— М? — от тихого хрипловатого стона по телу разлилось тепло. Саша поежился. Свет против его ожиданий она включать не стала.

— Выйди во двор.

— Сань, ты офонарел? Третий час ночи! — зашипела девушка, видимо сразу же проснувшись от откровенного хамства.

— Срочно! Быстро! Только тихо, — положил трубку, долго уговаривать не было никакого желания. Злость и без того уже накрывала с головой.

Время тянулось бесконечно долго. Он ждал возле входной двери. Стоило ей появиться на пороге, схватил за руку, потянул за собой и усадил в машину, расположившись рядом.

— Саш, ты меня пугаешь. Что такое? С мамой что?

— Кто он? И когда? Почему ты ничего не рассказывла?

— Чего? — Наталка растерянно захлопала сонными глазами. В безразмерной футболке совсем ребенком кажется.

— С кем, — он осекся. Говорить грубо ей не мог. Все, что связывала жизнь с этой девушкой было нежным, мягким. — Кто… Что за парень, с которым ты…

Сказать “занималась любовью” язык не поворачивался. Она не могла заниматься любовью с кем-то другим. Ею могли воспользоваться, и он бы прибил этого ублюдка, но любить другого… Любить… Санька с ужасом поймал в мыслях догадку.

Наташа застонала, откинулась на сиденье.

— Ты вот ради этого приперся посреди ночи и меня разбудил? А позвонить не мог? — она рассмеялась.

— Так что?

Парень внимательно смотрел на нее. Тихий смех резал по сердцу наживо.

— Нет никого и не было. Ты со своей гиперопекой меня с ума сведешь.

Он наклонился к девушке, заглянул в темные глаза. Наташа перестала смеяться, сморщилась.

— Саш, уймись. Я правду говорю, а днем тебя дразнила.

Отклонился, устало оперся лбом о руль. Ошибся. Никогда в жизни не было так хорошо, как сейчас.

— Прости, человечек.

Услышал тихий вздох, ощутил ее ладонь на своем затылке. Наталка и раньше так делала, но никогда раньше от этого жеста кровь не закипала в венах, вызывая дикое желание ее. Парень замер, наслаждаясь и одновременно ужасаясь собственной реакции на мягкие теплые пальцы. Ей показалось мало, и она вдруг обняла его сбоку. Кожа горела от ощущения обнаженной груди под белой майкой. В памяти тут же всплыли образы из прошлого, точно показав, что скрыто под ее нехитрой одеждой сейчас. Дышать стало невозможно.

— Не сердись. Я не хотела тебя так пугать, — такие знакомые детские интонации. Девушка-ребенок.

— Я не сержусь. Я на тебя никогда не сержусь. Я на себя.

— За что?

— За грубость. Прости меня.

— Глупость. Я тебе все обязательно расскажу и познакомлю.

Санька дернулся. Инструкция как стать героем мыльной оперы в действии. Расскажет и познакомит она. Подавил желание сорваться на крик.

— Веришь? — не унималась Натка.

— Верю.

— Хорошо. Пошли ко мне спать, а то я переживать буду. По ночам шляешься нам с твоей мамой на радость.

Парень колебался мгновение, кругом темно, если аккуратно идти за ней следом, не заметит, она никогда не была внимательной. Осторожно достал из кармана телефон, набрал номер матери.

— Да?

— Мам, я у Наташи останусь.

— Это она и есть друг?

— Нет. Просто по дороге заехал.

— Ясно. Дай ей трубку.

Санька закатил глаза. Проверяет она. Еще одна женщина на его голову. Завел руку за плечо. Натка поняла сходу, а может слышала.

— Здрасьте, теть Нин.

— Ой, привет Наташ, а я думала этот оболтус врет.

Парень сморщился.

— Я все слышу!

— Прости, сыночка. Ладно, спокойной ночи, дети.

— Спокойной ночи, — девушка отключила связь, вернула телефон хозяину.

— Пошли, оболтус заботливый мой.

***

Она давно тихо спала. Саша осторожно встал, лег на кровать рядом, обнял за талию, прижал к себе. Странное ощущение, приятное. Они и раньше будучи детьми спали в обнимку, только теперь было иначе, по крайней мере с его стороны. Всего сутки ему понадобились на то, чтоб изменить взгляд на собственную жизнь, на эту девушку. За окном брезжил рассвет. Скоро проснется, будет жить, ходить, что-то делать, встречаться с друзьями, и в какой-то момент появится парень, она влюбится. Боль скрутила грудь.

— Что тебе снится, человечек? Хочу видеть твои сны, — неслышно прошептал он вслух.

Наташа не проснулась и не ответила.

Где гарантия, что тот, кто ей попадется не окажется уродом, как его собственный отец? Никакой гарантии. Он и сам урод. Она ведь ругалась на него из-за девушек и часто, а он всегда делал вид, что не понимает, так было проще. Все он понимает и понимал всегда. Да, он честно предупреждал, что ничерта не даст в ответ на все эмоции, только девчонки отчего-то склонны к идиотской вере в то, что могут влюбить его в себя и изменить. Бред. Изменится он может, лишь если сам того пожелает. Остальные случаи не работают.

