Джон не интересовался этой группой — кроме «Закона кармы», он не слышал ничего из их записей. Но Трейси сказала, что мисс Вселенная обожает Тома Йорка, и Джону осталось только пожалеть, что он не успел посмотреть MTV, чтобы перенять у певца несколько характерных жестов. Если уж он научился копировать Джеймса Дина, то у него получится и Том Йорк.

Этой девушке — Джон забыл, как ее зовут, то ли Александра, то ли Элисон, он решил называть ее Эли, чтобы не ошибиться, — хватит и Джеймса Дина, ловятся же на него все остальные. Джон улыбнулся и покачал головой. В некотором смысле ему повезло, что он раньше не знал, как это легко, иначе он бы и школу не закончил.

В бистро он сел за стол, заказал пиво и стал ждать. У него не было часов, но Джон был уверен, что опоздал. Интересно, на сколько опоздает она? Джон забеспокоился: вдруг он пришел не туда или Трейси что-то перепутала. Впрочем, какая разница? Он всегда может позвонить Рут или, в крайнем случае, Бет и предложить сходить с ним на концерт. Или просто попытать счастья в баре. В Сиэтле полно девушек, обожающих Тома Йорка.

От скуки Джон просмотрел меню: обычный набор — цыплята, жареная картошка, гамбургеры. Он отложил меню в сторону и тут заметил ее.

Она вошла в зал и стояла, оглядываясь по сторонам. Она не была мисс Вселенной. Она была настоящим ангелом. Джон мгновенно узнал ее и мысленно послал Трейси горячую благодарность. И мужчины, и женщины смотрели на Эли, а она, как во сне, медленно, но неотвратимо поплыла к нему. Она была высокой и тонкой, как стрела. Ее ноги начинались на полу и продолжались в бесконечности. Джон был готов отдать жизнь за то, чтобы коснуться ее сверкающих серебристых волос.

«Успокойся, — сказал он себе. — Ни Том Йорк, ни Джеймс Дин на его месте и глазом бы не моргнули». Все советы Трейси промелькнули у него в голове. Он сжал в руке стакан и выпил пива, чтобы успокоиться.

— Ты, наверное, Эли, — сказал он девушке, когда она подошла к его столу.

— Элисон, — поправила она. Пока Элисон рассматривала его, Джон чувствовал себя товаром на полке. — А ты Джонни.

Он кивнул — молчать было безопаснее. От красоты Элисон перехватывало дыхание, а ее кожа напоминала Джону идеальное покрытие на экране его нового ноутбука. О чем можно говорить с богиней? Он почувствовал себя так же скованно, как в прежние времена при случайных встречах с Самантой в холле «Микрокона».

Черт! Джон не мог позволить себе рецидив теперь, когда напротив него сидела Элисон. Он был готов все испортить и спросить, любит ли она свою работу или какой у нее знак зодиака, но, к счастью, вспомнил, что не должен много говорить. Джон сжал челюсти в проверенной манере Джеймса Дина и отхлебнул пива. Пусть она заговорит первой.

Эта тактика себя оправдала. Поскольку Элисон привыкла, чтобы мужчины ее развлекали, молчание ее тяготило. К тому моменту, когда она заговорила, Джону удалось успокоиться и перевести дыхание.

— Чем ты занимаешься? — спросила она.

— Пью пиво, — ответил Джон.

Глаза Элисон блеснули, и она почти улыбнулась. Ее приоткрытые губы оказались еще желаннее, а слепок с ее зубов мог бы стать идеальным учебным пособием для будущих ортодонтов.

Они немного поболтали. Элисон спрашивала о его работе, семье, машине и прочей чепухе. По ее тону Джон понял, что усвоил правила этой глупой игры, так как прошел проверку даже у такого совершенства, как Элисон. Но теперь он и смотреть не захочет на другую девушку.

Сидя напротив Элисон в сумеречном освещении бистро, он уверенно справлялся с ее вопросами, не показывая, насколько потрясен ее красотой.

А когда официантка подошла, чтобы принять заказ, он автоматически взял девушку за руку и, повернувшись к Элисон, сказал:

— Правда, у нее красивые глаза? Я ни у кого еще таких не видел.

Глава 32

На следующее утро Трейси, напевая себе под нос, шла по коридору «Тайме». Она была еще в плаще и несла под мышкой пакет с кофе и пирожным. Бет выглянула из своей клетки.

— Привет, Трейси, — сказала она, но подруга пронеслась мимо, как легкий ветерок.

Это не помогло: Бет сорвалась со своего рабочего места и преследовала ее до самой кабинки. Трейси вздохнула. Ничего, скоро все будет позади. Бет влюбится в кого-нибудь другого, сама она вернет себе друга, и наладятся ее отношения с Филом.

— Ты с ним уже разговаривала? Она его обломала? — Бет сгорала от нетерпения.

Трейси пожала плечами, хотя знала, что это не поможет избавиться от допроса.

— Она его точно отшила. Она такая идиотка! — воскликнула Бет.

— Бет, у меня есть более важные дела, чем следить за каждым шагом в любовных отношениях моих друзей, — сказала Трейси.

Она сняла плащ, повесила его на крючок и села за стол. В этот момент в кабинку влетела Сара.

— Ты уже знаешь? — спросила она.

— Знаю что?

— Это об Элисон. Это что-то об Элисон, — догадалась Бет.

