– У Лателлы есть сын, – возразил Ал.

– Пустое место.

– Хосе Висенте Доминичи зато не пустое место.

– Но и он не вечен.

– Ну что ж, мой мальчик, – Ал погасил сигарету в пепельнице. – Согласен, помогу тебе подняться на трон Лателлы. Но Фрэнк нелегкая мишень.

– В воскресенье в час он приедет завтракать в отель «Плаза», с ним будет только его шофер. Ровно в час.

– Ладно. Обслужим. Забыл тебя поблагодарить. По существу, я обязан тебе жизнью.

– Наступит момент, я стану вам хорошим союзником.

– Далеко летишь, – и Ал кивнул на прощание.

Оставшись один, он вспомнил, зачем пришел в туалет. Последнее время он часто мочился. Он расстегнул брюки перед унитазом, из его крайней плоти с трудом потекла тонкая натужливая струйка, словно последние капли из фонтана. Распухшая простата закупоривала мочеточники и причиняла боль. Память у него сдала, воспоминания стали расплывчатыми, он терял связующую нить, имена куда-то испарялись, туман в голове становился все гуще, в памяти образовались пугающие пустоты. Он стар, много старше своих лет. И болен. И все-таки он не зачеркнул бы ни одного прожитого дня. Всю жизнь он стремился удовлетворить любое свое желание.


Задание расправиться с Фрэнком получил Джо Ла Манна, у него были отличные контакты с профессиональными киллерами. К сожалению, попытка не удалась, и сейчас поздно винить себя или искать виновного. Лателла, наверное, уже организовал ответный удар. А этот подонок Тони Кроче является в «Вики клаб», пренебрегая правилами предосторожности, и ищет контакт с ним, с Кинничи. Ал жестом отправил Джо к Тони, присутствие Кроче не предвещало ничего хорошего.

Эллис Ворт под аплодисменты закончила песню и подошла к столу Кинничи. Старик помутневшим взглядом сладострастно смотрел на точеную фигуру в белом блестящем атласном платье. Певица держала солитер двумя пальцами. Она подняла его к свету, восхищенно посмотрела, как он засверкал всеми гранями, и положила на стол.

– Хорош, правда? – спросил Ал.

– Достоин королевы. А я всего-навсего певица, – она старалась не обидеть старика.

– Ты достойна его, поверь мне, – он пригласил ее жестом присесть за стол.

Но Эллис осталась стоять.

– Комплименты принимаю, а бриллиант – нет.

– Женщина никогда не соглашается сразу… – ухмыльнулся старик, непристойно подмигнув. Ал решил, что она или из тех, кто любит, чтобы долго упрашивали, или хитра и метит выше.

– Мой парень не согласен, – оправдывалась она, – а я его люблю. – Она смущенно улыбнулась, обнажив мелкие, перламутрово-белые зубы, чем еще сильнее распалила Ала.

– Твой парнишка – кретин, – сказал он добродушно, пожирая ее взглядом усталых глаз.

– Я то же самое говорю, – попыталась она смягчить шуткой неловкость. – Поверьте, синьор Кинничи, у меня сердце кровью обливается. – В некотором смысле это было правдой.

Ал протянул свою жилистую, покрытую синими вздувшимися венами руку и положил на ее безупречно круглое бедро.

– Я не болтлив, – заверил он. – Бриллиант просто подарок. За ласку я плачу отдельно и очень щедро. Все остается в тайне.

– Моя девушка – артистка, а не жопа с резинкой из твоих борделей, старик, – прозвучал внезапно спокойный голос рядом с Эллис.

Кинничи узнал пианиста, который аккомпанировал певице, и взглянул на него так, словно он уже покойник. Ал увидел молодое, неправдоподобно красивое лицо, а ледяной улыбке была присуща твердость, которая отличала его самого в молодости. Он не взорвался неудержимой яростью, а осел, словно проколотая шина. Не от страха. Ему достаточно было повести бровью, чтобы телохранители переломали нахалу шею. Он осел от отвращения к самому себе, у него случилось то редкое теперь просветление, когда он ясно понял, что собой представляет: похотливый старик, увядший и больной, который копошится в грязи подошедшей к концу никчемной жизни.

– Ладно. Бог с тобой, парень. Я ничего не слышал. Будем считать, что сегодня тебе повезло.

Бриллиант искрился на столике рядом с хрустальным бокалом. Певица и пианист удалились.

– Мог бы предупредить, что знаешь его, – возмутился Джо Ла Манна, подсаживаясь к столу Кинничи.

– Кого?

– Ирландца.

– Какого ирландца? Что ты мелешь? – рассердился босс.

– Да того, что промазал и не застрелил Лателлу, Шона Мак-Лири.

– Так он и есть пианист? – Ярость старика как рукой сняло, он сначала улыбнулся, потом разразился гомерическим смехом. Сильный приступ кашля оборвал это безумное веселье.

Этот приступ истерического смеха Джо отнес на счет болезни старика.

– До сих пор он ни разу не промахивался, – сказал Джо.

– Этого нахального ирландца надо проучить, – решил Ал, внезапно посерьезнев.

– Конечно, – согласился Джо – он всегда именно так реагировал на все странности босса.

– Что скажешь о Тони Кроче? – сменил тему Ал.

