Лейк Оливия - Крылья бабочки

–//-

В ресторане «Элевен Мэдисон парк» Марко Мариотти обедал с председателем совета директоров «Американ табако» – Майклом Баффетом. Они коротали время за беседой, ожидая результатов из зала суда, но иногда Майкл – видный мужчина около шестидесяти, с манерами истинного аристократа – нервозно вздергивал руку, бросая взгляд на золотой «Ролекс». На кону стояли большие деньги, которые при нынешнем положении дел, никто не хотел терять, особенно, по нелепому судебному иску. Иску, который привлек лишнее внимание со стороны правящей верхушки к табачному бизнесу. Если они проиграются в пух и прах, то дорого заплатят за это. Столько, сколько и не снилось Мэделин Эшбрук.

– Судя потому, что происходит в суде последние два дня, нам все-таки придется выложить миллионов сто, – поджав губы, озвучил свои опасения мистер Баффет.

Марко оставался невозмутим. Он прекрасно понимал, какой подтекст заложен во фразе Баффета, ведь именно Марко настоял на привлечении к делу адвоката со стороны. Он на экстренном совещании инвесторов поднял этот вопрос, вспомнил все проигранные процессы и огромные деньги, которые им пришлось заплатить. Марко умел быть убедительным и перетягивать людей на свою сторону, а еще умел давить на людей. Именно так он поступил с президентом «Американ табако»: у него был солидный пакет акций компании, которые Марко с легкостью мог выкинуть на продажу и обвалить табачный рынок.

Марко безмятежно поднес к губам бокал с легким французским вином и, пригубив, слегка улыбнулся. Он и сам не понимал, отчего настолько спокоен. Сколько бы у него ни было денег, он умел их ценить и никогда не бросал на ветер. Но Марко желал знать, на что способна Трейси Полански, поэтому поставил на кон не только деньги, но и репутацию. Ему казалось, что эта женщина стоит того. И он надеялся, что скоро в этом убедится.

– Четыре часа прошло, – снова посмотрев на часы, пробормотал Майкл Баффет. – Что можно обсуждать… – У него завибрировал телефон, и он выразительно взглянул на Марко: видимо, звонил его адвокат.

Какое-то время он напряженно молчал, затем воскликнул:

– Да будь я сукиным сыном! – Чем немало удивил Марко: обычно Баффет оставался крайне скуп на эмоции. – Да успокойся, Стив, – продолжал он, улыбаясь. Затем обратился к Марко: – Присяжные постановили: мы не должны ни цента дочери женщины, которая курила сорок лет.

Губы Марко дрогнули в некоем подобии улыбки: Трейси Полански определённо стоила любых денег, и он готов был их заплатить.

И она считала так же! Трейси была довольна собой, разве что не прыгала, как девчонка, до потолка от радости. Каждое выигранное дело, вне зависимости от специфики и гонорара, воспринималось, как золото на самых прославленных соревнованиях, и давало сразу несколько жирных плюсов в дальнейшей карьере: Трейси подняла собственную планку, принесла огромные комиссионные своей фирме и даже прославилась! Первым делом по возвращении из суда она отправилась к мистеру Уиллету: он был доволен, просматривая репортаж Си-Эн-Эн. Громкое дело привлекло внимание журналистов, а его итог просто взорвал общественность. «Вот и моя минута славы», – подумала Трейси, прикидывая возможность стать партнером в двадцать семь лет…

Она вошла в свой кабинет, твердо решив отметить сегодняшнее событие походом в самый дорогой ресторан! Гонорар, который она получила, был самым внушительным за всю ее карьеру, чем не повод?! Трейси удивленно замерла, заметив на столе изящный букет белоснежных тюльпанов на длинной ножке. Она непроизвольно дотронулась до подвески, висящей на груди, и вспомнила его слова:

Тебе ведь нравятся белые цветы…

А вдруг это от него? Вдруг это Брендон… Она бросилась к столу, возбужденно схватила карточку и быстро открыла, читая.

Я доволен.

М. Мариотти

Это был не Брендон. Трейси погладила кончиками пальцев бархатные лепестки: красивые, нежные, в иной ситуации ей польстило бы такое внимание, но кроме острого чувства разочарования она не ощутила ничего. Даже раздражения от явно покровительственного тона записки.

Телефон на столе пару раз мигнул, затем раздался звонок.

– Марко Мариотти на второй линии, – послышался веселый голос Сидни.

Трейси набрала в легкие побольше воздуха и кивнула, будто бы секретарь могла это видеть, потом все же произнесла:

– Соединяй, – щелчок и послышался низкий приятный голос.

– Поздравляю вас, мисс Полански. Вы превосходного выступили.

– Спасибо, – спокойно отозвалась на похвалу Трейси. – Я получила цветы. Благодарю, но не стоило.

– Поужинаете со мной сегодня? – пропуская мимо ушей ее благодарности, спросил Марко. Его не интересовали слова, это было очевидно.

– Боюсь, я занята.

– Завтра?

– Тоже.

– Так когда же? – Трейси накрыло чувство дежавю: когда-то Брендон так же уговаривал ее на свидание.

