— Грозится вышвырнуть его из дома.

— Тоже мне — нашел выход!

— Мои слова. Вот мы с Ником и цапаемся…

— Видишь, подействовало — Каспар своего добился. Он мечтал о вашем внимании и получил его. Очень вовремя, я бы сказала: у него серьезные проблемы.

Франческа насторожилась:

— Что еще?

Пришлось выложить всю правду.

— Он украл у меня пятьдесят фунтов.

— Как?! Когда?

— В день моего возвращения из Индии.

Франческа подскочила из-за стола.

— Прости. Я не хотела тебя расстраивать.

— Мне пора. — Она лихорадочно рылась в сумке.

— Оставь, я заплачу.

— Выписать тебе чек на сумму, которую украл Каспар?

— Еще чего. Каспар сам отработает долг. Отправь его ко мне на неделе — у меня найдется миллион мелких дел.

— Этого слишком мало.

— Стоки на балконе, к примеру, засорились.

— Слишком мягкое наказание.

— Мне кажется, он не хотел красть эти деньги, Фран. Тем более у меня.

— Намекаешь на ваши особые отношения?

Ее тон мне совсем не понравился.

— Так вот, ты ошибаешься. Нас он начал обворовывать давным-давно.

— Но ты только что говорила…

— Просто не хотела в это верить. Увы, так и есть. Он творил что хотел у меня под носом. Прости, Тесса, мне правда пора.

— Хорошо.

Она отвернулась, а я по глупости попыталась удержать ее за руку:

— Можно, Хэлен позвонит тебе?

— Зачем?

— Ты объяснишь ей, как не наделать ошибок с мальчишками.

— Передай, что постепенно она привыкнет.

Я состроила гримасу:

— Так и передать?

— Слушай, Тесса, я думала, тебе не надо объяснять, что в советчицы я не гожусь. Сама до сих пор совершаю столько ошибок, что советоваться со мной — себе дороже.

Я долго смотрела ей вслед. Пожалуй, в ближайшее время не стоит упоминать при ней Хэлен.


Я возвращалась к машине, когда у меня в кармане завибрировал телефон. Номер был незнакомым, и я дождалась включения автоответчика. К подобным мерам предосторожности я начала прибегать, только когда чуть не стала жертвой маньяка. Неудивительно, что я застряла на одном жизненном этапе: слишком старательно отгораживалась от мужчины, который весь день засыпал меня безумными письмами, а вечером ехал к жене и детям. После такого не захочешь, а будешь пугаться каждого звонка. Подумав об этом, я сразу поняла, что вру себе — точно так же, как Фран обманывала себя, твердя, что ее сын не вор, хотя все доказательства были налицо. А я уверяла, что даже не вспоминаю о любви, хотя она была лейтмотивом всей моей жизни. Телефон попискивал. Я прослушала сообщение.

— Привет, Тесса, это Джеймс Кент. В прошлый раз ты сбежала и теперь будто сквозь землю провалилась. Может, в час ночного колдовства ты вся обрастаешь шерстью и пьешь кровь? На всякий случай я решил рискнуть при дневном свете. Перекусить не хочешь?

Он оставил номер. Я нацарапала его на тыльной стороне руки и долго смотрела на строчку цифр. Если не сейчас, то когда? Какого дьявола я жду? Когда Бен бросит Сашу? Бен ее ни за что не бросит. Жизнь проносится мимо меня, обдавая грязью. И если я хочу жить, а не стоять на обочине, пора действовать.

Я набрала номер.

— Ты перепутал сказки: шерстью обрастают оборотни, а не вампиры. А оборотни кровь не пьют — они разрывают жертвы в клочки. Словом, попался в лапы оборотню — тебе каюк.

— Привет, Тесса Кинг.

Мне понравилось, как он это произнес.

— Привет, Джеймс Кент.

— Итак?..

— Кажется, после превращения у меня полная амнезия, — призналась я.

— Я спрашивал, не хочешь ли ты перекусить. Но можем и просто поболтать о пустяках.

— Люблю пустяки.

— Я тоже. Значит, в свидании мне отказано? У меня екнуло сердце. Вот оно. Надо отвечать. А я не могла: мешала ухмылка до ушей.

— Умираю с голоду, — наконец выговорила я.

— А я уж подумал, ты опять исчезла.

— Извини. Правда, жутко хочу есть. Завтрак никуда не годился. — Я взглянула на часы. — Семь минут двенадцатого — не слишком рано для обеда?

— Ничуть. Ты где?

— У ворот школы Хэммонда. — И поняла, что проболталась.

— Опять крестники?

— Уже нет, хотя приезжала по их делам.

— Так ты не работаешь?

— И принимаю пожертвования. Где встречаемся?

— Как насчет «Плюща»?

— Для «Плюща» я не одета.

— И отлично! Чем проще выглядит клиент, тем больше с ним носятся.

— Не верю.

— Правильно делаешь. Но если мы придем вдвоем, в «Плюще» примут тебя за восходящую комедийную звезду.

— Хочешь сказать, я должна выглядеть смешно?

— Не обязательно, настоящие комики по жизни смешными не бывают.

— А разве «Плющ» открывается в такую рань?

— Нет.

— Выходит, блефуешь?

