— Да, Босс, и она — моя.

— Попридержи коней, ублюдок, я уже говорила тебе, что я не твоя. Избавься от этой чёртовой мысли в своей голове, пока я не выбила её из тебя, — говорю я, тыкая пальцем мужчине в грудь, чтобы донести до него свою мысль.

— Удачи тебе с ней, сынок, — улыбается мой отец и уходит.

Глава 10

Мы направляемся к складу на трёх машинах: я с отцом в одной, Стефано со своими людьми в другой и наши головорезы в третьей. Стефано настаивал на том, чтобы я поехала с ним, на что наш Босс только рассмеялся. Я проигнорировала мужчин и села в машину к папе. Подъезжая, мы замечаем два автомобиля, припаркованные перед складом. Отец настаивает, чтобы я оставалась внутри до тех пор, пока не станет достаточно безопасно войти в здание, и я соглашаюсь с ним.

Я вижу, как они скрываются за дверями склада, а сама остаюсь в машине с водителем, который на данный момент является моим телохранителем. Понаблюдав за ним некоторое время, я замечаю, как он ёрзает на сиденье, а его руки сжимают руль.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я его, потому что мне на самом деле нужно выучить их имена.

— Пол, мисс.

Я здороваюсь с ним и опускаю свой взгляд на телефон, ожидая звонка. Вдруг дверь машины открывается, я поднимаю голову, думая, что это мой отец, но это — Кристиан.

— Привет, Кринос. Мы с тобой немного прокатимся, и ты будешь вести себя хорошо, — говорит он, усаживаясь рядом со мной.

— Чёрта с два, — фыркаю я, поворачиваюсь и ударяю его в челюсть. Внезапно дверь с моей стороны открывается, и кто-то сильно бьёт меня по почкам. Мне требуется всего лишь мгновение, чтобы повернуться, и увидеть перед собой наркомана из стриптиз-клуба.

— Просто охренеть, — бормочу я. После чего машина трогается с места, при этом за рулём сидит Пол. Теперь я понимаю, почему он нервничал. Чёртов ублюдок, я прикончу его собственными руками. Охреневший наркоман наклоняется и нюхает меня. Я отталкиваю его, из-за чего слышу смех.

— Я собираюсь трахнуть тебя так жестоко, сучка, что ты даже не успеешь понять, в чём дело. А затем, я возьму нож, которым ты пырнула Кристиана, засуну его в твою п*зду и трахну тебя вместе с ним.

Я ударяю его локтем в нос, и пока ублюдок кричит от боли, тянусь через него, пытаясь достать до дверной ручки, когда вдруг ощущаю, как что-то острое вонзается мне в ногу.

Повернувшись, я смотрю на Кристиана, на лице которого застывает победоносная улыбка. Он прижимается ближе ко мне, пока я стараюсь не закричать от боли, и шепчет мне на ухо:

— Думаешь, ты можешь делать мужскую работу? Я никогда не буду подчиняться женщине, никогда, сучка. Это мужской бизнес, здесь нет места для кисок. Женщины предназначены только для одного, — и в продолжение своих слов Кристиан наклоняется и облизывает моё лицо. Я изо всех сил стараюсь, чтобы меня не вырвало от отвращения. Посмотрев вниз на свою ногу, я вижу, что нож всё ещё там. Протягиваю руку, чтобы вытащить его, но Кристиан опережает меня и вонзает нож ещё глубже.

— Не трогай его, сука, — рычит он. И вот, последнее, что я помню — это резкая головная боль.

Когда я прихожу в себя, моя голова раскалывается от боли. Я не чувствую своих рук и открываю глаза, чтобы осмотреться. Теперь я на другом складе. Он очень похож на тот, в котором мы недавно были. Посмотрев вниз, я вижу, что совершенно голая. Я в вертикальном положении, и мои руки и ноги привязаны к двум столбам по обе стороны от меня. Сейчас мне становится понятно, где я нахожусь. Я смотрю на своё запястье, чтобы понять смогу ли освободиться, но это бесполезно. Уже будучи в сознании, я провисела здесь, уставшая и раненая, по крайней мере, минут двадцать, до того, как кто-то вошел в помещение.

— Проснись и пой, спящая сучка, — приветствует Кристиан, держа в руке мой нож. Он замечает, что я смотрю на оружие, и подносит его к моему лицу. — О, да, я помню это, — говорит мужчина, показывая нож мне. Кристиан тошнотворно улыбается, затем проводит им по моей груди и опускается ниже к моему животу. Меня тошнит, и этот ублюдок безумно меня злит. Я смотрю ему в глаза, и кажется, это бесит его ещё больше. Он ожидает, что я начну плакать, но я не доставлю ему такого удовольствия.

Кристиан вроде бы собирается уходить, но вдруг, резко поворачивается и вонзает нож мне в живот. Я мгновенно ощущаю резкую боль, и всё, чего я хочу в данный момент — это согнуться пополам и свернуться калачиком на полу. Я кричу, когда он вытаскивает нож и сладко улыбается. Как же мне хочется снова пырнуть этого тупого ублюдка.

Всё с той же улыбкой на лице он уходит, оставляя меня истекать кровью.

На следующий день Кристиан не раз приходит ко мне. Он заходит, смотрит на меня, а потом вонзает нож в какую-нибудь часть моего тела. Иногда ублюдок не наносит ударов, вместо этого просто оставляет порезы. Я изо всех сил стараюсь держаться, чтобы не заплакать перед ним, но я становлюсь слабее. Как только он выходит за дверь, я чувствую, как слёзы начинают бежать по моим щекам.

