— Остынь, Киара! Зарият получила свое наказание! И не смей оспаривать решения мужчин! Иди к сыну! — рыкнул Оянг.

Женщина вздрогнула, а потом поднялась с дивана и ушла наверх. Линой проследил за ней взглядом, затем похлопал сына по плечу.

— Она стала слишком распускать свой язык. Не думаешь, сынок, что пора его укоротить? Хотя дело твое, как знаешь.

— Думаю, папа. Киара много о себе возомнила. Считает, раз первая невестка в этой семье, значит, ей все позволено? Я напомню ей, кто тут главный, не переживай, папа, — Оянг развернулся и, хищно улыбнувшись, пошел вслед за женой.

13

В комнате сидеть не хотелось. Лия с тоской взглянула на книгу, лежащую кровати. Нет, сейчас даже чтение не отвлечет от грустных мыслей. Девушка вспомнила, как недавно отец обнимал ее, а она доверчиво льнула к нему. Нужно было оттолкнуть, наорать на него или сделать что-то еще, только она не могла. Лия с детства привыкла приходить со всеми проблемами к отцу. В отличие от матери, он всегда был готов выслушать и дать совет. Даже когда его не было рядом, можно было позвонить и быть уверенной, что отец ответит на звонок. Он и сам почти каждый день звонил, интересовался учебой и здоровьем. У Лии не было никого дороже отца. Поэтому даже теперь душа тянулась к нему, и хотелось расплакаться на родном плече, несмотря на то, что отчасти он был виноват в ее бедах. Если бы он ее сюда не привез, то не пришлось бы выходить замуж за незнакомца. С другой стороны, если бы ее тут не было, с братом могло случиться самое худшее, ведь на кону стоит его жизнь. Как ни крути, а Лия не умела быть до такой степени эгоисткой. Понимала, что не видела и не знала брата, а значит, и не должна ему ничего, но все равно его было жалко. Сейчас она нервно ходила по комнате, не понимая, кого ей больше жалко в этой ситуации: себя или Саяра.

Лия поправила ненавистный платок на голове. Дома казалось душно, а еще и его носи. Хотя мачеха говорила, она может дома его не одевать, все же посторонних мужчин тут нет. «На улицу пойду. Дома сидеть тошно», — подумала она, выходя из комнаты.

Она направилась в сад. Почему-то подумалось, что красивые клумбы с цветами отвлекут хоть немного. На лавочке сидел подавленный Саяр. Он переоделся в домашние джинсы и рубашку с коротким рукавом.

— Я забыла, Саяр, можно мне присесть рядом с тобой на этой лавочке или не положено? — спросила она.

Встрепенувшись, Саяр посмотрел на нее затравленным взором.

— Можно, я же твой единокровный брат. Только не вплотную, несмотря ни на что, я остаюсь мужчиной. Дурацкие правила, правда? — грустно улыбнулся он.

— Согласна. Скажи, Саяр, ты так сильно любишь ее? — Лия присела на другой край лавки.

— Да, я готов был умереть за то, чтобы она не досталась никому. Я знал, на что иду. Прости, сестренка, я совсем забыл об этом обычае «кровь за кровь». Да и привыкнуть не успел, что у меня есть сестра. Папа мне показывал твои фотографии. Я всегда знал, что ты у меня есть. Просто привыкнуть, что ты тут, рядом, не успел. Папа прав, я не достоин называться мужчиной. Я подвел семью, а особенно тебя.

— Не говори так. По нашим меркам ты ничего такого не сделал, подумаешь, девушка тебе дала. У нас бывает по-другому, калечат и даже убивают из принципа «так не доставайся же ты никому». Мы из разных миров, Саяр, поэтому мне трудно судить тебя, так же, как и трудно принять то, что, возможно, завтра я выйду замуж. Давай не будем о грустном. Скажи, как называются вон те красивые цветы? Желтые с белым. Они так чудесно пахнут.

— Это франжипани, его обычно используют в особых случаях. Например, возлагают к статуе Всевышнего, когда проводят церемонию венчания.

— Ну, вот, опять все сводится к этой свадьбе. Если жених согласится, то и я тоже. Я спасу вас, Саяр. Но через месяц разведусь и уеду в Англию, — решительно заявила Лия.

Саяр нервно сглотнул и открыл рот, чтобы ответить, но не смог. Он просто не знал, как можно расстроить сестру еще больше, сказав, что развод невозможен. От дальнейшего разговора спас отец.

— Вот вы где. Никто из вас не пришел на ужин. Хотя, какая тут еда, я и сам еле пару ложек в себя впихнул. Натворили вы делов, сынок. У меня есть новости. Сейчас звонил Линой. Завтра в семнадцать часов состоится ваш обряд венчания. Линой просил говорить всем друзьям и знакомым, что наши семьи решили забыть вражду и породниться. Но сам обряд проведут по всем правилам. Лия оденет белое платье в знак чистоты и невинности, а Зарият — любого другого цвета. Я дал Малике денег, Лия. Завтра поедете за платьем. Она посмотрела, в твоем гардеробе нет чисто белого. Саяр отвезет вас на своей машине. Пока вы ездите, Линой привезет сюда вещи своей дочери и заберет твои. У тебя размер кольца на безымянном пальце тот же?

— Да, то колечко, что ты мне привез в прошлый раз, как раз на него, — промямлила Лия дрожащими губами.

— Не плачь, мне больно видеть твои слезы, — Марэк протянул руку и погладил ее по щеке.

