— Платье подними! — услышал он голос матери, а потом взволнованный крик.

— Элан, она без нижнего белья, а на бедрах кровь. Всевышний, за что нам такое наказание?!

Элан вцепился в подоконник сильнее, даже пальцы побелели. Сейчас стоило успокоиться. Он не может бить сестру. Отец на семейном совете решит ее участь. Вдруг в голове всплыли слова Зарият, что отец отказал парню в сватовстве из-за вражды. Он знал, что у них давняя неприязнь только с семьей Юнэль. «Саяр Юнэль?! Вот оно что! Отец бы никогда ее не отдал в дом Юнэлей. Но где они познакомились?.. Свадьба! Зарият ходила на свадьбу».

Элан обернулся и подошел к сестре. Та уже заметно подрастеряла свой гонор. Она стояла и дрожала, голова опущена, из глаз бегут слезы. Мать стояла рядом и тоже плакала. Невестка с ошарашенным видом сидела на ступеньке лестницы.

— Я догадался, кто это. Мы враждуем только с одной семьей. Это был Саяр Юнэль, ведь так? — вкрадчивым голосом спросил Элан.

Девушка подняла полные ужаса и мольбы глаза.

— Не трогай его, пожалуйста. Я сама виновата. Я сама так захотела.

— А он что, сдержаться не мог?! Или он подстилка у твоих ног, что пошел у тебя на поводу?! В любом случае, вашу участь решит отец! А если узнают соседи, они заставят нас отказаться от тебя. Некто не будет жить рядом со швалью. Тебе выбьют клеймо шлюхи и отпустят с миром. Не захочешь сдохнуть от голода, будешь позволять себя трахать в борделе за еду и хлеб, а он придет к тебе как клиент. Думаешь, после того, что вы натворили, отец вас поженит? Мечтай дальше, шалава, может, в следующей жизни Всевышний смилостивится и соединит вас. А теперь идем. Мне надоело с тобой разговаривать.

Элан схватил ее за косу и поволок в подвал. Его не заботило, что она кричала, как ей больно, что чуть не упала на лестнице. Его не трогали ее слезы. Он был зол. Она была для него недостойной швалью. Открыв дверь пустой комнаты, Элан толкнул ее с такой силой, что она упала.

— Здесь будешь сидеть до приезда отца. Он решит, что с тобой делать, — произнес строго.

Зарият посмотрела снизу на злобное лицо брата. Подняться с прохладного бетонного пола не было сил.

— А если я в туалет захочу? — спросила она, захлебываясь слезами.

Послышался скрежет. Элан пододвинул ногой железное ведро к проему двери. В следующую секунду девушка увидела, как он с силой пнул его. Ведро больно ударило в бедро.

— Туалет для шлюхи подан, — криво усмехнулся он.

— Элан, ты не можешь так! Она твоя сестра. Пусть спит в своей комнате. Я побуду с ней, — в дверном проеме появилась мать.

— Пока старшие уехали, я в доме решаю все! Она будет здесь до приезда отца. Не давать ей ни есть, ни пить. Путь привыкает к своей участи. Кто ее пожалеет, будет наказан. Я вынесу это на семейный суд. Иди спать, мама.

Зарият с ужасом смотрела, как захлопывается дверь, а потом щелкает замок. Она знала, что ее ждет, когда все вскроется, но не думала, что это произойдет так быстро. Больше всего она волновалась не за себя, а за двух любимых людей. Элан обещал Саяру руки отрубить. Если он это сделает, то его будут судить, а Саяр останется калекой.

— Всевышний, не допусти этого, умоляю тебя. Это я виновата, только я. Пусть брат успокоится и никто не пострадает, — заплакала она.

10

Лия была рада, что мачеха попросила ее научиться готовить местные блюда. Хотя бы было, чем заняться. Девушка не привыкла слоняться без дела. В школе оставалось немного свободного времени, поэтому сейчас безделье казалось в тягость. К тому же, Аша была доброй женщиной. Она окружала теплом и заботой, словно родная бабушка. С Теей Лия тоже познакомилась. Это оказалась сорокапятилетняя женщина ничем не примечательной внешности, худая и длинная, словно палка. Тея выстирала и отгладила всю ее одежду, потом аккуратно развесила в шкафу и разложила в комоде.

Помогая Аше с обедом, Лия глянула в окно. Оказалось, мачеха тоже не валялась у телевизора целыми днями. Девушка увидела ее на улице. Малика пропалывала грядки с цветами. Лия перевела взгляд на кухарку и попросила рассказать, как та вышла замуж. Ей всегда были интересны обычаи разных стран.

Словоохотливая Аша улыбнулась, вспоминая покойного супруга, и начала рассказывать. Ведь в ее жизни все было солнечно и тепло. Она вышла замуж по большой любви.

Лия заслушалась и даже по-хорошему позавидовала женщине. Она познала счастье с любимым мужчиной. «А что ждет меня, если папа захочет выдать замуж по местным обычаям? Но я ведь могу не согласиться? Могу или нет?» Хотелось спросить об этом у кого-то, но Лия поняла, что Аша, возможно, не знает ответа, а то, что может сказать Малика, почему-то грезилось приговором суда.

Малика продолжала наставлять ее, рассказывая об острове, но свадебных обычаев они не касались. Пока шло объяснение общих правил поведения: за столом, на улице, в гостях. Малика рассказывала и про другие обычаи, с которыми можно столкнуться.