— И не краснею. Там без предварительного заказа ни за какие деньги столика не добиться.

Почему-то я ему не поверила и снова посмотрела на часы. Сегодня мне предстояло еще проведать Хэлен.

— Ну и?.. Где можно пообедать в девять минут двенадцатого? — спросила я.


Я четко выполнила все указания Джеймса и через полчаса припарковалась в кривом переулке у Эджуэр-роуд, к северу от эстакады Уэстуэй. Накормив парковочный счетчик монетами, перешла через улицу и толкнула дверь незаметного бирманского ресторанчика. Радушный хозяин встретил меня и лично провел к нашему столику. Поскольку весь зал был не больше стола в казино, меня тронула такая любезность. Джеймс уже дожидался меня с чашкой крепкого черного кофе и бутылкой минералки без этикетки. Сквозь открытый люк в стене было видно, как хлопочут повара. В углу под пластмассовым бананом сидела старуха-бирманка и жевала бетель — я поняла это по характерным красным пятнам на губах. Во Вьетнаме я часто видела такие и сочла старуху добрым предзнаменованием.

Джеймс, поднявшись, приветствовал меня поцелуем в щеку. Хозяин принес мне чашечку густого черного кофе, налил воды и поинтересовался, насколько я голодна. Я призналась, что как волк. Хозяин с улыбкой удалился на кухню.

— Необычное место.

— Модным его не назовешь, зато здесь кормят как нигде в Лондоне.

— Бирманская кухня? — уточнила я с сомнением.

— Уж поверь на слово. Нам даже заказ делать не придется — хозяин сам выберет блюда и сам подаст.

— Как тебе удалось удрать с работы?

— Очень просто: я самый большой начальник. Моя фамилия значится на наших фирменных бланках.

— Впечатляет.

— Не особенно. Такие бланки можно заказать всего за несколько фунтов.

— Клиентов найти сложнее.

— Верно, но я давно ищу.

— Сколько?

— Двадцать четыре года.

Я озадачилась: с виду Джеймс казался моим ровесником.

— Ты что же, в три года начал работать? — Я решила проявить тактичность, хотя могла бы в лоб спросить, сколько ему лет.

— Нет, после университета. Ладно, не ломай голову. Мне сорок шесть.

Ух ты. Всего четыре года до пятидесяти. Я удивилась. Волосы у него и впрямь с проседью, но это только прибавляет сексуальности. Рядом со старшим я вдруг почувствовала себя неоперившимся цыпленком, а такое со мной случается нечасто.

— А тебе?

— Шестьдесят четыре, но благодаря крови девственниц выгляжу гораздо моложе. Как думаешь, для пива не слишком рано?

— Ловкий ход.

— Папа сказал бы «уход в слепую зону».

— Ты ладишь с ним?

— Прекрасно. Я его единственный и поздний ребенок, поэтому мной гордятся.

— И ты до сих пор не нашла мужчину, похожего на своего отца?

У меня на языке вертелось имя Бена. Щеки обожгло, я невольно прикрыла рот ладонью. Кажется, Джеймс не так понял меня. А может, наоборот: понял слишком хорошо, потому что взял меня за руку.

— Прости, не хотел лезть тебе в душу. Давай заключим пакт: больше никаких воспоминаний о бывших, ни под каким видом. — Он сжал мои пальцы. — Отныне эта тема под запретом.

Первой моей реакцией было подозрение: так и подмывало спросить, что он-то скрывает. Но мне уже давно надоело отпугивать знакомых, и потом, у кого из нас нет секретов? Ладно, пусть будет сказочный финал. Я ответила на рукопожатие и улыбнулась:

— Договорились.

— А теперь расскажи, Тесса Кинг, почему сейчас не работаешь.

И я подчинилась, потому что мой прежний босс не подпадал под определение бывшего ни под каким видом. В кои-то веки мне не пришлось приукрашивать воспоминания о напряженных моментах моей жизни анекдотами и самоиронией. Не пришлось смеяться, рассказывая, как мой босс стоял, как часовой, под фонарем напротив моих окон. Не понадобилось уверять, что мне польстили снимки, сделанные из дома на другом берегу реки, и объяснять, что мощный объектив придает снимкам зернистость, определенно улучшающую цвет лица. Незачем было даже подражать закадровому голосу из американских ужастиков, рассказывая, как среди ночи мне звонила его жена-истеричка и осыпала оскорблениями. Под конец я даже призналась, что без колебаний отослала обратно сумочку от Гуччи, шарф от Эрмес и отвергла приглашение съездить на выходные в Венецию в «Киприани». Джеймс был весь внимание, а у меня с плеч будто гора свалилась. Чувство вины пропало. Наказанием для моего босса стал нервный срыв. А я обедала в обществе симпатичного мужчины и наслаждалась жизнью. Мне ничего не почудилось, я ничуть не преувеличила, а перерыв в работе пошел мне даже на пользу — помог прийти в себя.

— Тебе обидно, что пришлось уйти?

Интересный вопрос.

— Долго ты там проработала?

— Почти десять лет, но больше не желала оставаться там ни на минуту.

— А теперь?

— Уже ничего не поделаешь. Он тоже уволился. Я подписала контракт, получила отступные и рекомендательное письмо, какого даже моя мама не написала бы.