– Никогда, мистер Мариотти. Я не ем после шести. Извините, всего хорошего. – Трейси отключилась

Марко еще какое-то время смотрел на замолчавший телефон, затем задумчиво положил трубку. Он определенно что-то почувствовал, но не злость на очередной отказ. И он не был уверен, что ему это нравится. Своей недоступностью Трейси Полански заводила его, подстегивала инстинкт охотника и только усиливала желание обладать. Он не привык к отказам, и чем больше Трейси сопротивлялась, тем сильнее Марко хотел заполучить ее. Но сейчас казалось, что, помимо стремления подчинить, есть что-то еще. Что он всерьез увлекся ею и даже спускает на тормозах тот факт, что у Трейси, возможно, есть компромат на него.

Марко погрузился в свои мысли, прикидывая варианты и взвешивая свои возможности, пока не наткнулся на самый очевидный, который заставил его глаза вспыхнуть, а губы изогнуться в довольной улыбке. Почему бы не использовать Трейси не только как женщину, но и как адвоката? Сотрудничество с «Американ табако» он не считал делом, которое может связать их. Нет, здесь нужна очень прочная ниточка. Трейси Полански станет его целиком и полностью. Марко хотел бы, чтобы это произошло добровольно, но если понадобится, можно применить другие методы. Сейчас он даже хотел, чтобы чип оказался у нее, тогда Трейси окажется в его руках.

– Роб, я ведь могу помочь решить вопрос с латиносами, – потягивая холодное пиво, кичился Карло. Роб Полански и Карло Леонелли познакомились в колледже. Однажды они шумной компанией купались на пляже Конни-Айленда, начинался шторм, поднялся сильный ветер, Карло накрыло волной и оглушило. Он чуть не утонул, но Роб вытащил его, и теперь Карло считал себя должным, а такие долги необходимо возвращать, это дело чести.

– Да, – устало махнул Роб, отхлебывая из своей бутылки, – нахер их. Завтра пойду в полицию. – Карло выразительно всплеснул руками, не одобряя такого решения. – Ну чем ты поможешь?

Карло поднял бровь, удивляясь такому вопросу. Он не был важным человеком, даже не был солдатом. Так, шестерка, мелкая сошка, но у него были связи, серьезные связи в нужных кругах. Что такое мафия, Карло знал не понаслышке: его брат – Фил Леонелли – находился на высокой ступени в иерархии власти клана Коломбо. Именно брат отправил его в колледж. Фил сказал: «Если не хочешь всю жизнь махать кулаками – тренируй мозги». Карло прислушался, но окончить учебу так и не смог. Молодой и бойкий, его всегда тянуло на улицу и ему там нравилось. Карло промышлял угоном машин, которые потом доставлял на разборку в один из автосервисов брата, и выполнял разные мелкие поручения членов Организации. Он не входил в Семью, но надеялся однажды стать посвященным в тайную клику – Коза Ностра. Естественно, после того как докажет свою полезность и бросит кости12.

Роб, конечно, этих подробностей не знал, но знал, что друг прекрасно чувствует себя на улице, имеет кучу знакомых и пользуется уважением в некоторых группировках. Это он понял, отдыхая с ним в клубах: там обитали личности, которые обычно не упускают случая «потрепать лохов», как выражался Карло, но их никогда никто не задирал.

Роб вспомнил Трейси и поморщился. Сестра ведь сразу посоветовала обратиться в полицию, а он все хорохорился, собирался сам решить вопрос с мексиканской шпаной, а вышло, что за прошедшие два месяца все, чего он добился – изрядно потрепанные нервы. Ему буквально не давали житья – угрожали и портили имущество. А еще Роб врал Трейси. Она звонила и всегда интересовалась: всё ли в порядке и что за заминки с открытием. Он же выдумывал всякие небылицы, не желая рассказывать правду и признавать ее правоту. Сейчас Карло предлагал ему снова иной выход, снова пойти в обход разумному совету сестры, но в этот раз Роб не хотел так поступать. Он решит свои проблемы с помощью властей.

– Нет, дружище, я сам, – твердо произнес он. Карло кисло улыбнулся и покачал головой.

–//-

– Ты просто обязана пойти со мной! Друзей не бросают! – исчерпав прочие аргументы, воскликнула Сидни.

Трейси деланно задумалась, хотя на самом деле согласилась еще на обещании: «Я буду приносить тебе капучино каждое утро в течение месяца». Почему бы, собственно, и не пойти? Она ведь собиралась отметить свою победу, а Сидни в течении уже двадцати минут рисовала заманчивую картину: плавучее казино, приглашенные – сплошь элита Нью-Йорка, среди которых будет много привлекательных богатых мужчин. Правда, внешняя привлекательность этих мужчин всего лишь предположение Сидни, но что все они материально обеспеченные – это она знала наверняка!

«Пусть лучше красивые, – подумала Трейси. – Зачем мне их деньги? Я и сама не бедна!»

– Хорошо, – уступила она, затем, прищурившись, полюбопытствовала: – А откуда у тебя приглашения на частную вечеринку богачей?

Сидни загадочно улыбнулась, делая вид, что не собирается раскрывать свой секрет, но, заметив, что Трейси напряглась – в последнее время она отчего-то не любила сюрпризов – выложила всё как есть: