— Прокуратура? Вы сказали — прокуратура?.. — Лидия Ивановна отложила ручку и округлила глаза. — Хотите сказать, что вы заинтересовались по каким-то причинам моим агентством?
Никакого волнения в ее голосе не слышалось, только удивление, причем не слишком сильное, как раз в меру — по ситуации. Либо чиста, либо у нее от природы весьма развито чувство меры…
— Не совсем так, — пояснила я. — Мы посещаем все имеющиеся в Москве брачные агентства в поисках девушки. Даже двух девушек — в связи с одним малоприятным делом… Нам известно, что именно в такие агентства обращались обе, хотя и по разным причинам.
И я положила перед ней снимок Машеньки и Нины, поскольку себе взяла оригинал, а Катюше пока пришлось вручить ксерокопию, сделанную утром, на ближайшей почте.
Лидия Ивановна кивнула, неторопливо достала из верхнего ящика стола очки и, водрузив их на нос, придвинула к себе снимок.
— Это же Маша Моргунова… Точно она, только помоложе! — Коломийцева сняла очки и посмотрела на меня растерянно. — Что… Что-то случилось? А я думала…
— Что вы думали?
— Понимаете, — она слегка разволновалась, — ведь это я ее имела в виду, когда говорила насчет второй сотрудницы…
— Давайте лучше по порядку, хорошо? — предложила я.
— Конечно-конечно… Если по порядку, то Маша проработала у меня считанные месяцы, а после, в один прекрасный день, просто взяла и не вышла на работу, без предупреждения… День у нас был приемный, сама я заехала тогда с утра чисто случайно, и пришлось остаться. Иначе потеряли бы нескольких клиентов… Вот, пожалуй, и все.
«Все ли?» — подумала я. А вслух спросила:
— А что вы можете сказать насчет второй девушки?
Лидия Ивановна снова потянулась за очками и нерешительно повертела в руках снимок, словно пытаясь что-то вспомнить. Я не торопила ее. Мне показалось, что женщина внутренне напряглась, как будто изо всех сил пыталась решить, что именно ей следует сейчас сказать. Не вспоминала, а именно решала… Но я могла и ошибаться. Наконец она заговорила.
— Видите ли… Наверное, следует рассказать вам, каким именно образом Маша ко мне устроилась. Я не могу утверждать со стопроцентной уверенностью, но мне кажется, что в день нашего знакомства она пришла ко мне сюда со снимком именно этой девушки… Хотя наверняка утверждать этого я не могу, не помню…
— Так… — подбодрила я ее почти весело.
— Ну, в общем, ее почему-то интересовало, обращалась ли эта девушка, как она сказала, ее ближайшая подруга, к нам.
— Маша не объяснила, почему ее это интересует?
— Нет.
— А позднее, когда уже работала у вас?
— Тоже нет. Я ее не спрашивала, я, знаете ли, на работе исключительно работой и занята. А она сама разговора об этом больше не заводила.
— А девушка эта к вам обращалась?
— И снова скажу вам нет, — твердо произнесла Лидия Ивановна и спокойно посмотрела уже в глаза. — У меня в силу моих занятий не такая уж плохая память на лица. Приходится в момент знакомства оценивать каждого, кто к нам заглядывает, сразу же прикидывая шансы на серьезного партнера, вот и запоминаешь людей поневоле… К сожалению, в основном к нам обращаются женщины… Страшно много одиноких женщин появилось в последние годы, а переносить одиночество достойно дано далеко не каждой!
Она вздохнула и задумчиво посмотрела в окно.
— Хорошо, Лидия Ивановна. Но вы сами говорили, что бываете в агентстве не каждый день. Может быть, девушка приходила в ваше отсутствие и ее принимала ваша тогдашняя сотрудница?
— Вы забываете про картотеку. У нас есть свой архив за целых два… ну, почти два года — столько, сколько мы существуем! — В голосе Коломийцевой прозвучало нечто вроде гордости. — Мы, когда Машенька сюда пришла, пересмотрели буквально все, если память мне не изменяет, месяца за два или три. И не нашли ни одной девушки, даже отдаленно напоминающей ее подругу…
— И все же не могли бы вы на всякий случай подсказать, как можно связаться с вашей сотрудницей, работавшей в то время?
Лидия Ивановна с сожалением покачала головой:
— Разве что только имя назвать — Татьяна Петровна Иванова… Личные дела сотрудниц я, в отличие от картотеки, не храню, а дело было давно…
— Ничего не поделаешь, — вздохнула я. — Что ж, давайте в таком случае вернемся к Машеньке. Итак, пришла она к вам по делу и, никак его не решив для себя, почему-то устроилась к вам же на работу… Не совсем обычная ситуация, верно?
— На самом деле объясняется все просто, — слабо улыбнулась Коломийцева. — Таня уже успела предупредить меня тогда, что уходит. А Машенька обронила во время разговора, что по профессии психолог. Как вы понимаете, именно психологу здесь самое место, вот я ей и предложила сама у меня поработать… Она ответила, что подумает. А услышав про оклад, согласилась тут же, испросив только неделю или дней десять, чтобы уволиться с прежней работы… Кажется, где-то на радио, где пахала день и ночь за гроши… Бизнес наш, конечно, хлопотный, но все же доходный более-менее, как любое частное предпринимательство…
Где-то я уже слышала это выражение — «хлопотный бизнес», причем совсем недавно… Только вот где? Я напряглась, но так ничего и не вспомнила. Я решила немного потянуть время до своего ухода — вдруг все-таки вспомню? Отчего-то мне казалось, что вспомнить важно.
