Скайла Мади - Кровь и ржавчина

— Он участвовал в прошлом году, и я больше не видел его.

Мое сердце проваливается в кроссовки. Если брат Джая участвовал в прошлом году и не объявился до сих пор… Я не хочу быть той, кто скажет это, но нет никакого шанса, что он жив. Здорово, Джай не теряет надежды, что его брат жив и здоров, но он убьет себя, пока будет искать ответы, я знаю это.

— Мне жаль это слышать…

— Джоэл не умер. Он слишком хороший боец, чтобы с ним произошло что-то подобное.

Я немного отодвигаюсь и смотрю в его глаза. В них искренность, разочарование, отчаяние — все это затрагивает струны моего сердца. Я чувствую ту же... необходимость найти члена семьи, о котором ты знаешь, что он существует, но не рядом с тобой. Разница в том, что мои родители, вероятно, живы. Реального шанса для Джоэла нет, но, если это способ, которым Джай переживает свое горе, то я буду поддерживать его.

— Как ты думаешь, что с ним произошло?

Джай прищуривается, и вокруг его глаз образуются морщинки. Он не хочет мне это объяснять.

— Ты слышала, как Череп сказал, что эти бои являются частью старого братства?

Я киваю.

— Вся эта херня — предыстория. На самом деле — это собеседование.

Он останавливается, чтобы позволить мне вникнуть в эту нелепую информацию. Я стараюсь обработать все это, но нет никакого смысла в его словах.

— Собеседование?

Как бы я ни старалась сохранить скептический тон своего голоса, терплю неудачу.

— Череп отбирает лучших бойцов для защиты его самого и своей незаконной империи, и он не может дать объявление в газету, правильно?

Ладно, это имеет смысл. Я прикасаюсь своей рукой ко лбу. Это какой-то очередной долбаный боевик, что-то вроде с Дензелом Вашингтоном или Томом Харди в главной роли.

— И ты планируешь?

— Найти моего брата и уничтожить Черепа.

— Так просто, да?

Никаких вокруг да около. Джай хочет умереть, и мне нужно убираться из этого ада, пока это не убило и меня. Прежде чем я поработаю над своим собственным планом, все же есть одна небольшая проблема, о которой он, кажется, забыл.

— Если то, что ты говоришь — правда, и Череп набирает бойцов для своей банды, тогда твой брат — плохой парень. Если ему предложили работу, как ты говоришь, возможно, он согласился на нее.

Джай напрягает челюсть и смотрит на меня с мукой в глазах. Мгновенно я вижу, что он уже думал об этом. Также вижу, что он не верит в то, что брат может убить его, если Череп прикажет.

— Ты думаешь, что Череп дает всем выбор? Нет. Ты работаешь на него или умираешь. Все просто.

Он кусает нижнюю губу, и я удивлена, что он сам не сильно верит в свои слова.

— Джоэл может быть сложным... но он не плохой парень. Когда он увидит, что я пришел за ним, он что-нибудь придумает.

Не могу сказать, что самый лучший план должен включать в себя возможного «злодея», чтобы спастись, но могло быть и хуже. Я имею в виду, по крайней мере, у него есть хоть какой-то план.

— А если он не захочет?

Джай выдыхает, и черты его лица разглаживаются.

— Если он не захочет, я умру.

После нашего обсуждения, Джай свалил. Я не спрашивала, куда он направляется, но заметила небольшую пачку денег, которую он засунул в карман рюкзака. У него есть план, один из пунктов которого состоит в том, чтобы заплатить кому-то деньги за определенные услуги. Возможно, он расплачивается с одним из головорезов Черепа за информацию... и это не нелепое предположение.

Он не возвращался до позднего вечера, а когда вернулся, ни разу не посмотрел на меня. Ни разу. Я наблюдала за ним, когда он лежал на своей раскладушке и бросал резиновый мячик в противоположную стену. Каждый следующий бросок был все сильнее и сильнее, но он ловил его каждый раз. Задремав, я видела сон о нем, сон, который заканчивался тем, что ему перерезали горло, а меня сбросили через перила. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить меня открыть глаза и вернуться в реальность.

Мои глаза привыкли к темноте сразу же. Джай снова завесил своей футболкой светильник, позволяя проникать в помещение только слабому свету. В этом конце тоннеля тишина, но в отдалении я слышу пение и громкие разговоры, наподобие тех, которые можно услышать возле бара. Я смотрю на него, лежащего на спине с закинутой на лицо рукой. Он обнажен до пояса, и я не виню его. Воздух густой и липкий. Нет ни бриза, ни свежего воздуха, и это тяжело, и еще я выделяю хорошую порцию тепла своим телом.

Пока он не видит, я скольжу своим взглядом вниз по его телу. Лежа там, он выглядит как аппетитный красавчик, и мои внутренности трепещут. У него тело мужчины, это точно. Мышцы и линии в тех местах, которые я не видела у кого-либо, кроме как на обложках фитнес-журналов. Он создал свое тело, вылепил его, и меня интересует, как много женщин касалось его. Сколько женщин имело удовольствие запустить свои пальцы в его волосы или касаться губами его живота? Не могу не задаться вопросом, поскольку он до сих пор лежит неподвижно в одних трусах, как он выглядит ниже пояса. Конечно, мужчина его размера упакован приличным размером пениса... или, может быть, это объясняет размер его остальной части. Может быть, он вынужден компенсировать недостаток там? Я ухмыляюсь. Если озвучу свое мнение, захочет ли он показать мне? Я качаю головой. Какого черта я делаю?

