«И этот низкопробный бар таит в себе запретные удовольствия?» – Трейси, притаившись в темноте соседнего дома, разочарованно фыркнула. Может она, конечно, пересмотрела голливудских фильмов, но ожидала чего-то менее вульгарного и более таинственного: чулки, маски, кружево… «Тем лучше, – решила она и уверенно шагнула в бело-красный свет неона, – попасть сюда не составит труда».

Но это оказалось не так. Охрана на входе пристально рассматривала желавших попасть внутрь, оценивая по трем важным критериям: возраст; физическое состояние – пьяный или обдолбанный кокаином невыгодный клиент; платежеспособность – в трусики девочкам надо что-то засовывать. По всем критериям Трейси подходила, но охранник впустил ее, только получив пятьдесят баксов в качестве первоначального взноса. Она ведь женщина, а некоторые полагают, что большинство мужчин не могут полностью расслабиться и тратить деньги на полную катушку, если за соседним столиком сидит дама в одежде.

Внутри тоже все было вполне ожидаемо: громкая музыка, приглушенный свет, на сцене – извивающиеся танцовщицы, улюлюкающие мужчины, сыплющие пошлостями. Трейси остановилась возле серебристой блестящей колонны – необходимо осмотреться и понять, как вести себя дальше. Время перевалило за полночь, практически все столики были заняты, а девушки танцевали в паре или втроем: это сложно было назвать чем-то эротичным и красивым с эстетической точки зрения, скорее, завлечь вульгарностью и порочностью. И у стриптизерш, кстати, было чем! Грудь и задница у всех были вполне женские, иногда даже чересчур.

Трейси уже собралась присесть за свободный столик в углу, но ее внимание привлекла девушка в коротких шортах и прозрачной обтягивающей футболке, флиртовавшая сразу с тремя мужчинами, вольготно развалившимися на бархатных пурпурных диванах. Она выглядела не просто молоденькой, а юной, только-только вошедшей в возраст созревания. Трейси нахмурилась, пытаясь найти подвох, определить, что перед ней совершеннолетняя девушка, просто с грамотно проработанным образом. Ее глаза забегали по залу, выхватывая из общей картины «малолеток», потом она зацепилась взглядом за светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам в творческом беспорядке и худенькие плечи. Девушка повернулась, и Трейси показалось, что ей на голову вылили ведро ледяной воды. Она подавила желание потереть глаза и мысленно подобрала с пола челюсть: официантка, стриптизерша или проститутка – кто она на самом деле? – казалась поразительно похожей на Меган Палмер! Ее клиентку. Жену уважаемого политика. Трейси сдвинулась с места, подбираясь ближе, осматривая свою цель, когда налетела спиной на стену.

– Эй, крошка, смотри, куда прешь, – услышала она, оборачиваясь. Стена оказалась высоким мускулистым мужчиной, в футболке и джинсах. Смуглый, с выбритыми висками и татуировкой, черными змеями обвивавшей шею и левую руку. Он не обратил на нее особого внимания, скрываясь за поворотом в следующий зал, но во всем его облике: в напряженных плечах и обманчиво расслабленной улыбке явственно чувствовалась агрессия, спящая, затаившаяся, но которая выплеснется незамедлительно, если того потребует ситуация. По-настоящему плохих парней Трейси чувствовала на уровне спинного рефлекса, – озноб пробирал позвоночник, поднимаясь вверх, невидимой рукой шевеля волосы на затылке – и не хотела бы попасть в поле зрение этого. Она нервно постучала пальцами по сумочке и, приняв решение, отправилась к бару.

– Что налить? – обратился к ней невысокий тучный мужчина, с двух рук наливавший текилу.

– Корону, – бросила Трейси, осматриваясь. Возле бара людей было меньше, но все равно хватало. Стриптизерша с крашенными платиновыми волосами и шоколадной кожей сидела на стойке с широко разведенными ногами, а мужчины под дружное пьяное подбадривание и хруст купюр, засунутых ей в трусы, слизывали с бедра соль и опрокидывали в себя шоты с мексиканской водкой.

Трейси отвлеклась от зрелища, когда перед ней материализовалась бутылка пива, вот только пухлые пальцы бармена совсем не вызывали доверия и пить из бутылки через засунутую в горлышко дольку лимона совсем не хотелось. Трейси, улыбнувшись, приняла напиток: она сюда подошла с определенной целью, поэтому потерпит. Пообщавшись в сообществе с завсегдатаем этого клуба, Трейси узнала, что вопрос с девочками решают через бармена. Она бросила взгляд в сторону: мужчины шумели и были настолько поглощены своим занятием, что не видели ничего вокруг. На Трейси в принципе здесь никто внимания не обращал. «Если хочешь спокойно выпить, чтобы не донимали мужчины – иди в стрип-клуб», – подбодрила себя шуткой.

– Что-то не так с пивом? – Бармен достал из-под стойки полотенце и вытер крошечную лужицу, натекшую с ее нетронутой бутылки. Трейси моргнула, видимо, она так долго пялилась на него, что это не прошло незамеченным.

– Все нормально, – кивнула она, – я просто хотела узнать насчет…

Он громко хохотнул и прошелся по ней масленым взглядом.

– Сиськи у тебя ничего, но нам не подходишь.

