Норма Джин Карлссон - Кружки любви

— Надо что-то делать, — тихо говорит он, взяв мою ладонь в свои. — Я так больше не могу.

— Чем я могу тебе помочь?

— Позволь мне разобраться с ним.

— Не могу, Джордан. Знаешь, что не могу.

— Только сейчас я не прошу у тебя разрешения. Я сообщаю тебе, что я разберусь с ним. Прошло уже почти три месяца, а он всё ещё вьётся вокруг. Я знаю, что ты не рассказывала мне всего, и знаю, насколько это дерьмовый случай. Он будет обижать тебя, Эмили. Ты думаешь, что он не станет, но, он станет. Он будет расстраивать тебя.

— Что ты собираешься делать? — покорно спрашиваю я. Джордан вбил себе это в голову, и я не могу изменить его решения. Но, может быть, я смогу уменьшить его гнев.

— Избивать его, пока он не забудет, кто ты такая, — серьёзно отвечает он.

Я встаю на колени и придвигаюсь к Джордану, взяв в ладони его красивое лицо. Тогда краски вдруг сбегают с моих щёк и каждый волосок на теле поднимается. Кто-то наблюдает.

— Эм? — спрашивает Джордан с беспокойством.

Мой взгляд устремляется к окну, дыхание учащается.

— За нами кто-то наблюдает, — шепчу я, еле шевеля губами.

Джордан соскакивает с кровати и подхватывает меня. Он рывком открывает тумбочку и достаёт пистолет. Джордан не сказал, что это он, но я знала. Мой друг отодвигает раздвижную дверь шкафа и рычит на меня, чтобы я спряталась там.

Я не спорю.

Я забиваюсь в самый дальний угол и задерживаю дыхание. Я дрожу всем телом, задевая одежду над собой. Я стараюсь выяснить, что происходит, пока сижу здесь.

Я никогда раньше не чувствовала, как кто-то за мной наблюдает. Адам показывался здесь множество раз за последние месяцы и каждый раз стучал. Он не тот человек, который скроется в темноте и станет следить через окна. Я даже не думаю, что он решится подойти ко мне, когда поблизости Джордан. Адам видел его байк.

Моё дыхание успокаивается, когда я понимаю кое-что. Я чувствовала это раньше… вчера, в продуктовом магазине. Я серьёзно сомневаюсь, что Гаррет любит подглядывать. Нет, я не сомневаюсь, я знаю, что это не так. Гаррет Шарп не имеет ни единого основания подглядывать через окна. У него есть девушка, и без вариантов.

Хотя я знаю, что кто-то наблюдает за мной. Если это не Адам и, конечно же, не Гаррет, то тогда кто же это? Я снова начинаю паниковать, когда Джордан объявляет, что всё чисто. Я не могу сдвинуться с места. Я ещё больше напугала саму себя, пытаясь осознать это.

Дверь шкафа отъезжает в сторону, и крупная фигура Джордана пробирается ко мне сквозь мою одежду.

— Выходи, дорогая, — тихо просит он меня, протягивая руку.

Я кладу свои ледяные пальцы в его ладонь, и он вытаскивает меня из моего укрытия. Джордан сажает меня, дрожащую с головы до ног, к себе на колени, и вдруг начинает смеяться.

Я сажусь и свирепо смотрю на него.

— Это был енот, Эм. Я чуть не снёс ему башку, — задыхается он от смеха.

Я позволяю облегчению накрыть меня с головой, а потом падаю прямо на него и начинаю смеяться вместе со своим лучшим другом и защитником. Я вытираю слёзы с щёк, когда вылезаю из-под Джордана и пытаюсь поднять его с пола. Он тащит меня вниз, щекоча так, что я чуть ли не рыдаю.

Когда мы оба, наконец, садимся, то решаем посмотреть другой фильм. Я думаю, нам обоим было стыдно из-за енота. Я чувствую себя полной идиоткой, но всё же испытываю облегчение. Я прижимаюсь к Джордану, когда он ставит: «Ананасовый экспресс: сижу, курю» (прим. «Ананасовый экспресс: Сижу, курю» (англ. Pineapple Express) — американская комедия 2008 года. Режиссер Сет Роган).

Сегодня у нас марафон по просмотру фильмов Сета Рогана, смех так же является частью выходного дня. Я снова расслабляюсь в руках Джордана, чувствуя себя счастливой и цельной, ощущая щекой его глубокий заразительный смех.

С ним мне становится лучше. С ним мне всегда становится лучше. Похоже, ему тоже лучше сегодня. Как будто бы это для него было важнейшей вещью на свете быть сегодня здесь со мной, а не для меня — быть с ним. Мы делаем это друг для друга. Это называется любовь. Не кружки любви, но, тем не менее, любовь.

— Я вот думаю, что должен переехать к тебе! — вопит Джордан из кухни.

— А я думаю, ты становишься слишком опекающим!

Мы уже вот так кричим друг на друга где-то двадцать минут. Утром мы встали, и я съездила в магазин, пока Джордан помчался домой принять души захватить свежую одежду, и сейчас он здесь, ругается со мной.

— Почему? Назови мне хоть одну стоящую причину, — огрызается Джордан, со стуком толкая раскрытую створку двери.

— У тебя своя жизнь. Я не позволю Адаму указывать, как жить мне или тебе, — не остаюсь в долгу я.

