Она даже переменилась в лице, когда вспомнила о злосчастных поздравлениях, и спросила Мэри:

– Почему она так поступает? Собирается замуж за твоего брата и в то же время встречается с другими мужчинами?

– Наверное, боится упустить самую выгодную партию, – пожала плечами Мэри. – Другие ее поклонники очень богатые люди. Если ни у кого из них не появится серьезных намерений, то у нее останется Клейтон.

Виктории стало не по себе от одной мысли, что для кого-то Клейтон – последняя кандидатура в списке женихов. Она снова посмотрела в зеркало и нахмурилась:

– Ты уверена, что это платье подойдет для приема у Пауэллов?

– Ты в нем великолепна, – уверила подругу Мэри. – Так ты скажешь Клейтону о цветах?

Виктория утвердительно кивнула, но потом заметила:

– Только я не понимаю одного. Маргаритки – прекрасный подарок, а, насколько мне помнится, ты хотела, чтобы Клейтон в данном случае не имел успеха.

Мэри с загадочной улыбкой принялась за волосы Виктории и спокойно сказала:

– Конечно, это хороший подарок, не считая тех случаев, когда они вызывают аллергию. Жаль, Клейтон может не знать об этом.

– Да, действительно! – Виктория не смогла сдержать улыбку.

– Я уверена: как только она посмотрит на букет, то обнаружит свои истинные чувства, – уверенно произнесла Мэри. – А очередное послание уже готово?

Виктория достала листок бумаги и подала его сестре Клейтона.

– Я написала так, как ты мне подсказала. Ты уверена в том, что нам надо именно так поступать?

Я слышала, что Элизабет очень нервно воспринимает все, что касается ее больших ступней.

На лице Мэри опять появилось озорное выражение.

– Давай скажем, что ноги – самая заметная ее часть. Да, так и сделаем. Клейтону надо показать, на что она похожа на самом деле. Клейтон еще не видел твое сочинение?

Когда Виктория в знак отрицания покачала головой, Мэри добавила:

– Хорошо. Я думаю, самое подходящее время, чтобы передать ему стихотворение, будет прямо на приеме. – И, сделав последнее прикосновение к темным локонам Виктории, она поднесла зеркало, улыбаясь удивлению молодой женщины: – Как ты находишь это?

– Я выгляжу… хорошо.

Виктория с изумлением смотрела в зеркало. Это была правда: рекомендованная Мэри прическа лучше всего подходила к ее каштановым волосам. Без очков ее глаза казались огромными и такими же ясными и голубыми, как и у тети Эстер. Мэри отступила назад, восхищаясь результатом своей работы.

– Ты выглядишь не просто хорошо, Клейтон не сможет оторвать глаз. У меня предчувствие, что это будет самый веселый прием, который мне доводилось видеть.

* * *

Резиденция Пауэлов была еще более роскошной, чем у Джерардов или Честеров. Виктория в изумлении разглядывала мраморные ступени, высокие греческие окна, драпированные персидскими кружевами, мерцающую мебель из палисандрового дерева. Люстры сверкали, одетые в великолепные платья женщины и элегантные мужчины поднимали бокалы с дорогим шампанским.

– Ничего не бойся, – шепнула Виктории Мэри, заметив, что подруга чувствует себя не очень уверенно в этой обстановке. – Иди, как я тебе показывала, плечи назад, голову выше.

– Выходит, нелегко иметь много денег, – Виктория едва сдерживала смех, старательно следуя инструкциям Мэри. – Я думаю, изготавливать поздравления намного проще.

– Конечно, – согласилась Мэри. – Позволь мне представить тебя Виндерам и Харперам. Они оба пожертвовали довольно много денег на больницу. Их жены умирают от желания познакомиться с тобой. Только помни: улыбайся и старайся выглядеть обворожительно.

Виктория следовала за Мэри, уверенная, что если она будет все делать так, как та советовала, то успех ей обеспечен.

“Это так просто”, – думала она, грациозно раскланиваясь и улыбаясь. Она держала чашку именно так, как показала ей Мэри, ограничила себя одним сэндвичем и старалась внимательно слушать говорящих, а когда это было нужно, поддакивать. Как и раньше, ее слава изготовителя знаменитых поздравлений сделалась предметом всеобщего обсуждения.

Все было прекрасно. Викторию принимали как никогда раньше. Ее улыбка сделалась особенно ослепительной, когда к ним присоединился Филипп, повторяющий комплименты ее платью и прическе, а также несколько других, не менее привлекательных мужчин, наперебой предлагавших ей то чаю, то сэндвич. Она беспечно смеялась над какой-то шуткой Мэри, когда вдруг заметила Клейтона и Элизабет в противоположном углу зала.

У нее сильно забилось сердце, взгляд оказался прикованным к ним. Элизабет была настолько красива, что казалась почти неземной. На ней было бледно-голубое платье, подчеркивающее лучезарность улыбки. Она шла, деликатно взяв Клейтона под руку, ее смех был похож на звон колокольчика. Виктория взглянула на Клейтона. Он с обожанием смотрел на свою невесту, время от времени наклоняясь к ней и что-то шепча на ухо. Элизабет при этом заливалась смехом, очаровательно краснея.

“Здесь что-то не так, – подумала Виктория. – Клейтон любит Элизабет, это ясно, как божий день. То, что придумала Мэри, явно не получится”.