Я заставляю себя прочистить голову и закрываю глаза, надеясь вытащить свой мозг из влагалища. Проходит несколько секунд, я снова открываю глаза, и мой разум возвращается обратно в это грязное море вокруг. Это своего рода сексуально, что Джай заплатил так много денег, чтобы спасти мою жизнь. У меня никогда не было кого-то, кто бы без корысти сделал что-то для меня... и от этого я чувствую себя так, что не описать словами. Кроме того, вернув ему долг, смогу ли я когда-либо показать ему тем самым, как сильно его общение влияет на меня? Я никогда не была настоящим другом и знаю, что Джай и я далеко не друзья, но это ощущается потрясающе. Неудивительно, что люди все время окружают себя людьми. Приятно слышать свой собственный голос и знать, что тебя кто-то слушает.

В углу происходит какая-то возня, и я меняю положение на кровати, подтянув колени к груди. Я сцепляю свои пальцы, сразу заметив, что Джай добыл мне ботинки и носки. Как удобно.

— Джай? — шепчу я, обхватив себя руками.

Слышу очередную возню, затем отчетливый писк. Мое сердце останавливается. Чертовы крысы!

— Джай… — я пробую снова, на сей раз мой голос звучит испуганно и несчастно.

Однако он не двигается. Я думала, что это я крепко сплю. Я наклоняюсь в пространство между нашими кроватями и прикасаюсь к нему. Под моими пальцами мышцы на его груди натягиваются и, прежде чем я понимаю это, его рука обхватывает меня, и я пищу, поскольку он тянет меня из моей кровати к себе.

— Джай…

Каким-то образом он хватает меня в охапку и тянет к себе до тех пор, пока мое тело не падает поверх его, и я не в состоянии двигаться. Скованная. Джай оборачивает свои ноги вокруг моих и сдавливает до тех пор, пока мое колено не чувствует себя так, будто собирается выскочить из сустава.

— Остановись…

Освободив меня из своих рук, но не из ног, он выдергивает из ушей наушники, которые я не видела.

— Черт возьми, Котенок, не подкрадывайся ко мне, — приказывает он, и его грудь вибрирует напротив моей.

Я пытаюсь высвободить ноги, но он сгибает свои, и я морщусь от того, что мое колено ноет.

— Я звала тебя по имени дважды, и в последний раз, завязывай с Котенком. Это не мое имя.

— Что ты делаешь? — спрашивает он, игнорируя мой протест.

В тусклом свете я замечаю легкую улыбку на его губах и чувствую, как его грудь поднимается и опадает немного быстрее, чем это было секунду назад. Интересно, это потому, что я напугала его, или потому, что мое влажное тело прижалось к нему так плотно, и это влияет на него.

— Думаю, что я слышала крыс.

Мои пальцы дергаются на его гладкой груди, и уголок его рта делает то же самое.

— Крыс?

Я киваю.

— Больших.

Я слышу приглушенную музыку, которую он слушал через наушники. Звучит, как рэп. У меня редко было время слушать музыку после того, как поступила на сестринские курсы. Здесь приятно слышать нечто иное, чем крики и редкий звук капель воды. Джай замечает, что я смотрю на наушник, и поднимает его вверх.

— Хочешь послушать?

Я киваю, забыв обо всех крысах и нашей странной позе. Он убирает крупную прядь моих волос за ухо, перед тем как вставить наушник.

Я еще не слышала такую драматическую подборку лирики прежде. Она гипнотизирующая и настоящая, и миллион других вещей. Я не спрашиваю его, кто читает рэп или кто написал его, я просто нахожу утешение в неизвестности.

Джай ищет свой плеер, который спрятан где-то рядом с его телом. Находит его, и экран плеера загорается, когда он переключает песню. Я борюсь с собой, чтобы не надуть губы, не желая менять ту песню, которую слушаю.

— Ты можешь положить свою голову и полежать здесь некоторое время, — говорит он, слегка толкая мою голову вниз до тех пор, пока моя щека не упирается в его теплую грудь. — Ну, ты знаешь, из-за крыс на твоей стороне комнаты и всего остального...

Я улыбаюсь вопреки самой себе и прижимаюсь к нему. Вскоре музыка переходит от глубокого рэпа в медленный рок. У певца ровный баритон, который ласкает своей магией мой слух. Это заставляет меня думать о работе и о том, что, наверное, потеряла ее. Это заставляет меня думать о квартире и о выселении, которое собираюсь рассмотреть, если когда-нибудь выберусь отсюда. Странно, но музыка успокаивает. Когда в песне идет переход на хор, я думаю о моей жизни до этой поры... и о родителях. Я могла бы воспользоваться возможностью узнать у Черепа их имена. Если узнаю имена, то смогу их выследить. Я ничего не хочу от них, просто хочу, чтобы они знали, что я жива и со мной все в порядке, и что сделала это без них. Или, может быть, хочу немного пошпионить за ними, чтобы увидеть, остановятся ли они хоть на секунду и подумают обо мне.