Норма Джин Карлссон - Кружки любви

И когда он нежнее действует своим языком, просто лаская меня им с правильным давлением, я взрываюсь. Дрожь сотрясает меня от кончиков пальцев ног до головы, когда я испытываю сильный оргазм.

Я задыхаюсь, когда Гаррет садится и расправляет по ногам мою юбку.

— Эй, — протестую я.

Мы только начинали.

— Позже, — ворчит он.

Я начинаю спорить, когда ловлю его взгляд. Калейдоскопы. Слезы немедленно струятся из моих глаз от этого вида. Нет больше сердитых коричневых.

— Сладкая, — произносит он спокойно, заключая мои щеки в свои ладони.

— Калейдоскопы, — рыдаю я. — Мне так сильно не хватало этих глаз.

Он понимающе кивает.

— Люблю тебя, — бормочет он, прежде чем оставляет крепкий поцелуй на моих губах.

— Я тоже люблю тебя, — бормочу я напротив его рта.

Он встаёт и помогает мне укрыться, прежде чем выходит из комнаты. Хотела бы я знать, куда он пойдет сегодня. Но я доверяю Гаррету. Если он не может мне сказать, то для этого есть серьёзная причина.

Гаррет День первый (в больнице)

— Коди, я собираюсь выйти и подымить. Скажи Эмили, что я сразу же вернусь, когда она проснётся, — шепчу я, поднимаясь на ноги.

Коди кивает с другой стороны кровати и держит Эмили за руку чуть крепче. Его виноватые темно-зелёные глаза делают всё намного хуже, чем я ожидал. Это не его бремя, чтобы нести, и я должен убедить его в этом, чем раньше, тем лучше.

Я следую за Девлином и его семьёй, выходящей из палаты Эмили, Джордан молчаливо идет рядом со мной. Гэрри пришел и уже ушел. Он сражается с больницей, насколько я могу судить. Я могу только представить его воспоминания, которые затягивают его здесь. Но он не останется вдали от своей дочери независимо от того, насколько сильно травмирует его нахождение здесь.

Я приветствую чистый холодный порыв воздуха, пока мы выходим из автоматических дверей. Девлин что-то шепчет Дженне, которая едва машет нам, прежде чем направляется с детьми к внедорожнику Девлина. Джордан, Девлин и я идем к обозначенной для курения области, которая к счастью пуста и освещена.

Я курю как паровоз, с тех пор как похитили Эмили, и это только ухудшилось, как я приехал в больницу сегодня утром. Я не могу остановить себя. Прямо сейчас я нуждаюсь в этом, чтобы поддерживать любое подобие здравомыслия.

— Мы взяли его, — произносит Девлин, и я выдыхаю огромный клуб дыма, прежде чем сильно затянуться. — Он бежал. Этот кусок собачьего дерьма упаковался, и самолет ждал его на летном поле. Один из моих парней полетел, одетый как Уоррен на Карибы. Судя по всему, он отправился в дальнюю командировку по словам его помощника, с которым я разговаривал сегодня утром. Он сделал это дерьмо, бл*дски лёегким для нас. Он охренительно облегчил нам это дерьмо.

Я стоял в тишине, прокручивая мысли и эмоции настолько интенсивно, что моей голове стало больно.

— Где сейчас этот ублюдок? — рычит Джордан.

— Висит на крюке для мяса.

— Мы все отомстим ему. Вы знаете, что он ответствен за Алиссу и мальчиков. Я дам вам это дерьмо. Джордан у тебя будет кусок мяса за то, что он сделал с Эмили. Я позвоню Гэрри и выясню, захочет ли он прийти. Но, сначала это задница моя. Это будет продолжаться, пока я не закончу. Недели. Месяцы. Да мне по хрену. Он висит на крюке, пока я не скажу — всё, — походно произношу я.

— Да, бл*дь, — говорит Джордан, потирая в предвкушении руки друг об друга, пока кончики его губ складываются в зловещую усмешку вокруг сигареты.

— Бери столько времени, сколько тебе нужно, брат. Я буду держать его задницу свеженькой для тебя, — отвечает Девлин со своей собственной жестокой улыбкой.

Мы все получим месть.

* * * День пятый (первый день Эмили дома)

Девлин и Джордан закончили приковывать Адама цепями к потолочной балке, в то время как я наблюдал за его тёмно синими глазами, наполненными паникой.

Эмили дома с Коди, Арлин и Клайдом. Она наконец-то выписана из проклятой больницы. Она по-прежнему больше спит, чем бодрствует. Я планирую оказаться дома до того, как она поймёт, что я ушёл. Она не знает, что я здесь. Она всё ещё думает, что мы не нашли Адама. Я сказал ей, что он сбежал, и мы пробуем разыскать его.

Я ненавижу лгать ей, но она уже достаточно пережила. Ей нет необходимости знать, что я делаю. Что мы все делаем.

Я хочу убить Адама прямо сейчас. Забить его кулаками до смерти. Почувствовать, как его жизнь ускользает сквозь мои пальцы. Хотя, это не то, как мы собираемся поступить. Из-за него люди, которых я люблю, пострадали. Так что теперь — его очередь.

У Адама кляп во рту, так что мне не придётся слушать, что он говорит. Если я услышу, как он умоляет, я сломаюсь. Его крики агонии будут моим топливом, но они не толкнут меня за край.