Оказалось, образование тут неравное. Девочек и мальчиков учат в разных школах. У девушек образование проще, с уклоном на умение управляться с домашними делами. Работать на компьютере их не учат. Пользоваться смартфонами и интернетом не разрешают. Мальчиков, наоборот, готовят к поступлению в институты и получению профессии. Местные больницы — это одно здание, но разделенное на две половины, с двумя разными входами. На женской половине врачи и другой персонал — нанятые иностранки. Палаты все отдельные. Посещение больной разрешено только женщинам. Если приходит муж, то больная, закрыв лицо, выходит на улицу. В тяжелых случаях его пропускают в палату.

Было много всего сказано. Лия с трудом уместила эту информацию у себя в голове. Она не представляла, как это все запомнить. Жизнь в Европе и на острове отличалась как огонь и вода. Откровенно говоря, жить на Альхайхоре ей вовсе не хотелось. Лия вздрогнула от этих мыслей. На душе с самого утра было неспокойно. Брат вышел к столу с таким потерянным видом, будто для него во дворе собственного дома приготовили виселицу. Отец спросил, в чем дело, но Саяр отделался фразой, что у него болит голова. Потом мужчины уехали на работу, а в сердце девушки поселилась тревога.

Обедала Лия, как и в прошлый раз, вдвоем с мачехой. Та недовольно сверлила ее взглядом время от времени. Девушка подумала, что неплохо было бы пообедать на кухне вместе с Ашей и Теей.

— Тетя Малика, могу я немного почитать? У вас есть книги?

— На втором этаже кабинет твоего отца. Там стоят книги Саяра. Я провожу, — буркнула мачеха.

Кабинет отца оказался весьма скромен. Лия думала, что богатые люди любят роскошную и дорогую мебель. Но отец не был расточительным. Разумеется, интерьер был не дешевый, но и не вычурно-дорогой. Одна полка стеллажа была забита книгами. Тут, в основном, были приключения таких классиков, как Жюль Верн или Фенимор Купер. Хотя, нашлись и современные авторы. Лия отыскала несколько книг о Гарри Потере. Она смотрела фильм, но читать книгу уже не хотелось, поэтому она взяла себе повесть Купера. С большим удовольствием она бы прочла любовный роман, но большинство мужчин ими не интересуются. Ей еще повезло, что брат читал книги на английском языке.

— Я пойду к себе, тетя Малика, — тихо сказала девушка, выходя из кабинета.

— Как хочешь. Я пойду подремлю. Что-то спать хочется, — вздохнула женщина.

Лия и сама зевнула, подумав, что это погода виновата. Перед обедом небо стремительно посерело и сплошной стеной хлынул дождь.

«Может, и я подремлю. На улицу все равно не выйдешь, пока ливень не закончится», — подумала она, ложась на свою кровать.

Элан смотрел на дождь за окном. Нервы были напряжены настолько, что он даже от завтрака отказался. Выпил чашку кофе, глядя на то, как мама и невестка ковыряются ложкой в своих тарелках. В офис мужчина не поехал. Утром он сообщил отцу, какая в их доме беда, а тот, в свою очередь, приказал сидеть дома и ждать их приезда. Отец сказал, что они с Оянгом не станут задерживаться. Как только подпишут контракт, сразу на такси уедут домой. Перед обедом Элан заглянул в подвал. Сестра сидела, прислонившись к стене. Лицо заплаканное, кончик носа и глаза покраснели.

— Ты же не тронул его, Элан? — дрожащими губами спросила она.

Мужчина развернулся, не удосужившись ответить.

— Пожалуйста, Элан, скажи, что ты его не тронул?! — умоляющим голосом крикнула она.

— Он жив… Пока жив, — глухо выдавил из себя он и ушел.

Сейчас Элан немного остыл, и слезы сестры было видеть больно. Кое-как пообедав, он ушел к себе.

В комнату постучали. Элан вышел за порог.

— Что-то хотела, мама? — спросил строго.

— Элан, разреши хотя бы воды ей отнести. Пожалуйста, сынок, будь милостив к ней, — умоляюще произнесла женщина.

— Милостив?! Она была с нами милостива?! Она знала, что если все вскроется, наша семья встанет на колени перед всем городом, и все равно она пошла на это! Думаешь, когда приедет отец, он ее пощадит?!

— Элан, я не прошу много. Хотя бы воды. Линой еще не скоро приедет, — мать вытерла слезы платком.

— О-о-о, мама, только не плачь. Сам отнесу, — рыкнул он и пошел на кухню.

Зарият была рада тому, что брат одумался и не стал вредить Саяру. Но что будет дальше, представлялось сущим кошмаром. Она знала, на что идет, но теперь затея не казалась такой уж хорошей. Брат заверил, что отец все равно не поженит их с Саяром.

Неожиданно дверь открылась. Снова зашел Элан.

— Отец приедет через три часа. Они уже в пути. Мама упросила принести тебе воды. Готовься предстать перед семейным судом, — брат поставил бутылку минеральной воды на пол и ушел.

Зарият подошла и, подняв бутылку, жадно отпила из нее. Она жалела, что у нее нет телефона, а значит, с Саяром никак не связаться. Перед уходом к любимому она оставила телефон на тумбочке. «Все равно бы Элан отобрал его, так какая теперь разница. Три часа. Целых три часа пытки ожиданием. Когда нечем заняться, время тянется так медленно».