Последняя неделя перед Великим Постом была наполнена звуками ежегодного карнавала. Светлейшая вновь открывала свои обьятья искателям всевозможных удовольствий и чудес.
В кварталах Пьяцетта, Рива де Скьявони, на площади Святого Марка разыгрывались кукольные комедии, а бродячие астрологи с затуманенным взглядом и гадалки в пестрых нарядах предсказывали будущее, уличные акробаты заигрывали со смертью на глазах охающих зевак, балансируя на невесомых канатах, натянутых между окнами палаццо, или выстраивая человеческие пирамиды. Страшным потусторонним голосом разговаривали чревовещатели, укротители показывали дрессированных хищников, привезенных из далеких стран, уличные артисты разыгрывали фривольные, а порой непристойные пьески. Патриции и простые горожане, играли в мяч, а на центральной площади устраивали бой быков или «охоту» на медведя. Казалось, что по улицам Венеции течет разноцветная река.
Каждый, скрыв лицо под праздничной маской, мог назначать свидания и смертельные дуэли. Счастливые пары отплывали от пристани в легких гондолах, растворяясь в пьянящей свободе этих благословенных дней. Над многочисленными каналами разносились звуки баркароллы. Воздух напоминал дивный напиток, сотканный их ярких огней, вечерних туманов, азарта, любови и ревности.
Виттории нравилось выходить из дома в сопровождении Марко. Маска позволяла им как и другим жителям Светлейшей быть неузнанными, предаваясь всеобщему веселью: слушать уличных музыкантов, останавливаться у шатров бродячих артистов, танцевать, любоваться яркими огнями бессонного праздничного города, скользя в гондоле по глади Большого канала. Там, вдалеке от шумной разноголосой толпы, под сенью звезд, она забывалась в его долгих и страстных поцелуях, отрывистых нежных признаниях, произносимых приглушенным хриплым голосом, поддаваясь чувственной и греховной атмосфере в которой утопал весь город.
Уже заполночь, возвращаясь в палаццо Веньеров, Марко вносил ее в дом немного уставшую, сонную и ошеломленную торжеством карнавала, но все еще жаждущую его ласк. Сам помогал снять платье и башмачки, позволяя ей невинно но безжалостно кокетничать, разжигая в нем и без того бушующую страсть. Магия женственности, которой щедро одарила Витторию природа раскрывалась в ней с каждым днем все ярче, под его внимательными руками, нежными и жаркими поцелуями.
Последний день всеобщего торжества — Марди гра, накануне сорокадневного поста был особенно ярким, город ликовал, пользуясь опьяняющим чувством свободы и вседозволенности. Не было больше ни патриция в длинной мантии, ни носильщика, который целует ее край, ни шпиона, ни монахини, ни благородной дамы, ни инквизитора, ни фигляра, ни бедняка, ни иностранца. Уже завтра простому венецианцу не выйти безнаказанно на улицу, скрыв свое лицо под искусно украшенной личиной, завтра все вернется на круги своя. Раскованная куртизанка вдруг окажется почтенной матроной, а разодетый по последней моде патриций — простым лавочником. Из вод канала выловят тела несчастных, ставших жертвами грабителей или ревнивцев. Карнавал возьмет свою страшную дань за несколько дней ликования и потворства любым порокам.
Веньер знал, что Виттория ни за что не захочет пропустить последний роскошный прием во дворце дожа и полночную церемонию снятия масок на площади Святого Марка. Сегодня она выбрала яркое бирюзовое платье, украшенное атласными лентами и тонким серебряным шитьем, загадочную черную моретту[21], Марко же предпочел золотую полумаску и роскошный темно-синий плащ.
В дни карнавала, Веньеры почти всегда отправлялись на прогулки без сопровождения, давая возможность Юсуфу сполна насладиться обществом прелестных соблазнительниц всех сословий, которых статный мавр в ярком наряде завоевывал без особого труда.
Уличные представления не прекращались, сменялись одно другим красочные шествия. Чтобы миновать толпу, сенатор приказал своему лодочнику причалить у самой свободной пристани. Выйдя из гондолы он помог Виттории выбраться на удивительно пустынную в этот час мостовую.
— Достопочтенный сеньор! — резкий оклик на ломанном венетском[22] тут же заставил его обернуться. Пятеро незнакомцев, возникших словно из преисподней в непроницаемо черных плащах и мертвенно бледных вольто обнажив шпаги окружили их волчьим кольцом.
Марко сорвал с пояса кошелек и бросил его под ноги грабителям, но призывный звон золотых монет не вызвал у них ни малейшего интереса. Веньер сжал эфес, почувствовав горечь страшного предчувствия, готовясь в любую секунд отразить удар. Как бы там ни было, он еще не растерял боевых навыков, приобретенных в войнах с турками. Не без труда, но он сможет защитить Витторию. К тому же, лодка совсем рядом, даже если несчастный гондольер уже мертв.
— Чем могу помочь, сеньоры? — ответил он как можно спокойнее.
— Мы пришли за вашей спутницей, сенатор. Как ни прискорбно, но она должна умереть. Если Вы окажете сопротивление, нам придется заколоть и Вас.
Виттория почувствовала как подкашиваются колени, на спине выступил холодный пот.
