Кэрол Мортимер - Кружевной веер

Обернувшись и увидев в дверях знакомый силуэт, Диана испытала и облегчение и страх. Облегчение – потому что Гейбриел все-таки примчался ей на помощь, страх – потому что он из-за нее может пострадать. Пусть она больше не помолвлена с ним и никогда не узнает его любви, она не вынесет, если с ним что-то случится!

– Гейбриел, у него пистолет! – громко предупредила она.

Он покосился на нее с самым невозмутимым видом и сказал:

– Вижу.

– Учти, я застрелю твою невесту, если ты не уступишь нашим требованиям, – сообщил племяннику Чарльз.

Гейбриел вовремя вошел в зал и подслушал часть разговора Дианы со своим бесчестным дядей.

– Поэтому мне придется убрать Диану от тебя подальше. – Гейбриел решительно взял ее за руку и, подняв ее на ноги, притянул к себе. – Только из уважения к родственным чувствам моей матери… даю вам обоим двадцать четыре часа. За это время вы уберетесь из Англии и больше никогда сюда не вернетесь. – Он по очереди посмотрел на обоих Прескоттов. – Если же вы ослушаетесь, пеняйте на себя. Через сутки вы будете арестованы, и вас будут судить за все совершенные вами преступления. Вы не только обворовывали мою мать, но еще и насильно держали ее в заточении. Теперь же вы похитили Диану. Вам придется расплачиваться за это.

– Чарльз, сделай что-нибудь! – порывисто воскликнула Дженнифер, подбегая к мужу.

Чарльз медленно поднялся с места и снова навел пистолет на Диану.

– Нет, племянничек, вряд ли ты выполнишь свою угрозу!

– Выполнит, не сомневайтесь! – донесся до них чей-то ледяной голос из дальнего угла зала.

Обернувшись, Диана увидела в дверях фигуру лорда Доминика Вона. Он тоже держал в руке пистолет и целился в грудь Чарльзу Прескотту.

Диана испытала такое чувство облегчения, что у нее подогнулись колени. Гейбриел приехал сюда не один! Ему хватило предусмотрительности захватить с собой друга. Гейбриел когда-то признался ей, что несколько раз доверял Вону свою жизнь; сейчас он доверил другу и ее жизнь тоже.

– Похоже, мы все в тупике, – протянул Чарльз.

– В самом деле? – добрейшим тоном поинтересовался Доминик. Только его серые глаза, горящие стальным блеском, говорили о том, что настроен он совсем не по-доброму. – Месяц назад я уже застрелил одного негодяя; уверяю вас, и сегодня рука у меня не дрогнет!

– Не трать на него понапрасну пулю, Доминик! – Гейбриел действовал так быстро и ловко, что Диана едва могла уследить за его движениями. Воспользовавшись тем, что Чарльз отвлекся и на миг перевел взгляд на Доминика, Гейбриел бросился вперед и одним неуловимым движением вырвал пистолет из дядиной руки. Чарльз прижал руку к груди, лицо его смертельно побледнело.

– Черт тебя дери, ты сломал мне руку!

– Трус! – Развернувшись, Дженнифер устремила на Гейбриела испепеляющий взгляд, хотя по-прежнему держалась возле мужа.

Ее вопль не произвел на Гейбриела никакого впечатления; прежде чем ответить, он подбросил вырванный у дяди пистолет в руке. Наконец он сказал:

– Понятия не имею, какие корабли сегодня покидают Англию; более того, мне все равно, на каком из них вы отплывете. Главное – вы должны оказаться на корабле в час отплытия!

Дженнифер расправила плечи и с негодованием осведомилась:

– На какие же средства нам жить?

Ответный взгляд его темно-синих глаз был исполнен ненависти и презрения.

– Мне нет дела до того, где и на какие средства вы будете жить, – ответил он. – Главное – чтобы вы убрались с глаз моих долой!

– Весть о вашем поступке вызовет скандал…

– Еще один, милая тетушка? – хмыкнул Гейбриел. – Позвольте вас заверить, мне безразлично, какую еще низкую ложь вы сумеете выдумать!

– А как же леди Диана? Неужели вы не боитесь, что скандал заденет и ее? – с вызовом спросила Дженнифер.

– Она… – Гейбриел сжал зубы.

– Она будет весьма рада пойти в суд и рассказать обо всех отвратительных поступках, которые вы и ваш муж совершили во вред Гейбриелу и его близким, – решительно продолжила за него Диана, подходя к Гейбриелу и кладя руку ему на плечо.

Судя по взгляду, которым Дженнифер наградила Гейбриела, ее уверенность в своих силах стремительно таяла.

– Вы не имеете права самовольно выгнать нас из страны! – воскликнула она.

– Вы заблуждаетесь! Я имею полное право так поступить и от своего решения не откажусь, – ответил Гейбриел, прижимая к себе Диану. – Если завтра вы не покинете Англию, послезавтра вас арестуют и посадят в тюрьму. – Его ледяной взгляд лучше всяких слов свидетельствовал о том, что он настроен весьма серьезно.

Диана благодарно улыбнулась Доминику, когда тот посторонился, выпуская ее. Ей так хотелось избавиться от гнетущего присутствия Прескоттов! Диана и Гейбриел вышли, а Доминик по-прежнему держал на мушке парочку негодяев.

Диана вскинула на Гейбриела благодарный взгляд:

– Я…

– Ни слова больше, – сквозь зубы процедил он, когда они оказались на улице.