– Я ищу не работу, а развлечений.

– А-а-а, – осклабился он, – ты из этих что ли?! – Мужчина поднял вверх указательный и средний палец, пошло проводя между ними красным языком. Это было отвратительно. Увидев презрительно скривившееся лицо Трейси, он загоготал во все горло.

– Танец, или что погорячее?

– Меня не интересуют танцы, – спокойно произнесла она и, найдя взглядом тоненькую блондинку с каре, добавила: – Меня интересует она.

– Она?.. – Он почесал тяжелый подбородок и наклонился к ней. – Восемьсот баксов час.

«Сколько?!» – про себя возмутилась Трейси, но на лице все же удержала маску невозмутимости.

Через пять минут она оказалась в подсобном помещении: ящики с выпивкой стояли вперемешку с коробками со снеками и здесь же были залежи стеклянной посуды. Они прошли дальше, в небольшую, но стильную винотеку: приглушенный свет, тяжелые деревянные бочки, стеллажи с бутылками. Трейси ни за что бы не догадалась, что винный шкаф, в котором красовались бутылки с длинным лебединым горлышком (пьют ли вообще вино в стриптиз-клубе?) таил в себе секрет. Бармен потянул за створку, открывая потайную дверь. Они спустились вниз: коридор, освещенный мягким светом, рассыпавшимся в стороны голубоватыми бликами, являл собой поразительный контраст с тем, что Трейси видела наверху, непосредственно в клубе. Ей даже показалось, что она попала в другой мир: ноги утопали в пушистом ворсе ковра, а стены были обтянуты серебристым шелком – ей не было надобности дотрагиваться, чтобы почувствовать приятную гладкость ткани, она буквально лоснилась чарующим блеском, как ухоженный круп дорогого скакуна.

Впереди виднелась широкая арка прохода и доносились смех и веселые ленивые голоса, но ее повели в другую сторону. Следующий коридор был усыпан идентичными дверями: номеров или других опознавательных знаков Трейси не увидела, но бармен безошибочно открыл комнату посредине и, пропустив ее вперед, с пожеланием приятно потрахаться, оставил одну.

Широкая кровать, с небрежно наброшенным алым, как кровь, атласным покрывалом, шест, столик с экспозицией в виде секс-игрушек, дверь, судя по всему, в ванную комнату, красный неоновый свет и тихая музыка. Трейси придирчиво осмотрелась и даже принюхалась к постели, прежде чем сесть, ровно за секунду до того, как вошла девушка. Узкие шорты и прозрачный топ сменил цветастый кружевной сарафан. Трейси сглотнула, вспоминая, что примерно такой же был и у нее когда-то, а еще: именно так могла выглядеть миссис Палмер лет в шестнадцать, сходство было поразительным. Трейси на мгновение ужаснулась догадке, посетившей голову, но затем успокоилась: у Меган ведь нет детей.

– Привет, – притворно невинным голосом, произнесла девушка, и Трейси поняла: она старше, за двадцать и много курит. – Как ты хочешь?

– А как нравится Дональду? – пошла ва-банк Трейси

– Не понимаю, о ком ты, – мягко проворковала она, не выказав никаких эмоций. Но танцевать начала, медленно и чувственно, в такт музыке, словно звучал не обычный электро-поп, а только ей известная божественная мелодия. Казалось, что она искренне наслаждается происходящим, поэтому Трейси отбросила идею предложить ей деньги за информацию. Мало ли к чему это может привести. Не стоит привлекать к себе излишнее внимание, а уж объясняться с охраной, что она здесь вынюхивает, было бы совершенно не желательно.

Трейси, улыбаясь, лихорадочно соображала, что придумать? Как узнать хоть что-нибудь, не подставившись самой?

– Меган, сбрось бретельки, – на ходу импровизировала она.

Девушка подчинилась, отвечая

– Меня так иногда называют.

Трейси внутренне засчитала одно очко в свою пользу. Пусть это не было доказательством, но, хоть косвенно, стало понятно, какого рода тайны скрывает мистер Палмер – это ведь даже не просто посещение борделя и услуги проституток. Он ходит к собственной жене, только молоденькой и свежей, практически девочке. И такие люди сидят в городской ратуше…

«Меган» стянула кружевной верх, обнажая маленькие груди с неестественно яркими острыми сосками. Она осторожно коснулась их, играя и дразня, затем, облизнув пальцы, спустилась вниз, лаская промежность. Ее распущенные вульгарные движения настолько не вязались с невинной внешностью и имитируемым возрастом, что казались еще более порочными, чем есть на самом деле. Трейси едва сдержала желание отвернуться, словно ее забрасывают грязью, невидимой, но жутко смердящей.

Девушка медленно приблизилась к ней, практически задевая губы яркими сосками и шепча:

– Мне нравится быть с женщинами, они ласковые и знают, как сделать хорошо. – «Меган» либо наслаждалась своей работой, либо великолепно играла.

Трейси сглотнула и прохрипела

– Прими душ.

– Я чистая, – ответила та, нагибаясь к ней.

– Я хочу быть уверенной.

Девушка скрыла недовольство и поспешно кивнула: желание клиента – закон. Трейси дождалась, когда за дверью зашумит вода и, схватив сумочку, сбежала.