— Вы отправитесь на тот свет гораздо раньше- прорычал Веньер, освобождая скьявону.
За мгновение до смертельной схватки воздух содрогнулся от мушкетонного выстрела. Убийцы разомкнули круг, уставившись на смельчака, который посмел разрушить их планы.
— Au nom du roi, je vous ordonne de vous arrêter[23]! — раздался уверенный зычный голос, который Веньер узнал бы из тысяч других. Хотя маска не позволяла увидеть его лицо, Марко ни на минуту не сомневался, что этот человек был одним из тех загадочных спасителей, явившихся на подмогу им с Юсуфом в горящем доме.
Подойдя ближе, француз протянул одному из "брави" письмо, заговорив с ним на родном языке. Диалог был непродолжительным. Как только человек в белой маске вскрыл печати и прочел послание, его рука сделала привычный знак, подав соратникам сигнал к отступлению. Они тут же растворились в наступивших сумерках, словно их никогда не было на этой пристани. Марко вложил в ножны не пригодившееся по счастью оружие. Он не говорил по французски, но знал что незнакомец, в очередной раз избавивший их с Витторией от страшной участи, поймет его.
-Как мне благодарить Вас, месье за то что Вы сделали? Могу ли узнать Ваше имя или имя человека которому Вы служите?-спросил сенатор.
-Вам следует благодарить не меня, сеньор, а моего хозяина, но я не могу назвать его имени…
- Это король?
- Нет, господин Веньер, король сидит уже слишком прочно и высоко, чтобы думать о том, что его беспокоило раньше. -Но кто же тогда? Незнакомец, выдержал паузу, напоследок ответив:
-Мой хозяин велел передать Вам сенатор, что для последней лилии Валуа он сделал свой прощальный подарок. Пусть отныне она цветет без опаски под крылом золотого льва.
Эпилог
— Закрой же окно, Фернель! Я не люблю зимних сквозняков! — Немолодой сухощавый мужчина, сидевший в резном кресле у очага, взял кочергу и пошевелил яркие угли. Его давний друг- один из придворных лекарей короля Генриха IV недавно вернулся из Венецианской Республики и теперь собирался рассказать о долгожданных новостях.
— Не стоит ворчать, Вы ведь никогда не были неженкой, да и климат здесь гораздо приятнее чем в Париже. Помнится, раньше вы костерили на чем свет парижскую слякоть и грязь — улыбнулся Жак Фернель и заглянул в по прежнему живые и любознательные глаза "старого лиса".
— Ты прав, наверно я старею и становлюсь брюзгой. Так какие новости ты привез мне из Светлейшей? — спросил хозяин дома, наполняя два кубка ароматным тосканским вином.
— Республика вновь показала зубы папистам! Некий Паоло Сарпи подначивает Совет не подаваться папскому интердикту и отстаивать независимость от Ватикана, а иезуиты спешно покидают город. Ходят слухи, что наш кардинал Жуайёз собирается к Папе чтобы утрясти конфликт. И еще…
— Мне совершенно не интересна грызня Совета десяти и Папы. Я устал от политики, мой друг. И уже десять лет как официально мертв для всех королей и придворных. Не притворяйся, что не знаешь каких новостей я жду.
- Вы нетерпеливы… Пусть так, начну с новостей тревожащих Вас первую очередь, — Жак устроился в кресле напротив и, протянув ноги к пылающему огню, начал свой рассказ.
— Я видел их во время мессы… По истине, великолепная чета! Он по прежнему поражает статью и мужественностью, она — красотой и женской мудростью. Сеньора Веньер опять на сносях, сенатор ждет третьего наследника к рождеству. Он уже давно не участвует в делах Адмиралтейства, а от должности советника при новом доже наотрез отказался, полностью посвятив себя семейству. Венецианская знать перешептывается, что они бессовестно счастливы.
На лице собеседника Жака Фернеля появилась довольная улыбка, а потом он радостно рассмеялся, от души ударив по подлокотникам.
— Хм… уже третий! Ты привез мне поистине славные вести, друг мой!
- Кто бы мог подумать, что ради этого, Вам придется разыграть спектакль с собственной гибелью и обмануть короля…
— О, мой друг! Это того стоило! Узреть слезу помазанника божьего, пролитую по случаю кончины моей скромной особы — бесценно. Но изображать дохлую крысу, пока ты не нашел мне достойную замену на поле боя, признаться, было не легко. Я знал, что только так смогу добиться королевского милосердия для Виттории, ведь Генрих все же сдержал слово данное умирающему.
— Сдержал! Помилуйте! Не Вам ли пришлось через доверенных людей выслеживать банду убийц, отправленных королем в Венецию!
— Все так… Да простит меня в очередной раз терпеливый Господь Бог, добыть поддельный королевский приказ я тоже не побрезговал. Я ведь понимал, что после данного мне " на смертном одре" обещания, Генрих больше не станет добиваться смерти девушки. Но тратить время, чтобы разыскивать и отзывать своих головорезов тоже не будет.
"Крылатый лев и лилия" отзывы
Отзывы читателей о книге "Крылатый лев и лилия". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Крылатый лев и лилия" друзьям в соцсетях.