– Но…

– Диана, сейчас с ним лучше не разговаривать, – негромко предупредил ее будущий шурин. – Гейбриел не очень вспыльчив, но, когда дает волю своему гневу, лучше держаться от него подальше!

Диана бросила на него ошеломленный взгляд:

– Но ведь я не сделала ничего плохого!

– Ничего плохого?! – негромко повторил Гейбриел, разворачиваясь к ней. Она поняла, что ее бывший жених вне себя от ярости. – Вы последовали за этой женщиной, не подумав о собственной безопасности! Вы позволили, чтобы негодяи заметили вас и захватили в заложницы! Не смейте перебивать меня, Диана! – продолжал он, хватая ее за плечи и легонько встряхивая.

– Я ведь вас предупреждал, дорогая моя, – сочувственно заметил Доминик.

– Прекратите, Гейбриел! – Она попыталась вырваться, однако он крепко прижимал ее к своей мускулистой груди.

– Может быть, старина, мне отвезти Диану в Уэстборн-Хаус? – как ни в чем не бывало предложил Доминик, когда рядом с ними остановились две кареты и оба грума соскочили на землю, готовясь распахнуть перед хозяевами дверцы. – А ты пока прогуляешься и спустишь пар…

Гейбриел как будто не слышал друга – он продолжал испепелять взглядом немного растрепанную и очень смущенную Диану. Неожиданно он успокоился и отпустил ее.

– Спасибо, Дом, в твоей помощи нет необходимости.

Диана с испуганным видом повернулась к Доминику:

– Может быть, все-таки будет лучше, если я поеду с вами, милорд…

– Доминик вернется в своей карете, а вы вернетесь в Уэстборн-Хаус со мной! – Гейбриел смерил ее надменным взглядом и, встав сбоку, стал ждать, пока она сядет в карету. – А как только мы вернемся, вы немедленно проследуете к себе в спальню и останетесь там до тех пор, пока я за вами не пошлю!

– Ни в коем случае! – Ее щеки зарделись, она обернулась к нему и смерила его гневным взглядом. – Как смеете вы приказывать мне, как будто я ваша…

– Доминик, я ведь ее предупредил, верно? – небрежно спросил Гейбриел, оборачиваясь к другу.

Доминик нахмурился, уловив в голосе Гейбриела странные нотки.

– Да… Но она еще молода…

– Ее молодость – не оправдание для той опасности, какой она подвергла саму себя и других! – Не дожидаясь, пока Диана сядет сама, он схватил ее на руки и, вскочив в карету, немедленно захлопнул за собой дверцу. Они остались в темноте кареты.

Диана тут же начала вырываться, требуя, чтобы Гейбриел отпустил ее; правда, ее борьба оказалась безуспешной; он сел на мягкое сиденье, по-прежнему крепко прижимая ее к себе, и карета двинулась вперед.

– Отпустите меня сию секунду! – потребовала она.

– Нет.

– Нет?! – Она затихла.

– Нет. – Он не смел смотреть на нее, так как понимал: стоит ему бросить на нее хотя бы один взгляд, он уже не сумеет отвечать за последствия. Она намеренно и добровольно подвергла себя опасности. Его бросало то в жар, то в холод при одной мысли, что могли сделать с ней Прескотты. Черт побери, она хладнокровно беседовала с Чарльзом в то время, как негодяй целился в нее из пистолета!

– Гейбриел! – вскрикнула она, когда он инстинктивно крепче сжал ее в объятиях.

Он выпустил ее так внезапно, что она чуть не упала на пол; ей лишь удалось совсем неизящно встать на колени. Однако он по-прежнему не смел смотреть на нее.

– Сядьте! Ни слова больше, пока мы не вернемся в Уэстборн-Хаус, – властно приказал он.

Диана села. Не потому, что ей это приказал Гейбриел, но потому, что до нее только теперь начала доходить степень опасности, какой подвергались все они лишь несколько минут назад: ноги у нее дрожали так сильно, что больше не держали ее. Пока она была с Прескоттами, ее окутывал какой-то туман, но теперь она отчетливо вспомнила негодяя Чарльза Прескотта, который так хладнокровно целился в нее…

Она сильно стиснула руки, чтобы Гейбриел не увидел, как они дрожат. Хотя от него не могла бы укрыться ее смертельная бледность и ужас в ее голубых глазах, если бы он удосужился бросить на нее хотя бы один взгляд. Он же сидел напротив, как будто совершенно уйдя в себя, и молча смотрел в окошко на людей, снующих по оживленным лондонским улицам.

Он как будто забыл о ее присутствии!

Диана отвернулась, потому что глаза ее наполнились горючими слезами, и часто замигала, не давая себе расплакаться. И без того унизительно, что Гейбриелу пришлось спасать ее из лап Прескоттов; невыносимо, если он увидит ее слезы после того, как он столь высокомерно отчитал ее!

– Диана…

– Не прикасайтесь ко мне! – Она повернулась к нему, раскрасневшись от негодования. Он подался вперед, явно собираясь это сделать. Не хватало ей только разрыдаться у него на глазах!

Судорожно вздохнув, Гейбриел отпрянул от нее и, прислонившись спиной к мягкой обивке, снова погрузился в молчание. Заметив, как блестят ее глаза, он прищурился, но сразу отвернулся. Она не могла яснее продемонстрировать, сколь противны ей сейчас его прикосновения!