Кэрол Мортимер - Кружевной веер

Ощутив его жар, она изумленно захлопала глазами:

– Гейбриел, что вы делаете?

– Диана, мне приятно сознавать, что вы умны. И поскольку вы умны, надеюсь, мне не придется ничего вам объяснять. – Опустив голову, он нащупал губами пульсирующую жилку на ее нежной шее.

Его прикосновение чрезвычайно взволновало ее.

– Но…

– Я решил, что сегодняшний вечер все же не пройдет совсем впустую. – Его губы медленно двинулись вниз по ее шее, доставляя ей сладкое, мучительное удовольствие. – Не скрою, я вытерпел совместный ужин с Дженнифер лишь благодаря мысли о том, что, как только мы, наконец, снова останемся одни, я еще раз полюбуюсь родинкой под вашей левой грудью… – Заведя руки ей за спину, он принялся расстегивать ее платье.

При одном воспоминании о том, что он совсем недавно делал с ее грудью, по ее спине побежали мурашки. Груди налились, и она ощутила в них приятное покалывание, а внизу живота возникло уже знакомое тепло.

– Не хотите ли, в свою очередь, познакомить меня с родимым пятном на вашем левом бедре?

Он хрипло засмеялся, и по всему ее телу побежали волны радости.

– Если желаете… с удовольствием, дорогая!

Она заглянула ему в лицо и увидела, что его темно-синие глаза горят желанием, а в уголках глаз появились приветливые лучики. Даже скулы как будто стали не такими суровыми, как обычно, а красиво вылепленные губы изогнулись в ленивой, довольной улыбке.

Он словно задавал ей вопрос, на который у Дианы имелся только один ответ…

Диана растаяла при виде необычной мягкости Гейбриела, которая так не вязалась с его всегдашней непреклонностью. Ей показалось, что она плавится в его объятиях.

– По-моему, мне это очень понравится, – низким голосом ответила она.

– Какое облегчение! – Расстегнув застежку у нее на спине, он убрал руки, и платье соскользнуло с ее стройных плеч и мягко упало на пол, где легло шелковой лужицей у ее ног, обутых в домашние туфельки; она осталась лишь в короткой нижней сорочке и белых чулках, которые держались на бедрах благодаря белым подвязкам, украшенным крошечными розочками.

У Гейбриела перехватило дыхание, когда он окинул ее взглядом. Полные груди, казалось, вот-вот разорвут тонкую материю; опустив голову, он приметил и треугольник темно-рыжих кудряшек между ее шелковистыми бедрами.

Все больше распаляясь, он снова посмотрел ей в лицо:

– Со времени нашего приезда сюда в моей жизни столько всего изменилось, что теперь мне кажется: только ваша красота и искренность являются настоящими.

Диана почувствовала, как в груди растет, переполняя ее, новое чувство. В день их помолвки Гейбриел недвусмысленно заявил, что он ее не любит и никогда не полюбит, но даже завоевать расположение и уважение такого пресыщенного человека, как он, дорогого стоит!

Глаза ее вспыхнули радостью; приподнявшись на цыпочках, она принялась расстегивать его жилет.

– В таком случае, милорд, позвольте мне еще раз выступить в роли вашего камердинера…

На сей раз процесс раздевания проходил не так медленно и мучительно сладостно; он сам помогал ей снять с себя одежду и позволял ей падать на пол у кровати.

Когда Гейбриел сел на край кровати и снял с себя сапоги и панталоны, Диана удовлетворенно улыбнулась, заметив чуть выше колена небольшое коричневое родимое пятнышко.

– Выглядит вполне прилично!

Гейбриел поморщился:

– Эта женщина – мстительная ведьма!

Диана легко приложила к его губам кончики пальцев, и слова застряли у него в горле. Она тряхнула головой:

– Сейчас мы одни, и не нужно вспоминать о ней!

– Да… – Ничуть не смущаясь своей наготы, Гейбриел встал и вынул шпильки из прически Дианы.

Он не удержался от восхищенного вздоха, когда, наконец, ее золотисто-рыжие волосы рассыпались густым каскадом до самой талии; несколько локонов обрамляли ее лоб и очаровательно зардевшиеся щеки. Слегка дрожащими руками он принялся ласкать ее лицо, а затем заглянул ей в глаза.

– Диана, вы – воплощение красоты. Настоящая богиня, спустившаяся с небес на землю.

Диана словно воспарила. Он стоял перед ней, еще более совершенный и мужественный в своей наготе, чем она воображала; его широкие, мускулистые плечи и грудь, плоский живот и длинные, стройные ноги в пламени свечи казались словно изваянными резцом искусного скульптора. Однако когда-то так восхищавшие ее картины с изображением греческих богов не подготовили ее к лицезрению мужчины из плоти и крови – к тому же сильно возбужденного! Впрочем, художники и скульпторы не изображали богов в состоянии столь сильного возбуждения!