Взглянув на платье, которое принадлежало не ей, она еще больше расстроилась. “Я не могу соперничать с Элизабет”, – пришло ей в голову. Как она только могла подумать, что Клейтон мог предпочесть ее этой даме.

Вид Клейтона и Элизабет, идущих вместе, был непереносим, Виктории опять захотелось немедленно уйти.

– Привет, Виктория, – громко поздоровалась Элизабет, осматривая бледно-лиловое платье. – Ты выглядишь прекрасно. Мне кажется, я уже где-то видела это платье. Мэри, это не твое?

– Как тебе сказать, в общем да. – Мэри бросила на Элизабет взгляд, менее всего походивший на дружеский. – Как чудесно, что у нас обеих одинаковый размер. Виктория была у моего портного и заказала что-то сногсшибательное. К лету все будет готово.

Элизабет снисходительно улыбнулась:

– Вот увидите, что она встретится со своим избранником. Мы не хотим, чтобы Виктория оставалась слишком долго одинокой.

– Я не думаю, что с этим могут быть проблемы, – Мэри многозначительно посмотрела на мужчин, держащихся на небольшой дистанции.

– Кажется, Филипп и его друзья уже будто околдованы.

– Идиот! – сказал Клейтон, глядя на Филиппа недобрым взглядом. Он повернулся к Виктории и не смог сдержать восхищения. Его глаза мгновение задержались на линии выреза, но Виктория могла поклясться, что увидела ярость на его лице и что-то еще, от чего ее сердце стало биться сильнее.

– Это прекрасное платье, но ты могла бы дать ей что-нибудь более классическое. Ты же знаешь, каковы эти молодые люди на самом деле, – заметил он Мэри.

– Прекрати, – отозвалась та. – Виктория не собирается одарить их всех своим вниманием, не так ли, дорогая?

Виктория только было хотела сказать “нет”, но Мэри пристально посмотрела на нее. В первый раз в своей жизни Виктория воспользовалась способностью завлекать, вспомнив рассказы женщин, которым она писала письма. Стараясь скрыть улыбку, она потупила глаза, обещая про себя завтра утром пойти на исповедь.

– Да, не всех Но они все такие милые, особенно Филипп Он даже пригласил меня на прогулку верхом Как ты думаешь, стоит поехать?

Она посмотрела на Мэри широко открытыми глазами и сестра Клейтона одобрительно усмехнулась.

– О, да. Он так тобой увлечен. Я думаю, это потрясающая идея. А ты как считаешь, Клейтон?

Клейтон пробормотал что-то невнятное. Мэри сияла.

Элизабет отвлекла Клейтона показывая на слугу в другом конце зала.

– Клейтон, смотри слуга, кажется, обращается к тебе.

Клейтон оторвал свой взгляд от Виктории и заметил дворецкого, пытающегося ему что-то сообщить. С улыбкой он повернулся к Элизабет и поцеловал ее руку.

– Я сейчас приду. Надеюсь, вы меня извините?

– Не задерживайся слишком долго, дорогой, – сладко проворковала Элизабет – Минута, проведенная без тебя, кажется вечностью.

Клейтон неловко улыбнулся и направился к дверям, в то время, как Элизабет переключила свое внимание на молодую предпринимательницу.

– Он такой красивый. Он написал мне еще одно стихотворение.

– Я уверена, что он будет воспевать твои ноги, дорогая, – сказала вежливо Мэри, пока Виктория отпивала чай, и добавила. – Кстати, Элизабет, это не тебя я видела в опере накануне с Чарльзом Ингерсолом?

Элизабет, не моргнув глазом, так же спокойно улыбнулась Мэри.

– Да. Это мой старый друг Я думаю, он и сегодня здесь.

– Какая жалость, что Клейтон не мог присоединиться к вам в опере. Но его работа отнимает так много времени. Это несправедливо, ты так не думаешь? – не унималась Мэри.

Улыбка Элизабет угасла, она только собиралась ответить Мэри, как появился Клейтон с большим букетом маргариток. Когда он преподносил их невесте, в ее глазах появился невыразимый ужас:

– Маргаритки! О, Господи, Клейтон, как – как ты мог! – Она громко чихнула, и целое облако лепестков поднялось в воздухе вокруг нее. – Возьми их, – она сердито сунула цветы обратно Клейтону, который смущенно смотрел на нее. – Убери их отсюда! Я не могу, – и она снова чихнула, потом еще и еще.

Нос Элизабет порозовел, глаза слезились.

– Сейчас!

Клейтон взял букет, протянул его официанту и попросил воды. Мэри с состраданием вздохнула, потом протянула платок.

– Бедняжка. Боюсь, мой брат все испортил. Маргаритки!

– Никогда больше не дари мне маргариток! – наконец, смогла произнести Элизабет. – Ужасный сорняк!

– Извини. Я не знал о твой чувствительности к цветам. Я только пытался сделать для тебя то, о чем ты просила.

– Я знаю, я… ап-чи! – чихнула Элизабет, понимая, что выглядит совершенно неприглядно.

По тону Клейтона она поняла, что обидела его, но чихание все усиливалось. Извинившись, она быстро вышла. Мэри пожимала плечами, изображая невинность. Клейтон последовал за невестой со странным выражением в глазах. Слабое чувство вины преследовало Викторию, но она напомнила себе о двух других поздравлениях. Элизабет едва не показала Клейтону свой настоящий облик. Это было как раз то, что ему необходимо было увидеть.