Ночью Кристиан возвращается. Он выглядит так, будто находится под кайфом. Ублюдок подходит ко мне с напыщенным видом, в его руках ничего нет, что очень радует меня. Это значит, что сейчас никто не будет вонзать в меня нож. Кристиан становится у меня за спиной и развязывает верёвки на моих запястьях. Я падаю на пол бесформенной кучей. Мужчина освобождает мои ноги, а затем хватает меня за волосы и толкает в сторону стула.

— Сидеть, — с трудом выговаривая слова, приказывает Кристиан. Я едва могу пошевелить какой-либо частью своего тела, и уверена, что потеряла слишком много крови. У меня кружится голова, ведь я ничего не ела и не пила с тех пор как оказалась здесь. Ублюдок хватает кабельную стяжку, связывает ей мои руки за спинкой стула и встаёт передо мной.

Он осматривает меня с головы до ног, наклоняется и жестоко хватает за грудь. Я вижу, как его рот опускается на мой сосок, и от этого зрелища меня начинает тошнить, но я стараюсь, чтобы меня не вырвало, хотя в желудке и так ничего нет. Кристиан видит, как я морщусь, и кусает меня за сосок так сильно, что всё, что я могу сделать — это закричать. Он делает то же самое и с другим соском, и продолжает это до тех пор, пока вся моя грудь не начинает кровоточить.

Я не знаю, как он может прикасаться ко мне. Всё моё тело в крови, а ноги в моче, так как я была связана долгое время. Я наблюдаю, как Кристиан встаёт и расстёгивает штаны. Теперь я точно уверена, что меня стошнит. Он вытаскивает свой уже эрегированный член и толкается им мне в лицо. Единственное, что я могу сейчас сделать — это блевануть. Поэтому, я просто снова отключаюсь.

Глава 11

Когда я прихожу в себя, во мне кипит злость, жажда жить и убивать. Я всё ещё голая сижу на стуле, когда слышу какой-то шум. Не могу понять, откуда он исходит, но прилагаю все усилия, чтобы освободиться. Стяжки на моих руках ослабли, и мне удаётся выскользнуть из этих оков. Я пытаюсь встать, но в итоге падаю на пол, словно куча дерьма. Осматриваюсь вокруг и ищу что-нибудь, что могло бы мне помочь, если кто-то войдёт, но не нахожу ничего подходящего. Я ползу к двери, которая резко открывается, едва не ударяя меня по лицу. Мне не видно кто это, так как у меня дерьмовое зрение и я слишком слаба, чтобы поднять голову. Я чувствую, как жизнь покидает мое тело, но чьи-то руки подхватывают меня и начинают укачивать.

Я прихожу в сознание от гудков машин, которые сигналят вокруг. Смотрю налево и понимаю, что я в больнице. Не знаю, как попала сюда, но я очень этому рада. Я ощущаю, что справа от меня кто-то есть. Повернув голову, я вижу блондинистого мужчину модельной внешности, спящего на стуле возле меня. Удивляясь, что он здесь делает, я осматриваю его с головы до ног. Если это один из головорезов моего отца, то я никогда не видела его прежде, иначе уверена, его бы я точно заметила. Он начинает шевелиться, открывает глаза и смотрит на меня. Первый раз в жизни я вижу такие красивые голубые глаза.

— Элиза, как ты себя чувствуешь? — как только мужчина произносит моё имя, я понимаю, что он не один из людей папы. Кроме матери никто не называет меня Элизой. Как только я собираюсь ответить ему, в палату заходит мой отец. Я улыбаюсь ему, так как очень рада его видеть.

— Кринос, детка, ты очнулась, — папа подходит ко мне, целует в щёку и берёт за руку. И тут я понимаю, что он боится прикоснуться ко мне. Отец наверняка знает обо всех моих травмах, и видимо, лекарства, которыми меня напичкали, пока что помогают мне не чувствовать боль.

Мой отец смотрит на мистера «голубые глаза», а потом снова на меня.

— Детектив, я бы хотел остаться наедине со своей дочерью, — говорит ему мой отец. Мужчина смотрит на меня дольше, чем нужно, после чего встаёт и бормочет, что будет ждать за дверью.

— Кринос, я никогда в своей жизни не боялся так, как в тот день, когда тебя похитили. Я думал, что твоё рождение было самым тяжелым в моей жизни, но… эти события ещё больше доказали, что я был неправ. Детка, я больше не хочу, чтобы ты жила такой жизнью. Это было ошибкой — втягивать тебя в этот бизнес — поэтому я хочу, чтобы ты ушла, — я недоверчиво смотрю на отца. Я не хочу уходить. Теперь я хочу остаться больше, чем когда-либо. Я порежу ублюдка, который сделал это со мной на мелкие кусочки, а потом отправлю их посылкой его родным.

— Прости, папа, но этого не произойдёт. Это моя жизнь и я сама выбираю как мне жить, — он смотрит на меня так, будто хочет поспорить, но не делает этого.

— Я чуть не умер этим утром. Моё сердце буквально остановилось, когда я увидел тебя, — говорит папа, и я знаю, что, скорее всего, он имеет в виду то, как я сейчас выгляжу. Он целует меня в щёку и выходит, говоря мне, что скоро вернётся.

Как только отец уходит, детектив «голубые глаза» возвращается обратно. Мужчина подходит к месту, которое ранее занимал, садится и смотрит на меня. Он ничего не говорит, а просто смотрит. Это заставляет меня нервничать, что происходит со мной крайне редко.