– Мы поговорили. Он знает убежище Лателлы и так же, как и мы, хочет поскорее с ним разделаться.

– По крайней мере, мы теперь знаем, чем вызван провал.

– Давай-ка покончим с этим побыстрее!

– Живучие они, их трудно застать врасплох. Нужно время, чтобы подготовить надежную западню.

– Ирландец мне показался толковым.

– Но он отказался участвовать в этом деле.

– Мальчик нарывается на неприятности. Придется объяснить ему, что работу на полпути не бросают.

– Сейчас? – с готовностью отозвался Джо.

– Нет. Не хочу подставлять Вика. Позже. В каком-нибудь другом месте.

Подошла красивая, ослепительно светлокожая девушка в ярко-красном платье, отодвинула стул и села рядом с Алом.

– Я – подарок вашего друга Виктора, – ласково прощебетала она. – Эта куколка умеет говорить, ходить и делать много всяких штучек.

Джо поднялся, но босс удержал его.

– Поблагодари Виктора. Я, конечно, много теряю, но мне надо побыть одному, – с сожалением сказал он.

– Понятно, – прошептала девушка и собралась уходить.

Ал взял со стола камень и протянул ей.

– Держи!

– Это – мне? – не поверила она.

– Тебе. Отлепи задницу от стула, пока я не передумал. Сегодня для многих удачная ночь, пользуйся!

Девушка не раздумывая последовала его совету – поспешно унесла свалившееся на нее так внезапно богатство.

Глава 11

Шон глубоко вдохнул чистый ночной воздух. Нащупав рукой в правом кармане плаща револьвер, он почувствовал себя уверенно. Выйдя через служебный вход, он посмотрел в небо на дрожащие звезды. Асфальт, омытый дождем и вычищенный ветром, чернел, отражая, как зеркало, огни светящихся вывесок. Заря робко разливалась по атласу неба, натянутого между небоскребами. Последние посетители уже покинули ресторан, он ждал Эллис, чтобы проводить домой.

– А вот и я! – Наверняка посетитель «Вики клаб» не узнал бы теперь певицу. Очищенное от грима лицо, фланелевые брюки и шерстяной синий свитер очень молодили ее.

Ирландец посмотрел на нее с нежностью и обнял за плечи. Он не был влюблен, но девушка ему очень нравилась. Блестящая певица и славная девушка. Они говорили мало, но им было хорошо вместе. Эллис ни о чем его не спрашивала, воспринимала все просто – жила настоящим, не жалела о прошлом и не боялась будущего. Рука, искалеченная в Корее, навсегда лишила Шона возможности солировать в концертах, но аккомпанировать Эллис он мог. Это доставляло ему огромное удовольствие.

Девушка взяла Шона под руку, и они медленно двинулись по улице.

– Ты не настолько устала, чтобы отказаться от хорошего ужина? – весело предложил он. Он знал отличный кафетерий в десяти минутах ходьбы, там можно выпить горячего кофе с тостами и съесть яичницу.

– Не настолько. С удовольствием подкреплюсь, – Эллис прижалась к Шону.

В этот момент на перекрестке они увидели стоящий поперек дороги серебристый «Шевроле». У лимузина были опущены стекла и открыты двери, пассажиры откровенно следили за ними. Шон узнал Джо Ла Манна за рулем и Альберта Кинничи – на заднем сиденье. Два телохранителя стояли, прислонившись к серебристому кузову.

– Вернемся обратно, – прошептала испуганная Эллис.

– Мы уже проскочили то место, откуда можно возвращаться, – пояснил спокойно Шон, продолжая медленно идти вперед. – Наш путь только вперед. С тобой ничего не случится, если будешь мгновенно подчиняться моим приказам.

Шон знал, на что рассчитывает. Если бы эти люди приехали убивать, его бы уже не было в живых. Хотя он имел дело с Кинничи и вариантов может быть много – старик непредсказуем.

Когда Джо Ла Манна отвел его в ресторане в сторону и потребовал довести дело до конца, Шон отказался.

– Я верну задаток, – сказал он. – Эта работа мне не нравится.

Он сам не знал, почему внезапно так решил, но не хотелось выполнять контракт теперь, когда он узнал, что это поручение Кинничи. Нарушая правила, Кинничи всегда рисковал жизнью, но для него шутить со смертью – бодрящая привычка.

– Когда я тебя толкну, бросайся на землю, – тихо сказал он Эллис. – Все будет хорошо, вот увидишь, детка.

Испуганная девушка кивнула головой. Шон смотрел на старика Ала, не выпуская из поля зрения двух вооруженных парней.

– Иди-ка сюда, ирландец, – приказал старый босс хриплым голосом. На мизинце его сверкал огромный солитер, а левая рука привычно и сладострастно ощупывала мешочек с бриллиантами.

– Отошли девушку, – приказал Кинничи. – Так будет лучше.

Ирландец, не обращая внимания на его слова, продолжал настороженно приближаться. Он остановился в двух метрах от лимузина, справа от телохранителей.

– Мне сказали, ты отказываешься выполнять обязательства, – прохрипел Ал, поигрывая камнями, словно взвешивая их на ладони. Его водянистый взгляд пожирал тело Эллис. Шон чувствовал отвращение, а девушка была настолько потрясена, что даже не реагировала на эти недвусмысленные взгляды.