Он опускает подбородок к груди и глубоко дышит, прежде чем подхватывает меня.

— Иногда я это забываю, — бормочет он мне в волосы, прижав меня к груди.

— Что? — с трудом выдыхаю я.

Он немного ослабляет хватку и отвечает:

— Что ты всегда поступаешь правильно. Почему ты не можешь быть беспомощной и нервной, как другие женщины? А то кто-нибудь будет в шоке и попросит меня переехать.

— Адам сломлен, Джордан. Он страдает. Я знаю, он сам виноват, но я тоже приложила к этому руку. Не надо снова кричать. Те отношения разрушили нас. Я тоже послужила причиной их гибели.

— Однажды ты сделаешь какого-нибудь чувака самым счастливым кретином на земле, Эм, — с гордостью говорит он, опуская меня обратно.

Я посылаю ему улыбку, думая, что когда-нибудь он так же осчастливит какую-нибудь женщину. Он целует меня в лоб и уходит обратно в кухню. Сейчас он вышел покурить.

Такой разговор происходит у нас каждые несколько месяцев, с того момента, как мы встретились. Джордан хочет присматривать за мной, а я решила, что могу и сама о себе позаботиться. Если бы я и в самом деле думала, что Джордан нужен мне здесь, дома, я бы, не колеблясь ни минуты, позволила ему жить со мной.

Джордан начал просить меня о том, чтобы мы съехались примерно через месяц после нашего знакомства. Я рассказала ему о своих кошмарах, что просыпалась, крича и обливаясь потом. Я была уверена, что они о моей маме, но не могла вспомнить ни одного сна, когда просыпалась с щеками, мокрыми от слёз. Джордан потребовал, чтобы я позволила ему переехать ко мне. Я отказалась, сказав, чтоб должна сама с ними справиться.

Но если честно, в то время я не хотела зависеть от него. Я так зависела от моей мамы, и вот её нет. Я не вынесла бы это снова. Я хотела удержать Джордана на расстоянии вытянутой руки так долго, как только смогла бы, хотя мы были знакомы только несколько недель. Я не старалась сильно задумываться над этим. Я нуждалась в нём. Иногда я думаю, что это моя мама прислала его ко мне, чтобы присматривать за мной… чтобы снова заставить меня смеяться.

Джордан использует любую возможность, чтобы потребовать съехаться со мной. Я всегда отказываю. За все прошедшие пять лет, это никогда не было настолько серьёзным, как сейчас. И он не делает это просто, чтобы возиться со мной. Он боится за меня.

Я страдаю от того, что Адам вносит в мою жизнь хаос. Он всё ещё имеет власть надо мной, и настало время это прекратить. Я собираюсь ещё раз позвонить ему или увидеться с ним на осеннем фестивале. Пора покончить с этим раз и навсегда, тогда я смогу вернуться к моей счастливой, веселой жизни. Я это заслужила.

Адам задолжал мне это.

Она знала, что я наблюдал за ней. Эмили не слышала и не видела меня, но все же чувствовала, что я стоял около окна ее спальни.

Это было глупо, но я должен был увидеть ее своими глазами. Я должен был знать, что она в порядке. В итоге я напугал ее. Эгоистичный мудак.

Копающийся в мусоре енот стал хорошим прикрытием. Я был рад, когда Джордан достал свой М1911 из кармана со своим обычным спокойным выражением лица. Я быстро ретировался, наблюдая, как парень ходит вокруг дома словно профи-телохранитель. Нет сомнений, если бы он поймал меня, то нашпиговал бы мою голову пулями.

Я собирался вернуться к своей машине, когда услышал визг Эмили. Это заставило меня помчаться обратно к ее окну, чтобы посмотреть, в чем дело, я увидел на ней Джордана, который нещадно её щекотал. Улыбка на ее лице выглядела почти болезненной, когда она слабо отбивалась. Я снова украл тепло этого момента, чтобы прожить весь день без нее. Я делаю так каждое воскресенье, потому что занят с понедельника по субботу в своем магазине, лишь, когда наступает воскресенье, я вновь могу украсть ту частичку тепла и света, от которой я стал настолько зависим.

Я почувствовал неладное, когда в магазине Эмили было темно перед открытием. И понял, что что-то пошло неправильно, когда Арлин и Беверли открыли магазин. И уже знал, что что-то случилось, когда Дженна выбежала из магазина с телефоном, приложенным к уху. Эмили нигде не было видно.

Клайд направился в магазин, чтобы узнать, что произошло. История, которую ему рассказали, была враньём. Эмили и Джордан взяли отгул.

Чушь.

Полный бред.

Но я доработал до конца рабочего дня. Доработал, зная, что Эмили с Джорданом. А это означало, что она в безопасности. Мне все еще было необходимо увидеть ее. Что я и сделал. Мне нужно ее тепло. Я направился домой и выпил упаковку пива. Потом, проснувшись в три утра, пошел в свой магазин. Я не включал свет и не брал в руки инструменты, просто сидел в темноте, наблюдая за магазином Эмили. Если она не придет сегодня, я собираюсь выяснить, что случилось. Я пойду к ней домой, постучу в дверь, как нормальный человек, и узнаю правду.

Я знаю, что это из-за Адама. Он не причинил ей вреда, потому что в противном случае Джордан был бы уже задержан шерифом. И у меня нет сомнений в том, что Джордан еле сдерживает себя. Я прекрасно понимаю, что он чувствует.