— Я не плачу, — всхлипнула она. — Ничего, спасу брата и через месяц разведусь.

Марэк вздохнул и присел между своими детьми.

— У нас не расписывают в ЗАГСе, как у вас в России. Существует только церемония венчания в храме. Храмовник или жрец называется у нас учитель, именно он выдает свидетельство о браке. По нему девушка меняет фамилию и паспорт. Во время церемонии защелкнется в храме ваш замок как символ семьи. Разомкнуть его смогут только в случае смерти одного из супругов. Развода у нас нет. С древних времен он считается большим позором, поэтому люди даже слово это забыли. Прости, я действительно должен был рассказать о нашей жизни, прежде чем везти тебя сюда, но не мог. Распространяться о жизни на острове запрещено. Даже если сюда приезжают предприниматели из других стран, им запрещают фотографировать. А подробностей нашей жизни никто не рассказывает.

— Толку теперь от того, что ты передо мной извиняешься, папа. Ты правильно тогда сказал, если бы я знала правду, то не поехала бы.

— Я надеюсь, что Всевышний смилостивится и даст вам с Эланом любовь. Со временем она приходит ко всем парам.

Лия подскочила и сквозь пелену слез посмотрела на отца.

— Любовь? Ты такой взрослый и веришь в это? Со временем это становится не любовь, а привычка друг к другу. Вот у него любовь, в это я могу поверить, — она ткнула пальцем в брата. — Извините, я пойду к себе.

Лия подобрала руками подол платья и чуть не бегом кинулась в дом. Уже в спальне она сняла накидку и кинула на пол. Потом она упала на кровать и, свернувшись калачиком, заплакала, тихо всхлипывая.

Даже не удосужившись постучать, в комнату зашла мачеха. Она подошла к кровати и всплеснула руками.

— Всевышний, дай мне терпения. Опять ревешь, ты что, всю жизнь такой плаксой была? Как ты завтра на церемонию поедешь, а? Лицо будет опухшее и красное. Какому мужчине понравится такая невеста?

— Я не обязана ему нравиться, — всхлипнула Лия.

— Еще как обязана! — рявкнула мачеха, склонившись над ней. — Завтра с утра поедем за платьем. Учти, девочка, я не потерплю никаких выкрутасов. Все должно пройти гладко. Не дай Всевышний, ты все испортишь, и я обещаю, жизнь тебе медом не покажется.

— Почему-то такое ощущение, будто я во всем виновата. Почему вы не говорите, что Саяр виновен?

— Он виновен, но он мой сын и я его люблю. А ты для меня кто? Девка, которую мой Марэк прижил на стороне. И ладно бы она действительно стала его второй женой, я бы смирилась. Вытянула из него деньги и выскочила замуж за другого, шалава. Все, я тебя предупредила. Завтра после завтрака Саяр повезет нас в магазин, ему все равно кольца купить надо.

Малика развернулась и быстрым шагом ушла прочь. Лия ничего не сказала ей вслед. Говорить было нечего. Все уже решено. Тем более, она согласилась на свадьбу, еще не зная, что не сможет развестись. «Поздно лапками сучить. Придется принимать свою судьбу», — с грустью подумала она, закрывая глаза.

Ночью плохо спалось. Снова снились кошмары. Она отбивалась от отчима и кричала в голос. Проснувшись в холодном поту, Лия почувствовала, что замерзла. Ее буквально колотило от холода, хотя в доме было жарко. Она сходила в душ и долго обливала себя горячей водой. После вышла на улицу и сидела на лавочке. Спать уже не хотелось.

Она смотрела, как над забором занимает рассвет. Через какое-то время скрипнула калитка. Девушка подумала, что это приехали служанки. Идти и помогать Аше не хотелось. Сейчас мечталось сделаться невидимкой или одним из прекрасных цветков на клумбе. Лия посмотрела на подол своего платья, оно было помятое, будто его кто-то пожевал слегка. Стоило переодеться и привести себя в порядок. Не хотелось выслушивать гневные речи мачехи. Поднявшись с лавочки, она ушла к себе, пока никто не заметил, что она гуляет в такую рань.

На завтрак подали рагу из овощей, только есть совсем не хотелось. С трудом осилив половину порции, Лия выпила кофе и сказала, что она готова ехать. Отец пожелал им удачной поездки. Лия даже не поблагодарила. Она молча вышла на улицу и стала ждать.

Оказалось, у них есть тоже что-то наподобие свадебного салона, куда и привез их Саяр. Рядом находился магазин ювелирных украшений. Брат сказал, что будет ждать их там, пока женщины выбирают наряд.

— Смотри сама, что хочешь надеть на свою свадьбу, — милостиво разрешила мачеха.

— Мне все равно, — буркнула Лия.

— Пф, ладно выберу сама, — раздраженно сказала Малика.

Мачеха подошла к стойке, где висели белоснежные платья ее роста и размера. Потом взяла первое попавшееся платье и сунула ей в руки.

— Иди, меряй.

Платье оказалось с кружевными рукавами. Ниже шеи и до груди тоже было кружево. В комплекте шла накидка. Лия примерила наряд и быстро сняла. Платье оказалось впору, а как она в нем выглядит — было все равно. Мачеха хмыкнула раздраженно, когда девушка вышла из примерочной, но ничего не сказала. К платью купили туфельки на небольшом каблучке, а после отправились в ювелирную лавку.