— Не обижайся и не думай, что я как-то не так обращалась с тобой. Мы не привыкли к хрупким иностранным птичкам. Тебе только кажется, что женщины на Альхайхоре забиты и унижены, на самом деле это не так. Кстати, твой суп пересолила не я — в этом могу тебя заверить. Завтра вы уйдете в самостоятельную жизнь… Любой другой я бы и слова не сказала, но ты нездешняя и многое делаешь не так. Потому позволь мне дать тебе совет на прощание. Иногда мы в пустыне видим мираж, оазис или красивый город. Мы идем к нему днями напролет, видим его перед глазами, а дойти не можем. А бывают случаи, когда твой оазис перед глазами, но ты его не замечаешь. Или не хочешь замечать. Но представь, что идут двое людей, они нашли свой оазис и решили там жить, но по какой-то причине разделились. Один, не прилагая усилий, быстро построил шалаш из веток, но его сдуло ветром. Второй долго обтесывал бревна и строил дом, он получился добротный, надежный, но в нем неуютно и пусто. В семье все точно так же: двое должны объединить силы и потрудиться, чтобы их дом получился таким, каким они сами хотят его видеть. Сами, Лия, потому что за вас это никто не сделает. Подумай над моими словами, девочка.

Свекровь ушла, а Лия действительно задумалась над ее словами. Они с Эланом нашли свой оазис и решили переехать, но нормального дома не построили. «Он пытался выстроить его добротным, сидел со мной несколько часов, показывая разные мебельные магазины в интернете. Советовался, спрашивал, что мне нравится больше. Я же бездумно тыкала пальцем в образцы метели, а потом так же выбрала домашнюю утварь в магазине — лишь бы было. По меркам Альхайхора из меня никудышная хозяйка и жена», — усмехнулась она про себя и пошла в дом.

Приняв душ, Лия надела длинный банный халат и зашла в спальню. Теперь стоило взглянуть на подарок мужа, более того, предстояло надеть его.

На кровати лежала ночная сорочка. На ней не было ни одной складочки, что говорило о том, что вещь постирали и отутюжили. Девушка подошла ближе с круглыми от изумления глазами. Потом потрогала вещь пальцами, вглядываясь в материал. Белоснежная ткань играла, мягко переливаясь в свете настенных ламп. Она была одинаково мягкой на ощупь с обеих сторон. Лия сжала ткань у подола и подержала в кулаке пару секунд. Материал слегка помялся, но остался без заломов. Теперь сомнения отпали — это был натуральный шелк. Но удивило совсем не это, ведь такой богатый человек, как Элан, мог себе позволить дорогую вещь. Дело в том, что сорочка выглядела весьма скромно — не то что пеньюар, подаренный свекровью.

Девушка одела ее на голое тело, и та приятно скользнула по коже. Спереди она состояла из двух полосок, соединенных между собой крест на крест, отчего получался v-образный вырез. Полоски крепились к струящейся юбке в пол, начинающейся сразу под грудью. Встав у зеркала, Лия стала расчесывать свои золотистые волосы. В этом наряде она чувствовала себя более комфортно, чем в том, что предлагала надеть Дилара после свадьбы.

В комнату зашел Элан. Мужчина был облачен в банный халат, а с волос стекали капли воды. Он подошел к ней и прикоснулся к плечам. Лия вздрогнула, не отрывая взгляд от отражения: они выглядели так красиво в этом зеркале, как настоящая пара… но всю картину портил ремень в его руке.

— Ты прекрасна в этом наряде. Когда я его увидел, то сразу вспомнил о тебе. Я хочу тебя попросить об одном: ты не должна никому говорить о том, что я сделаю сегодня. Пусть это будет нашим маленьким семейным секретом, — Элан обнял ее и поцеловал в макушку.

— Эм, о чем это ты? — робко спросила она, тело начало подрагивать от страха.

— Успокойся, сегодня ничего не будет. У нас впереди ночь разговоров. Ну, наказание само собой, никуда от него не денешься. Ложись на кровать на живот, сорочку поднимать не нужно. Ткань слегка смягчит удары, — ласково произнес он.