— Значит, мы дожили-таки до времен, когда заниматься бизнесом выгодно? — приветливо улыбнулась я.
— Вы знаете, — немного оживилась Лидия Ивановна, — тут, как в любом деле, главное — не слишком высовываться. Взять меня… Ну что может из нас вытянуть серьезный рэкет? Гроши! В наше время с такой мелочевкой ни одна уважающая себя «крыша» не свяжется. Так что лично я вполне обхожусь контактами с ближайшим отделением милиции… Пока, слава богу, никаких неприятностей… Бог хранит!
И она перекрестилась — как-то очень несуетно, серьезно, так крестятся только люди действительно верующие…
Я растерялась. Причем растерялась, как теряюсь на самом деле редко. Ведь если Лидия Ивановна религиозный человек — она вряд ли имеет отношение к этой грязной истории. А если просто хорошая актриса?.. Я немедленно вспомнила Григорян, и тут же поинтересовалась, почему Коломийцева избрала именно этот бизнес, а не торговлю, например. Что-то, связанное с ее прежней профессией?
— Ну какая мне торговля, что вы! — она негромко рассмеялась. — Скорее, действительно связано с профессией — если мою прежнюю работу советских времен можно так назвать… Я, видите ли, трудилась в Министерстве социального обеспечения… В общем, была чиновницей самой заурядной. Но с людьми, причем людьми не самыми счастливыми, дело иметь привыкла и, главное, умела. А женщин я жалела всегда, особенно одиноких…
— Вероятно, у вас были для этого личные причины?
— Как вам сказать… — Коломийцева вздохнула в очередной раз — вообще, вздыхала она часто, словно кум Тыква из детской книжки «Чиполлино». — Я очень любила своего мужа, мы вместе работали… Однажды он поехал в командировку и — не вернулся. Здоровый, красивый, сильный мужчина взял и умер в зале Свердловского аэропорта перед посадкой на московский рейс… Остановилось сердце. Мы и прожили-то всего три года, ребенок еще совсем маленький был… И вот столько лет прошло, а я его по сей день во сне вижу. Если хотите — можете считать эту историю «личными причинами»…
— Лидия Ивановна, — сказала я, поднимаясь, — мне, к сожалению, пора! Не сочтите за труд в ближайшие пару дней заехать в нашу прокуратуру… Я вам оставлю свою визитку, когда определитесь — позвоните, чтобы я заказала вам пропуск: опознание по снимку Маши и все остальное, что вы мне рассказали, придется запротоколировать.
Ни морщиться, ни огорчаться, во всяком случае вслух, она не стала. Просто кивнула головой и, слегка нахмурив высокий лоб, сказала, что послезавтра ей удобнее, чем завтра.
— Ради бога! — произнесла я, внимательно вглядываясь в ее крупное, открытое лицо со все еще красивыми темными глазами, в глубине которых таился огонек какой-то застарелой печали. И, невольно вспомнив о том, что она поведала мне о себе, подумала: как я сама буду выглядеть через каких-то десять — пятнадцать лет?.. И что будет тлеть в моих собственных глазах — умиротворение от жизни или неизлечимая горечь разочарования в ней?..
Покинув агентство и отойдя от него на приличное расстояние, я вынула свою заветную «сотку» и набрала Володин номер. Решение я приняла спонтанно, хотя поступаю так редко. Только в тех случаях, когда моей интуиции удается победить голос разума.
К моей великой радости, Володя оказался на месте.
— Слушай, — спросила я, — можешь ты, не дожидаясь бумажки от меня, немедленно организовать «наружку» за одной дамой?..
Опер посопел в трубку, что-то прикидывая и сожрав таким образом несколько секунд платного времени.
— Если к вечеру бумажка будет, сам пока тряхну стариной, — пообещал он. — А потом солью клиента Николаше, он как раз освободится.
— Класс! — сказала я, использовав для краткости подростковый жаргон. Потому что Николаша по части «наружки» числился у нас в лучших. — Пиши тогда адрес, имя и словесный патретик. Марфино…
— Светлана Петровна, — крикнул он поспешно в предчувствии того, что я сейчас дам отбой. — А распоряжение?
— Я сейчас еду на работу, все тебе будет, не сумлевайся.
— Солью клиентку, вечером заеду и доложусь!
Я отключилась и, усмехнувшись, направилась к своему «москвичонку», припаркованному неподалеку. Между прочим, мог бы и по телефону доложиться — во всяком случае, именно так он и поступал почти всегда. Единственная причина, по которой его трудолюбие перешло всякие разумные границы, виделась мне в Кате… Зачастил, называется!..
Но не по «трубе» же с ним, да еще за мои личные, весьма ограниченные средства решать столь судьбоносную проблему?!
"Криминалистка" отзывы
Отзывы читателей о книге "Криминалистка". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Криминалистка" друзьям в соцсетях.