Просто абсурд какой-то! Пьет ли Сара кофе, или она поклонница травяных чаев? Заворачивает ли после душа волосы в полотенце или сразу начинает накладывать косметику и причесываться?

Иногда он пытался представить ее в классе стоящей перед учениками с кусочком мела в руке. Хотя они каждый раз обменивались несколькими словами, этого было недостаточно, чтобы удовлетворить растущее любопытство Майлза. Он ничего не знал о ее прошлом, и хотя иногда его так и подмывало спросить, удерживался от вопроса по той простой причине, что не знал, как это сделать.

«Я сегодня заставила Джону произносить слова по буквам, и он прекрасно справился, – говорила она, и что прикажете отвечать Майлзу? «Прекрасно! Кстати, о буквах: вы по утрам после душа заворачиваете волосы в полотенце?»

Другие мужчины знали, как это делается, но ему это знание, видимо, было не дано. Иногда с храбростью, подкрепленной парой банок пива, он почти решался ей позвонить. Правда, причин звонить у него не было, и хотя он не знал, что скажет, все же надеялся на озарение, удар молнии, который сразу придаст ему остроумие и обаяние. Он представлял ее смеющейся над какой-то его фразой. Ошеломленной его красноречием. Дошел даже до того, чтобы найти ее имя в телефонном справочнике, и набрал первые три цифры, прежде чем спасовать и повесить трубку.

Что, если ее не окажется дома? Майлз не мог ничем завлечь ее, если она даже не ответит на звонок. И не будет же она слушать его бред на автоответчике? В конце концов, он же не зеленый юнец, верно? И не дай бог, если она окажется дома и объяснит, что торопится на свидание. А ведь такое вполне возможно.

Кто-то из холостых полицейских сказал, что она не замужем. Значит, скоро об этом узнает весь город. И тогда все холостяки попытаются использовать свои обаяние и остроумие. Если этого уже не произошло.

Господи, время работает против него.

В следующий раз он, подняв трубку, дошел до шестой цифры, прежде чем снова струсить.

В ту ночь, лежа в постели, он долго гадал, что же с ним творится.


Ранним субботним утром в конце сентября, примерно через месяц после встречи с Сарой Эндрюс, Майлз стоял на школьном спортивном поле, наблюдая, как Джона играет в футбол. Если не считать рыбалки, больше всего на свете Джона любил и умел играть в европейский футбол.

Мисси всегда увлекалась спортом, даже больше, чем Майлз. Именно от нее Джона унаследовал ловкость и собранность, зато от Майлза, как тот любил небрежно упоминать всякому, кто спрашивал, у Джоны такие скорость и реакция. Так что на поле мальчик был настоящим вихрем. В своем возрасте он мог сыграть только один тайм, но обычно забивал больше всего голов. Правда, в команде было всего три человека, а вратарей вообще не ставили, и половина ребятишек не знали, в каком направлении бить, но двадцать семь голов за первые четыре игры – это здорово! Стоило Джоне коснуться мяча, он вел его через все поле и бил по воротам.

Однако самым смехотворным был приступ гордости, испытываемый Майлзом при виде игры сына. Втайне он подпрыгивал от радости, когда Джона забивал гол, хотя понимал, что все это может оказаться полнейшей чепухой и Джоне совсем не обязательно становиться великим футболистом. Дети взрослеют по-разному, и кто-то из приятелей вполне способен обогнать мальчика. Джона был очень развит физически, но не любил тренировки. Рано или поздно это обязательно скажется.

Но в этой игре к концу первой четверти Джона уже забил четыре гола. Во второй четверти, пока он сидел на скамье запасных, команда противника сравняла счет. В третьей четверти Джона забил еще два гола, а всего за этот год – тридцать три, не то чтобы кто-то считал его победы… А товарищ по команде добавил еще один. К концу четвертой четверти счет был 8:7 в пользу противника, и Майлз, скрестив руки на груди, делал вид, будто не знает, что без Джоны его команда попросту развалится.

Черт возьми, это было здорово.

Майлз был так погружен в размышления, что не сразу услышал знакомый голос:

– Нервничаете, шериф Райан? – спросила широко улыбавшаяся Сара. – Сделали ставку на эту игру?

– Нет, никакой ставки. Просто смотрю, – пробормотал он.

– Да? В таком случае будьте осторожны. У вас почти не осталось ногтей – все сгрызены.

– Я не грызу ногти.

– Сейчас нет. Но грызли.

– Вам показалось, – возразил он, гадая, уж не флиртует ли она с ним. – Но… – Он приподнял козырек бейсболки. – Не ожидал увидеть вас здесь.

В шортах и темных очках она выглядела моложе.

– Джона сказал, что сегодня будет игра, и попросил меня прийти.

– В самом деле? – с любопытством спросил Майлз.

– Да, в четверг. Пообещал, что мне понравится. Но у меня сложилось впечатление, что он собрался продемонстрировать мне нечто такое, в чем уже преуспел.

«Благослови тебя Бог, Джона!»

– Игра почти закончена. Вы все пропустили.

– Не могла найти нужное поле. Не сообразила, что здесь не одна игра, а несколько. Издалека все детишки выглядят одинаково.