Сара улыбнулась с превосходством человека, который узнал сплетню на минуту раньше, чем другие. Трейси покачала головой и отвернулась, распаковывая свой завтрак.

— Угадайте, кто позвонил и сказал, что заболел? — спросила Сара.

— Маркус? — сделала попытку Трейси. — Ну и ну! Надеюсь, у него рак матки.

— Элисон! Элисон сказалась больной? В день редакционного совещания? — Даже Бет не ожидала этого.

— Маркус ее убьет, — радостно заявила Сара.

— Она безжалостная. Она, наверное, убила Джона, — предположила Трейси и кровожадно улыбнулась.

Она открыла пакет и достала кофе и пирожное.

— Бет, ты ведь ходишь к психотерапевту, чтобы избавиться от своих безумных привязанностей. Что он говорит?

— Он только прописывает мне все новые лекарства. Мы почти не разговариваем. Он скорее бармен: делает коктейли для мозгов. Кстати о безумных привязанностях: ты вроде бы излечилась от пристрастия к бисквитным пирожным? От них жутко толстеют.

— Я их давно не ела. Только сегодня… — начала объяснять Трейси.

— Ты из-за чего-то нервничаешь, — сделала вывод Сара.

— Совсем нет! — поспешно возразила Трейси.

— Ладно, тогда говори, что Джонни сказал об Элисон, — нажала на нее Бет.

Трейси отвела глаза в сторону.

— Он ничего не сказал. Он даже не позвонил, — призналась она.

— Он не позвонил? Черт! Он всегда звонит тебе. Черт! Трейси, она его подцепила! Она подцепила его на крючок так же, как и всех остальных. Еще одна рыбка в ее улове, окунь, клюнувший на ее приманку! — запричитала Бет.

— Хватит о рыбе! Я не могу говорить о рыбе на пустой желудок.

— Бедный Джонни, — горестно сказала Бет, качая головой. — Он заслуживает лучшего.

Трейси отлично понимала, что, по мнению Бет, этим лучшим могла быть только сама Бет. Ладно, у каждого человека есть свое слабое место. В этот момент зазвонил телефон.

— Это он! Клянусь, это он! Я возьму трубку! — заволновалась Бет.

— Извини! Это мой кабинет и мой телефон, — напомнила ей Трейси.

— Точнее, твоя кабинка, — ехидно поправила Сара.

Раздался следующий звонок.

— Пожалуйста, разреши мне ответить, — умоляла Бет. — Я дам тебе в получку пятьдесят долларов.

Еще звонок.

Трейси попыталась взять трубку, но Бет встала на ее пути. Трейси сама умирала от желания узнать, что же произошло вчера, но не призналась бы в этом ни за пятьдесят, ни за сто долларов, ни за бисквитное пирожное. Через сколько звонков включается автоответчик? Обычно через три или четыре. Трейси попыталась обойти Бет, но ей это не удалось.

— Бет! Прекрати! Веди себя прилично! — не выдержала Трейси.

— Блеск! Это забавней, чем в «Молодых и неутомимых» [24], — пошутила Сара.

Сделав обманное движение, Трейси выхватила трубку, просунув руку под мышкой подруги.

— И когда только вы начнете вести себя как взрослые? — спросила она и поднесла трубку к уху: — Алло.

— Трейси? Это Элисон.

Отлично. Теперь Трейси могла проучить Сару и Бет за их нахальство. Плюс она услышит, как Элисон отбрила Джона, и вставит в статью подробное описание этой истории. Ей не хотелось вести себя стервозно, но он это заслужил, и, в конце концов, это делается для его же пользы.

— Привет, Элисон, — вежливо сказала Трейси.

Как она и ожидала, услышав это, Сара и Бет застыли на месте. Глаза Сары раскрылись так широко, что чуть не выкатились из орбит, а у Бет волосы встали дыбом. Сара спрыгнула со стола и подошла поближе к Трейси, Бет сделала то же самое с другой стороны. Трейси постаралась отодвинуться как можно дальше от них, чтобы они не слышали, что говорит Элисон.

— Знаешь, Трейси, что со мной? Я не могу встать с постели. — Трейси с трудом разбирала слова. Элисон говорила тихим хрипловатым голосом.

— У тебя что, грипп? — спросила она.

— Нет, я просто не могу встать с постели.

Бет толкнула Трейси локтем под ребро. Ей не терпелось узнать, о чем они говорят, но Трейси крепко прижимала трубку к уху.

— Сейчас ходит какой-то вирус. У тебя, по-моему, ангина.

— Нет, я не заболела, — слегка раздраженно сказала Элисон и замолчала. — Я не могу встать, потому что не хочу. У меня здесь Джонни и…

Трейси упала в кресло, чуть не сбив с ног Сару.

— Черт! — выругалась Сара. — Оставь эти приемчики для Маркуса.

Бет и Сара заметили, что на лице Трейси вместо торжествующей улыбки появилась растерянная гримаса. Она повернулась к девушкам спиной. В голове у нее зашумело, и Трейси пропустила несколько слов.

— …и я не могу встать из постели. И не хочу. Я просто выдохлась.

— Но как…

Что Трейси могла ей сказать в ответ? «Он не настолько хорош в постели»? «Он для меня всего лишь друг»? «Не верь своим глазам и своим чувствам, он обыкновенный зануда»? «Будь с ним пожестче, он это заслужил»?

— Но как же редакционное совещание? — спросила Трейси растерянно.

— К черту Маркуса и к черту совещание! Мне с Джонни так хорошо.