Диана не могла оторвать взгляда от восхитительного зрелища. Интересно, подумала она, что будет, если она опустится перед Гейбриелом на колени и прижмется губами к…

Она сама поражалась себе и своему воображению. Она понятия не имела, откуда у нее в голове появились такие мысли! И все же ей очень хотелось это сделать; она была уверена, что ее опыт понравится ему так же, как и ей, если не больше…

– Ваша очередь придет позже, маленькая богиня. – Заметив, куда она смотрит жадным взглядом, Гейбриел успел перехватить ее руки. Каким бы опытным и искушенным он ни был, со сколькими красавицами он ни развлекался за прошедшие восемь лет, он понимал: стоит ей коснуться губами его пениса, и он тут же потеряет всякое самообладание. А ему хотелось вначале самому доставить ей наслаждение.

– Диана, я хочу, чтобы вы испытали удовольствие. – Он медленно спустил с ее плеч бретельки сорочки. Тонкая материя скользнула к поясу, обнажив восхитительно полные груди. – А вот и моя подружка! – Он провел кончиком пальца по крошечной родинке, едва выступавшей под левым соском.

От его простой ласки дрожь пробежала по всему ее телу; ноги неудержимо задрожали, когда он опустил голову и провел по этой родинке кончиком языка, а затем спустился ниже. Его язык оставлял влажный след на ее изнывающей от страсти груди; вот он разомкнул губы, обдавая ее жаром своего дыхания, и обхватил губами розовый сосок. Сладкая истома овладела ею, она постепенно спускалась от груди ниже, к бедрам. Извиваясь в пламени пожирающего ее огня, она вцепилась пальцами в его плечи. Его язык продолжал знакомиться с одной ее грудью, а свободная рука завладела второй, и он принялся поглаживать второй сосок подушечкой большого пальца.

Диана настолько забылась от удовольствия, что не заметила, как он совсем снял с нее сорочку; она поняла это, лишь когда его рука скользнула вниз, погладила ее живот и устремилась еще ниже. Прикосновение его пальцев к самому сокровенному месту рассылало по всему ее телу волны наслаждения. Она почувствовала, как между бедрами стало жарко и влажно…

Тихо ахнув, она закинула руки ему на затылок, ее пальцы перебирали густые кудри Гейбриела, а волны неведомого прежде удовольствия накрывали ее с головой. Дойдя до пика, она испустила громкий стон и без сил припала к нему.

Он посмотрел на нее и понял, что девушка не просто обессилела – она потеряла сознание. Ее дыхание стало частым и неглубоким, длинные шелковистые ресницы не дрожали.

Встревоженно нахмурившись, Гейбриел подхватил ее на руки и понес на кровать. У него было много любовниц, но ни одна из них не теряла сознание после того, как достигала оргазма. Может быть, он сделал ей больно? Может быть, она слишком хрупка, слишком благородна для подобных игр? Да, должно быть, в этом все дело! Какой же он болван!

– Гейбриел!

Он пытливо посмотрел на нее и вздохнул с облегчением, увидев, что она довольно улыбается. Значит, его ласки вовсе не привели ее в ужас и она не собирается ни в чем его обвинять!

Видя, что он молчит, она недоуменно нахмурилась и, подняв руку, погладила его по подбородку.

– Я и понятия не имела, что физическая близость может так… захватить все мое существо.

– Я тоже, – хрипло ответил он, опускаясь на колени и осторожно укладывая ее на кровать.

– Но ведь вы так опытны! – с удивлением заметила она.

– Дорогая моя, давайте сейчас не будем обсуждать мой опыт. – Ему стало не по себе. Он понял, что для него перестали существовать все женщины, с которыми у него была близость в прошлом. Все забыты, все утратили свое значение после того, как он обнимал Диану и был близок с ней. Почему так произошло, он и понятия не имел.

– Мне кажется, сейчас моя очередь… заняться исследованиями, – застенчиво сказала она.

Сердце екнуло у Гейбриела в груди; он помнил, как решительно воспротивился ее поползновениям еще совсем недавно.

– Может быть, хватит исследований на одну ночь? – ласково спросил он, боясь, что избыток впечатлений утомит ее. В конце концов, сегодня ее первый опыт в искусстве любви.

– О нет, Гейбриел! – Диана села, ее длинные золотистые волосы дождем рассыпались по плечам, обнаженная грудь выглядела зрелой и набухшей, с полными и розовыми, как ягоды, сосками.

У него перехватило дыхание при виде этих сочных плодов, между ног все напряглось, когда он представил, как снова будет наслаждаться ими.

– Диана…

– Лежите тихо, – велела она, вставая на колени и толкая его на подушку; похоже, ее совсем не смущало, что она стоит перед ним в одних чулках и подвязках. Она поместилась между его раздвинутыми ногами и повторила: – Лежите тихо!

Но как мог он сохранять самообладание, когда она, нагнувшись, вначале легко поцеловала то самое родимое пятно, а затем принялась ласкать его бедра? Он уронил голову на подушку и едва не забылся, когда ее теплые губы сомкнулись на его твердом, пульсирующем от желания пенисе. Весь он очутился словно в шатре из ее золотистых волос, нежные пряди щекотали ему живот.

Пыл Дианы поощряли хриплые стоны Гейбриела и явное доказательство его желания. Она все глубже забирала его в свой жаркий рот. Ей казалось, что она в жизни не испытывала такого наслаждения…

– Диана! – задыхаясь, взмолился обессиленный Гейбриел.

Она с трудом оторвалась от своего занятия и, подняв голову, увидела, как искажено его лицо.