Измениться.

Саша провел носом вдоль теплой шеи. Если захочет, может измениться сам. Кто сказал, что он не может стать тем парнем, которого Натка встретит на своем пути? Никогда не обидеть ее, защитить, никогда не стать похожим на Игоря. Кровь все решит за нас?

— Буду считать, что у меня материнская кровь. Ты всегда останешься моей козявкой.

***

Прошло уже несколько часов после звонка Нины. Откинулся на сиденье. Вспомнил покрасневшие глаза Юли. Замечательная женщина, превосходный терапевт, она оказывается все это время любила его и довольствовалась малым, а он не обращал особого внимания. Просто встречались время от времени. Никаких обязательств. И только вечером, разрывая пятилетние отношения, он осознал всю серьезность ее чувств. Ни слез при нем, ни попыток удержать, только безграничная боль во взгляде.

Если она захочет уволиться, он найдет ей работу, по крайней мере, не хуже. Пашке можно позвонить, ему врачей ее уровня не хватает. Опустил взгляд на циферблат часов. Пора домой, скоро на работу, поспать немного, да и Наталка заметит волноваться начнет. Кинул последний взгляд на горящий огнями город внизу, под горой и завел двигатель.

Глава 5

Наташа медленно выплыла из сна, привычно повернулась в сторону стены с плакатом, открыла глаза, одновременно потягиваясь, и только тогда поняла, что ей что-то мешает. Она испуганно уставилась на мирно сопящего Сашку. Его рука лежала на ее талии, хозяйским жестом прижимая ее к нему. В памяти родились воспоминания, что всю ночь ей что-то немного щекотало шею… Его дыхание! Но более всего девушку поразил не сам факт, что они лежат в обнимку в ее кровати. Наталку поразило то, насколько, оказывается, тяжелая его рука.

Это сколько же должна весить ее рука, когда она ее расслабляет? Она попыталась осторожно отстраниться. Дыхание парня сбилось, мышцы напряглись, под кожей сильнее проступили вены, он крепко прижал ее к себе, не позволяя совершить побег.

— Санечка, — шепотом протянула девушка.

— Да, девочка моя? — во сне пробормотал он.

Наташа замерла. В душе поднялась волна паники и чего-то горячего, сладкого, тягучего. Он никогда не называл ее своей девочкой, тем более таким тоном. Таким странным. Сексуальным? Догадка ужаснула. Девушка взглянула в глаза мужчины с плаката, которого обожала последние несколько месяцев, пискнула и принялась судорожно вырываться.

— Что? — Санька отпустил, сел, пытаясь разлепить веки.

Она слетела с кровати, едва не упав.

— Ты!

— Дочь? — встревоженно позвал отец снизу.

Паника заполнила все ее существо. Папа зайдет сейчас, а тут такое! Она схватила сонного друга, силой стащила его с кровати и затолкала в шкаф. Вовремя. Дверь открылась.

— Дочь? — повторил мужчина.

— Аиньки, пап?

— Все хорошо?

— Да, — она восстановила дыхание. — Это я никак после экзаменов не отойду. Во сне все лето сдаю, причем снится, что безуспешно.

Сергей усмехнулся.

— Понятно. Ложись. Поспи еще, у меня вот только будильник прозвенел.

— Я так и хочу. Утром сны такие не мучают.

— На полу сегодня спала?

— Жарко стало на кровати.

— Ясно, я ушел, — он улыбнулся и исчез за дверью.

Наташа ощутила себя сдутым шариком. Хорошо-то как. Не заметил. Она опустилась на матрас, который ночью постелила Саше и тут же подскочила. Сашка! Из шкафа тишина. Бегом распахнула его, оттуда высунулась довольная и вполне бодрая физиономия.

— Никогда не думал, что девушки нижнее белье на вешалках держат, — в доказательство он продемонстрировал три самых ее открытых кружевных комплекта. — И при мне ты никогда такого не носила. Из ткани всего три полоски! — Сашкина физиономия окончательно приобрела выражение кота, добравшегося до хозяйской колбасы.

Наталка очнулась от ступора, сердито сжала губы, попыталась, правда неудачно, отвесить парню подзатыльник, отобрала законно-купленное и рывком выдернула его из шкафа на свободу. Эх, поорать бы, так нельзя же.

— Одень сейчас, а? — не унимался друг. — Вон те, у которых кроме полосок еще кружевная бабочка прямо между…

— Сашка! — сипло зашипела она.

Довольно улыбнулся, затем изобразил расстройство.

— Жаль.

— Я тебе дам “жаль”! Ты как в моей кровати оказался?

— Холодно на полу!

Наташа пытливо изучала его лицо. Зеленые глаза горели детской непосредственностью и абсолютной невинностью. Девушка прищурилась. Странно все это. Ладно, вроде правду говорит. Хотела спросить зачем назвал своей девочкой, но вовремя спохватилась. Что она скажет? Что смутилась или что испугалась? Ну мало ли кого он во сне видел.

— Короче, сиди тихо. Я сейчас вернусь. Папа уедет, тоже соберешься на работу. Завтрак сюда тебе принесу, чтоб быстрее.