Лия сделала как велели и застыла в напряжении. Она понимала, что придется вытерпеть эту экзекуцию, да и к тому же — действительно никуда не деться. Посмотрев на мужчину, она зажмурила глаза, а потом почувствовала, как по ягодицам проезжает ремень.

— Сейчас я буду задавать вопрос. Ты должна ответить на него правильно. Ответов много, все верные, но точный только один. С каждым неправильным ответом удар будет сильнее. Думай, прежде чем сказать. За что я вынужден тебя наказать, Лия?

— За то, что я убежала от твоей матери, — промямлила она.

— Правильно, но не точно, — Элан размахнулся и ударил.

Лия вытерпела, потому что было не так уж и больно.

— Ну, за что я вынужден тебя наказать? Думай, Лия.

Она лихорадочно соображала, ответов действительно было много, но как выбрать самую суть? Потом она вспомнила слова менеджера из ломбарда.

— Я передвигалась по городу без сопровождения? — ответила вопросом на вопрос.

— Верно, но не точно.

Последовал удар, Лия сцепила зубы от боли, но промолчала.

— Ну, каков будет ответ на этот раз? — в голосе чувствовались ехидные нотки.

— Я… Я не знаю, — пискнула она.

— Хорошо, я тебе объясню. Ты пыталась сбежать не от матери, а от собственного мужа. Продать драгоценности и уехать далеко, — удар. — Ты чуть не опозорила нашу семью этим, — удар. — Ты пришла к брату просить его вывезти тебя с острова и тем самым чуть не подвела его под суд, — удар.

Элан отбросил ремень и, присев перед ней на корточки, стер слезы со щек.

— У вас в России есть такое выражение: «Не зная броду, не суйся в воду». Ты не знаешь всех тонкостей наших законов, а побежала умолять брата помочь тебе сбежать. Ты даже не подумала, что если правда раскроется, ему не поздоровится. Вас бы поймали на границе. Тебя притащили бы ко мне на аркане, а его отдали под суд. Тебе было интересно, что бы с ним стало? Штраф? Тюрьма? Казнь? Нет, тебя это не волновало. Ты вбила себе в голову, что непременно должна уехать от меня как можно дальше. Киев — самое подходящее место, не так ли? Только вот что было бы с остальными, тебе наплевать. Прекрати думать только о себе, Лия. Теперь накрывайся и поговорим.

Лия юркнула под одеяло и увидела, как Элан обходит кровать. Он лег с другой стороны поверх одеяла. Лия перевернулась на бок лицом к нему. По правде говоря, на попе лежать было больно.

— Мы не переспим с тобой сегодня? — нервно спросила она.

— Нет, я хочу обсудить все с тобой, объяснить непонятное. Только прошу тебя, услышь меня на этот раз. Я понимаю, у нас разный менталитет, мы воспитывались и жили в разных странах. Я знаю, как живут люди в остальном мире. В старших классах у нас преподают культуру, быт и религию других стран. В общих чертах, но тем не менее…. Я могу описать отличия, опираясь на то, что узнал о тебе. Я в курсе, что мать в детстве не слушала тебя. Это непростительно. В школе ты могла общаться только с подругой, я так полагаю. И в этом наше главное отличие. У нас всегда готовы выслушать детей, сколько бы лет им ни было: пять, четырнадцать или сорок. Ребенок всегда может подойти к матери или отцу, спросить совета или поведать о делах. У нас нет таких фраз: «Мне некогда, давай позже». Исключения бывают, но только в самых важных случаях. Ребенок с молоком матери усваивает не только то, что родители — это авторитет, но и то, что они друзья. На Альхайхоре не идут за советом к подружке, а идут к маме и папе, потому что знают, что только родитель может подсказать, пожалеть и дать совет. Только родитель никогда не предаст свое дитя. Для замужних таким человеком является супруг. Ты приехала сюда и тебе сразу показалось, что тут дискриминация женщин. Где ты это увидела, скажи мне?

— Девушка не учится в институте. Потом не работает. Ходит укутанная в накидку, как кокон. Что, скажешь, не дискриминация?

