– Эй, детка, скучаешь?

Трейси моргнула, поворачиваясь на голос. Молодой, смуглый, в надвинутой на глаза кепке и широких штанах, он суетливо хлопал себя по бедру и стоял ближе, чем мог бы позволить себе незнакомец. Она наградила его скептическим взглядом, не собираясь тратить время на дискуссию с наглым субъектом, и сделала шаг вперед.

– Эй, невежливо вот так уходить! – засмеялся парень, но Трейси его смех насторожил: в нем отчетливо ощущалось нервное ожидание, а еще – злость.

– Я спешу, – бросила она, не заметив, как от раскидистого кипариса отделилась тень.

– Не так быстро, крошка.

Трейси вздрогнула, когда ей между лопаток уперлось что-то твердое.

Примерно через час ее втолкнули в набитую старьем комнату и сняли с головы пропахшую потом и пылью черную шапку. К Трейси приблизился самый рослый из парней, заставляя инстинктивно попятиться, и рывком отодрал клейкую ленту с ее губ.

– Может, оставить рот заклеенным? – предложил второй – тот, который начал с ней разговор возле дома, – надломленным сиплым голосом. – Вдруг орать начнет.

– Пусть орет, – заржал бугай, пройдясь по Трейси похотливым взглядом. – Ее крики здесь никого не заинтересуют.

Она судорожно вдохнула, сразу же проглатывая наполненный затхлостью и грязью воздух, боясь, что ее вывернет на изнанку прямо сейчас, и севшим от долгого молчания голосом спросила:

– Что вам от меня нужно?

– Для начала, вот это. – Он одним отточенным движением сорвал тонкую нить, видневшуюся в вырезе блузки.

Трейси тут же вскинула руку, ощупывая место, где еще секунду назад лежал бриллиант, приятно холодя кожу.

– А камушек-то настоящий! – присвистнул щуплый парень. – Можно загнать беззубому Олли за хорошие бабки! Может, отрежем ей палец?

Она вздрогнула, пряча руки за спиной и лихорадочно мотая головой.

– Если до ее братца не дойдет с первого раза, отрежем палец, потом сиськи, всю в пакете отправим. – Они загоготали и направились к выходу.

Дверь захлопнулась, и Трейси тут же бросилась к узкому окну, заляпанному бурой жижей. Она дергала со всей силы, но оно не поддавалось, а грубая, но по виду надежная решетка все равно не позволила бы выбраться. Грязь на стекле не давала разглядеть ничего. Трейси в панике побежала к двери – заперто. Она дрожащими руками обхватила голову, пытаясь собрать себя и четко проанализировать ситуацию – именно так учили в университете.

Похитителей трое: накаченный бугай, щуплый мальчишка и водитель, за всю дорогу не сказавший ни слова, и в комнату к ней он тоже не пошел. От них пахло дешевым алкоголем и чем-то еще: марихуана или, возможно, какая-то другая трава. Поначалу она решила, что они из мафии, что пришли за чипом, но сейчас была уверена: это не так. Они мексиканцы и связаны с Робом.

– А-а-а! – Трейси в сердцах пнула дверь, прикусывая до крови губу. Ее брат ничего не решил, не обратился в полицию, и теперь они вдвоем буду расплачиваться за его самонадеянность. Она опустилась на грязный старый паркет и заплакала, тихо и горько, не представляя, что делать. Машинально прикоснулась к груди, к тому месту, где висела бриллиантовая подвеска – у нее появилась стойкая привычка теребить платиновую ниточку, это успокаивало, – но теперь и ее не было в жизни Трейси.

–//-

Роб Полански ошарашенно смотрел на влетевшей в стеклянных брызгах бумажный пакет, привязанный к камню. Поздно. Все разошлись. Открытие запланировано на выходные, а теперь придется срочно менять один из витражей.

– Гребаные ублюдки! – ударяя кулаком по столу, крикнул он и схватился за мобильник: самое время звонить в полицию! Но на глаза вновь попался пакет, и Роб нехотя поднял его. Первым делом из него выпала подвеска – сердце гулко ударилось о ребра. Роб безошибочно узнал ее. У сестры есть точно такая же. Трейси. Как только догадка обожгла сознание, он начал лихорадочно шарить по конверту.

Неровный, скачущий по строчкам почерк: писавший или совершенно неграмотный, или прикидывается. Но беспокоило не это: смысл написанного доходил словно через толстый слой ваты, в ушах шумело, а страх, сосущий и липкий, пробирал до костей, закручивая внутренности в тугой узел.


У тебя апетитноя систренка. Если не выполнишь наше условея больше ее ни увидешь. Копам ни слова, ты ведь знаешь об этам.


Роба трясло теперь уже от злости: на себя – чертового придурка, на ублюдков, посмевших похитить его сестру. Чтобы спасти Трейси, он готов сделать всё, пойти на любые условия: не то, что платить им – отдать свою долю! Но загвоздка была в том, что он не верил им. Наезжавшие на него мексиканцы не просто шпана – они торчки, а от наркоманов никогда не знаешь, чего ожидать.

Роб схватился за телефон, собираясь позвонить в полицию и организовать поиски. Какие у него варианты? Разве что, Карло Леонелли… Он ведь обещал помочь с мексиканцами, гарантировал, что они отстанут. Если он сможет быстро найти Трейси, пока не случилось непоправимого, то это лучше, чем полиция. Если торчки узнают, что он обратился к копам – они могут пойти на крайние меры, а этого Роб не мог допустить.