Сегодня его наказанием будет то, что вынесла моя женщина. Но я не собираюсь стрелять Адаму в голень.

Шум моего перфоратора, оснащённого остроконечным долотчатым буром, перекрывают жалкие рыдания. Джордан привязывает ноги Адама к полу, пока я приближаюсь. Я не слышу ничего другого, пока стою на коленях, хватая его колено одной рукой, и медленно вдалбливаюсь в его плоть другой.

Это ужасно, зверски и недостаточно, когда я делаю углубление в его мускулах. Адам вырубается от боли в какой-то момент, так что я останавливаюсь, прикуриваю сигарету, а затем прикладываю её к ране, его неблагозвучный вопль приводит в сознание.

Музыка для моих ушей.

Калеб День девятый

Джордан и Шарп вздёрнули ничтожество, скулящее как расплакавшийся трус. Отверстие, которое просверлил в нём Шарп, даже начало гноиться, так что мой мужик Зеро вколол ему некоторые антибиотики, чтобы мы смогли продолжать растягивать эту хрень.

Джордан использует нож, чтобы срезать рубашку с придурка, выставляя мне и моему кнуту его спину. Хотя не я нанесу первый удар. Это будет моя женщина. У неё хватит смелости и ярости для того, чтобы отстегать его.

Я твёрдый только от ожидания этого, наблюдая за ней.

Её длинные каштановые волосы приподняты, попка, чертовски туго обтянута, чёрными штанами и соответствующая футболка с длинными рукавами. Я собираюсь трахать её до восхода солнца после этого.

— Это всё для тебя, детка, — шепчу я ей на ухо, вручая кнут.

Дженна практиковалась в течение последних пару дней, когда я сказал ей, что она получит свой шанс с этим лохом. С хлёстким ударом, рассекаемым по цементному полу, Шарп и Джордан отодвигаются в сторону, чтобы наблюдать за шоу. Когда она первый раз разматывает кнут, Адам Уоррен кричит как девчонка. И я представляю крики моей девочки, когда слышу его. Сколько умоляла Алисса, чтобы её пытки закончились?

Дженна не смягчается, пока её руки не начинают трястись, а трус не вырубается. Джордан захватывает ковш с водой и выплёскивает ему в лицо, приводя его в чувство. Я дёргаю крошечную фигуру Дженны и прижимаю её к своей груди, поскольку у неё затруднено дыхание.

— Хорошо сделано, — бормочу я в её волосы.

— Было приятно, — хрипло говорит она.

Я ухмыляюсь, глядя на ее восхитительное лицо: её большие сине-зелёные глаза мерцают от облегчения. Бл*дь, да, она получит это сегодня ночью. Время ускорить это дерьмо.

Я выпускаю Дженну и хватаю кнут с пола, мгновенно разрывая ублюдку спину. Я истязаю его плоть, до тех пор пока единственная вещь, которая остаётся от спины, — мясо. Я получил свое количество мести. Он задолжал мне больше, но я закончил на сегодня.

Я плюю на бетон, киваю Шарпу и оставляю подвал с моей женщиной в обнимку.

Месть хорошо ощущается. Действительно, бл*дь, хорошо.

Джордан День тринадцатый

Вина — это тяжёлый камень, придавливающий Вас весом каждый день, пока Вы не скинете её, пока Вы не отпустите её.

Я несу вину на своих плечах за смерть своего отца. За отказ помочь мужику, когда знал, что он нуждался во мне. Мой эгоизм стоил ему жизни.

Я несу вину глубоко в себе за то, что случилось с Алиссой, Хантером и Коди. Я знал о шлюхах. Когда Эмили нашла Адама, трахающего девочку, она сказала, что той едва ли было восемнадцать, это разожгло мой интерес. И так как моя лучшая подруга не позволила мне пойти за мудаком, я использовал своё любопытство, чтобы успокоиться.

Это заняло время, чтобы понять, Сара Беллефонт использовала свой магазин, чтобы нанимать и снабжать нарядами шлюх. Она глупая и самоуверенная. Я думаю, что у меня заняло часа два наблюдения, чтобы раскрыть её поганую игру, как только я узнал, во что она была втянута.

Чего я не ожидал, насколько большая это была деятельность. Уоррен любил проверять самых новых девочек. Его не волновало, где он трахал их и как долго его крошечный хер оказывался в них. Может быть, он стал небрежен, после того как Эмили поймала его, но находясь возле его офиса, когда он врезался в девочку, которая выглядела на возраст Алиссы, я почувствовал, как смертоносный гнев во власти вины просочился в мои кости.

Поскольку я люблю Эмили, так как я никогда не любил другого человека в этом мире, я ничего не сказал ей об этом. Она была далеко от Уоррена и, если он хотел торговать телами, это его дело. Хотя тот факт, что несовершеннолетние девочки использовались для этого, почти делал невозможным держать мой рот на замке. Так, что я сказал Саре, что раскусил её задницу. Я бы не оставил всё так, зная масштаб их деятельности. Я только пригрозил что, если она не прекратит использовать несовершеннолетних, я передам копам фотки, которые у меня есть.

Шантаж — красивая сука.

Я продолжил наблюдать, но никогда не видел другую несовершеннолетнюю девочку под Уорреном.