наверняка, размазалась, волосы закрутились, став короче, а помада стерлась еще в самолете. Она нерешительно коснулась каштанового завитка, назойливо щекотавшего шею, собираясь поправить прическу, желательно незаметно, но потом передумала: просто откинула волосы назад и отвернулась в сторону.

«Какого черта? – возмутилась Трейси. – Это ведь Брендон!» «Вот именно, Брендон…» – ответил внутренний голос. Они столько времени сдерживали взаимное влечение, балансируя на грани дружбы, соперничества и легкого флирта, что перестали обращать на него внимание. Почти перестали. Так почему она сейчас так разнервничалась? Дорога, ночь и привлекательный мужчина… «Все понятно», – констатировала Трейси, твердо решив закрутить роман с кем-нибудь из друзей Ника или того же Брендона, а то, что подходящих кандидатур будет в достатке, сомневаться не приходилось.

Трейси повернулась на звук запищавшего мобильного и, еле дотянувшись до сумочки, пробурчала:

– Огромная машина.

– А что там у вас, у женщин, про это говорят? – делано задумался Брендон.

– Иногда машина – это просто машина! – Трейси видела его в плавках. Ничего общего с теорией «компенсации размеров» там нет. Точнее, как раз-таки есть, но об этом лучше не думать сейчас, чтобы не засмеяться в голос. И почему интимные темы и разговоры ее больше смешат, чем возбуждают?