Бар «Под землей» был популярным местом у любителей крепкой выпивки и раскрепощённых танцовщиц, но было у него и другое достоинство, актуально отражавшее его название – прямо под ним располагалось подпольное казино. Там не было рулетки и блэк-джека, зато имелись игровые автоматы всех видов, покерные столы ломились от наличности – на кону всегда были большие деньги, – а ставки на нелегальный тотализатор принимались на любой вид спорта: от скачек до игры в крикет.

В одной из комнат, наполненной терпким сигарным дымом и тонким ароматом дорогой кожи, за покерным столом собрались члены одного из самых влиятельных мафиозных кланов – лишних людей, кроме Карло Леонелли, не присутствовало. Но поскольку он вот-вот войдет в Семью – под начало родного брата – чужаком его не считали, хотя дела при нем пока не обсуждали.

Они играли в карты, выигрывая и просаживая огромные суммы, пили и трепались ни о чем, просто отдыхали в компании таких же «правильных» ребят.

– А я ему и говорю, – рассказывал Карло, кидая на стол несколько сотенных купюр, – слышишь козел, не вернешь бабки – будешь слизывать собачье дерьмо с асфальта. Этот старый дурак так перетрухал, что отдал всю кассу! – Он широко улыбнулся, довольный собой, ведь ему доверили решить настоящую проблему, и Карло справился, чем безусловно гордился и чем сильно забавлял собравшихся в зале.

Большинство из них давно достигли определенного статуса в Организации, заняли определенную ступень в иерархии власти, им не нужно было самим махать кулаками, для этого есть солдаты и такие, как Карло, готовые выслужиться и стать с ними на одну дорогу.

– Посмотрим, не накатает ли на тебя заяву старина Джоу, – отозвался Фил, задумчиво разглядывая свои карты.

– Тогда он будет слизывать не только дерьмо, но и собственные кишки с асфальта! – распетушился Карло, задетый замечанием брата. Кто-то засмеялся, Эдди выразительно переглянулся с Филом, без слов говоря, что его брат слишком горяч и болтлив.

Эдди Ликозе и Фил Леонелли были равны по положению: оба имели в подчинении бойцов, свою территорию и лакомый кусок, который исправно доили. Но связывало их другое – они стояли в центре денежного потока, белой рекой текущего на восточное побережье, и оба были безгранично преданы Марко Мариотти. Они подчинялись Чарли Франчезе – боссу семьи Коломбо – и приносили ему жирный процент с доходов, но по-настоящему верны были только Марко.

Фил дернул шеей, отвечая на взгляд Эдди. Пока подпускать брата к серьезным делам он не собирался – не дорос еще. Дальше будет видно. Фил любил Карло, и если тот так рвется в криминальный мир, пусть лучше будет рядом с ним. Они ведь родные братья, хоть и абсолютно непохожи: ни внешне, ни характером. Карло – смазливый весельчак с копной курчавых темных волос и поджарым сильным телом. Его любили друзья и даже враги испытывали симпатию, хотя ту шантрапу, с которой он имел дело последние пару лет, и «врагом» назвать сложно.

Фил был другим. Невысокий, тонкий в кости, с достаточно обычной, ничем не выделяющейся внешностью: темные волосы, темные глаза, уголки тонких губ всегда чуть опущены, словно он вечно чем-то недоволен. Но у него имелись достоинства поважнее: Фил умен, хладнокровен и умел обстряпывать дела. По природе своей он не был жесток, но ради бизнеса и семьи мог разобрать неугодного по косточкам и бросить на съедение собакам, не испытывая при этом никаких мук совести.

– Вот гадство! – досадливо крикнул Карло, когда его карту перебил Нико Валаскес – один из боевиков семьи – и схватил громко зазвеневший телефон. – Да? Спокойней, Роб, – озадаченно притормозил его Карло и через несколько секунд добавил: – Нихера понять не могу. – Собеседник явно взял себя в руки, и следующие пару минут Карло усердно слушал, иногда задавая вопросы. – Вот гребаные латиносы! – повесив трубку, зло воскликнул он и, осмотрев присутствующих на предмет согласия с его утверждением, повернулся к брату. – Помнишь, я рассказывал тебе про университетского друга – Роба Полански? Ну тот, который вытащил меня из воды? – Фил кивнул, любовно поглаживая уголки карт – сегодня ему везло. – Он тут дельце замутил в Бруклине – кафешку – так на него местные торчки начали наезжать, бабки требовать. Он в отказ пошел, по-пацански с ними решал, копов не вмешивал, но они оборзели в конец: сестру его похитили!

– Хорошенькая хоть? – не заинтересовавшись чужими проблемами, спросил Нико Валаскес.

– Да. Фирменная девочка, крутая адвокатша, такой не просто в трусы залезть.

– А как, говоришь, паренька зовут? – вмешался Эдди.

– Роб. – Эдди прямо посмотрел на Карло, заставив того поерзать на стуле и непонимающе добавить: – Роберт Полански.

– А сестру – Трейси?

– Хм, – задумался Карло, – вроде да.

Эдди Ликозе переглянулся со старшим Леонелли и быстро поднялся, доставая телефон.