– Знаю. Иногда даже мы с трудом находим свое поле.

Прозвучал свисток, и Джона ударом ноги отправил мяч товарищу по команде, но мяч прокатился мимо и быстро оказался на второй половине поля. Кто-то из команды противника побежал за ним, и Джона глянул в сторону отца. Увидев Сару, он радостно помахал, и та энергично ответила. С решительным видом встав на место, мальчик дождался паса, чтобы снова вступить в игру. Вскоре он уже гнался за мячом.

– Ну и как у него получается? – спросила Сара. – Он хорошо играет? Марк говорит, он лучший игрок в команде.

– Ну… – протянул Майлз, изо всех сил стараясь принять скромный вид.

Сара рассмеялась.

– Марк имел в виду не вас. Играет-то Джона!

– Я знаю.

– Но считаете, что яблочко от яблоньки недалеко падает, верно?

– Ну… – повторил Майлз, не найдя более остроумного ответа.

Сара весело вскинула брови.

Где остроумие и обаяние, на которые он рассчитывал?!

– А вы в детстве играли в футбол? – спросила она.

– Когда я был маленьким, о европейском футболе вообще понятия не имели. Я играл в традиционные игры: американский футбол, баскетбол, бейсбол, но даже если бы мне предложили поиграть в европейский футбол, вряд ли бы я согласился. Не нравятся мне такие виды спорта, когда приходится отбивать мяч головой.

– А Джоне нравятся, видите?

– Пусть играет, если хочет. А вы занимались спортом?

– Почти нет. Разве что спортивной ходьбой.

– Ходьбой? – переспросил Майлз.

– Это труднее, чем кажется, особенно если сохранять быстрый темп.

– И вы по-прежнему продолжаете ходить?

– Каждый день. У меня трехмильный маршрут, которому я неуклонно следую. Хороший тренинг и помогает немного успокоиться. Вам бы тоже следовало попробовать.

– Ну да, у меня же полно свободного времени!

– Все равно, почему бы нет?

– Если я пройду три мили, то на следующий день, боюсь, не смогу сползти с кровати.

Сара окинула его оценивающим взглядом.

– Сможете! Наверное, придется бросить курить, но вы сможете.

– Я не курю! – запротестовал он.

– Знаю. Бренда сказала, – фыркнула она, и Майлз невольно улыбнулся. Однако, прежде чем Сара успела что-то сказать, раздался громкий рев, и оба оглянулись – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джона, прорвав линию обороны, забил гол, который вывел команду вперед. Пока приятели восторженно прыгали вокруг Джоны, Майлз и Сара дружно аплодировали герою дня.


– Понравилось? – спросил Майлз, провожая Сару к ее машине.

Джона с друзьями стоял в очереди у снек-бара. Игра закончилась в пользу команды Джоны. После финального свистка мальчик подбежал к Саре и спросил, видела ли она, как он забил гол. Сара ответила утвердительно, и Джона, просияв, поспешно обнял ее, прежде чем убежать к друзьям.

Майлза, как ни странно, он проигнорировал, хотя тот факт, что у Джоны с Сарой прекрасные отношения, доставил ему некое странное удовлетворение.

– Очень, – кивнула она. – Жаль, что я не видела всю игру.

В ярком солнечном свете ее загорелая кожа словно излучала сияние.

– Ничего страшного. Джона рад, что вы хотя бы пришли. – Он искоса глянул на нее. – Каков ваш дальнейший распорядок дня?

– Днем мы с мамой идем на ленч.

– Куда?

– «Фред и Клара». Маленький ресторанчик возле моего дома.

– Знаю. Прекрасное местечко.

Они остановились у ее машины, красного «ниссана-сентры», и Сара принялась рыться в сумочке в поисках ключей. Майлз вдруг обнаружил, что не сводит с нее глаз. В темных очках она выглядела скорее жительницей большого города, чем провинциалкой, а в выцветших джинсовых шортах, открывавших длинные ноги, вообще не походила на учительницу.

Сзади разворачивался белый грузовик. Водитель махнул им рукой, и Майлз помахал в ответ.

– Вы его знаете? – спросила Сара.

– Это маленький город. Кажется, я всех здесь знаю.

– Должно быть, это здорово.

– Иногда – да, иногда – нет. Если у вас есть секреты, это место вам совершенно не подходит.

Сара невольно задалась вопросом, уж не о себе ли он говорит. Но поразмыслить на эту тему не успела. Майлз продолжал:

– Хочу еще раз поблагодарить за все, что вы делаете для Джоны.

– Не обязательно благодарить меня при каждой встрече.

– Знаю. Просто за эти несколько недель я заметил в нем серьезные перемены.

– Я тоже. Он делает огромные успехи. И шагает быстрее, чем я думала. На этой неделе он даже читал вслух на уроке.

– Неудивительно. У него хорошая учительница.

К удивлению Майлза, Сара покраснела.

– У него еще и хороший отец.

Ответ ему понравился.

Как и взгляд, которым сопровождались ее слова.

Словно не зная, что делать дальше, Сара принялась перебирать ключи. Выбрала один, открыла дверцу, и Майлз слегка отступил.

– Сколько еще, по-вашему, ему придется оставаться после занятий? – спросил он.