— Женщина — это не ломовая лошадка. Она — мать, жена, невестка. Она — свет дома, она его очаг. Она — опора для детей в детстве и юности. Наши мужчины, даже рабочей профессии, получают достаточно денег, чтобы жена не работала, а занималась домом и воспитанием детей. Разумеется, это не какие-то баснословные суммы, но им на жизнь хватает. Женщина Апьхайхора не приходит домой, как загнанная лошадь, после тяжелой работы, чтобы потом еще домом заниматься. О каком воспитании идет речь, если она устала и ей бы только до кровати доползти? А у вас в России еще и в выходные пашут на грядках, как проклятые. Еще хорошо, если муж в это время не пьет пиво с друзьями. Как ты заметила, у нас не курят и не пьют. Любой алкоголь и сигареты приравнены к наркотикам. И потом, ты видела семейный совет в моем доме. Может быть, моя мать и невестка там не присутствовали? Нет, им не позволили, это были призраки!

— Элан усмехнулся. — Все, что случилось в семье, обсуждают вместе. Я могу тебе объяснить, в чем твоя главная ошибка. Помнишь, я сказал, что жена со всеми проблемами идет к мужу? Ты не восприняла это всерьез. На самом деле все так и есть. У нас принято разговаривать. Если у женщины проблемы, она идет и говорит мужчине, и они вместе решают, как быть. В других ситуациях также. У нас не принято отталкивать друг друга. Можно смело сказать: ты был не прав, но обосновать это как-то. Если мужчина поймет, что он допустил ошибку, он не постесняется извиниться и постарается впредь этого не делать. Все с точностью до наоборот касается женщин. Да, есть ряд проблем, которые решает исключительно глава семьи, и ему никто не перечит. Но только в том случае, если это не противоречит здравому смыслу и заповедям Всевышнего. Да, мужчина глава семьи, его принято слушаться, но обычно ничего сверхъестественного не требуется. «Мужчина руководит семьей, женщина колдует над супом», — так у нас говорят. Помнишь, я озвучил тебе названия своих сексуальных отклонений? Я знал, что тебе рано вникать в подробности, хотел объяснить все позже. Но ты сделала лучше, нашла все в интернете, прочитала и испугалась до обморока. Не сбегать нужно было, Лия, а прийти и поговорить. «Элан, как мы с тобой будем жить дальше? У тебя странные наклонности, чего мне ожидать в будущем? Как сделать так, чтобы наша жизнь наладилась?» — эти вопросы ты могла задать мне. Я бы честно ответил, мы бы поговорили по душам. Но ты этого не сделала, как и не рассказала о своих проблемах в сексе. Если бы ты призналась в этом отцу, он бы не повез тебя сюда, пока к вашему знаменитому психологу не сводил. Марэк прав, никто не должен был знать, что тебя пытались изнасиловать, но только в том случае, если нет психологической проблемы. Он думал, ты спокойно переспишь с мужем и все, как говорят: «не вижу, не брежу». Открою тебе еще один секрет: в случае с изнасилованием или попыткой изнасилования виноват всегда мужчина. Если бы такое с тобой произошло здесь, я бы не бросил, не осудил, а поддержал. Насильника непременно казнили бы. И последнее, что я хотел сказать: слышал, что в некоторых странах мужья пьют беспробудно, иногда после этого жен поколачивают. Женщины живут с такими. Пытаются вытащить из «болота», мирятся с его агрессией. Я тоже не сахарный леденец. Могу быть резким и несдержанным. Но ты даже не попыталась понять меня. Сначала спрятала голову в песок от страха, а потом побежала на длинных страусиных ногах. Даже в суть проблемы не вникла, а развела панику. Я, видите ли, монстр. Я что, глушу водку неделями? Смолю как паровоз прямо в доме? Может, твое тело покрыто синяками от побоев? Я тебя как-то оскорбил? Когда ты пришла и сказала: «Давай поговорим», — я тебя не оттолкнул. Мы поговорили. Я сорвался после, но ведь смог остановиться ради тебя. Ты же не хочешь мне идти навстречу, не думаешь о словах и последствиях. Говоришь в панике: «Я сделаю для тебя все». Что все? А если я прикажу с обрыва кинуться? Прошу тебя, Лия, давай будем пытаться создать свою семью. Давай будем говорить друг с другом. Это поначалу будет для тебя трудно, но со временем ты привыкнешь. Я сказал все, что хотел.