Телефон зазвенел у меня в руке.

— Кто там? — крикнул из комнаты отец.

Я нажала зеленую кнопку:

— Алло!

В трубке раздался женский голос.

— Алло, — эхом повторил мужской и умолк.

— Тесса?

— Мама?

— Миссис Кинг, алло!

— Кто говорит?

Я уже догадалась.

— Это Бен, миссис Кинг.

— Ради бога, Бен, какая я тебе «миссис»? Тебе скоро сорок. Это неприлично.

— Что поделаешь, привычка, — отозвался Бен.

— Ну как живешь? Сто лет не виделись.

— Отлично. А вы?

— Раз на раз не приходится. Сначала боролась за ограничение скорости у школы до двадцати миль в час, а потом забылась и получила сразу три прокола.

Бен рассмеялся. Все правильно: непривычно слушать такие ответы на вопросы о здоровье, но я-то знаю маму и понимаю, что они означают. Она дала понять, что держит болезнь в узде, все еще водит машину, живет самостоятельно, хотя бы отчасти. Когда ей нездоровится, на вопросы о делах она обычно отвечает: «Целыми днями собираю паззлы» или «перебираю фотографии в альбомах».

Бен и мама разговорились, и я не влезала, тем более что мне и рта не дали бы открыть.

— Тесса рассказывала, как ты ей помог тем ужасным днем, — вдруг произнесла мама, и я поморщилась. — Хорошо, что вы не теряете друзей. Передавай привет Саше. Ну, не буду вам мешать, но напоминаю, что ужин в семь.

Еще одна мамина шутка: на часах не было и трех. Она знала, что мы с Беном способны болтать часами. Только не сегодня, мамуля. Я услышала щелчок — мама положила трубку параллельного телефона. Мы остались вдвоем.

— Привет, Тесса.

— Привет, Бен.

Тишина. Странная тишина, без малейшей примеси неловкости.

— А я тебя потерял.

— Извини. Разве я тебе не говорила, что уезжаю к родителям?

— Нет.

— Извини, — повторила я.

Последовала еще одна пауза. Чуть более неловкая.

— Я недавно обедала с Сашей, — сообщила я.

— Она мне рассказывала.

Я терпеливо ждала.

— Саша была рада с тобой повидаться.

Другими словами, ты не стал раскачивать семейную лодку.

— И я тоже. Она мне здорово помогла. Дала ценный совет.

Я думала, он поинтересуется, что за совет, — он промолчал. Как будто я со скрипом приоткрыла дверь, а Бен снова закрыл ее. Так и хотелось ее пнуть, но я сдержалась.

— Саша — мудрая женщина, — сказал Бен.

— Это точно.

— Я хотел узнать, как ты. Тебе тяжело пришлось с Клаудией.

При воспоминании о пятнах крови меня передернуло.

— Хорошо, что они уезжают. Здесь им было бы не по себе.

— Значит, с ЭКО покончено?

— Клаудиа пока молчит, но врач уверял, что в следующий раз все будет иначе, так что кто знает…

— «Иначе» еще не значит «удачно».

— Врачи умеют выбирать слова.

— Такой у них бизнес, — отозвался Бен. — Словом, хорошо, что рядом была ты. Оранжевые стены понравились?

— Да. Спасибо за помощь.

— Не за что. Ты ведь знаешь: ради тебя я готов бросить все.

Только не жену. Я сжалась. Прочь, вредные мысли! Кыш!

— Знаю. Спасибо.

— Эл звонил мне по поводу субботнего обеда, сказал, что все организуешь ты.

— А я как раз набирала твой номер.

— Телепатия в действии, но с отсрочкой: я с прошлого понедельника собирался позвонить тебе. Уже думал, ты опять удрала с какой-нибудь швейцаркой в ашрам.

Эти пляски вокруг да около продолжались еще четверть часа. Мы пару раз касались главной темы, но посторонний слушатель ни за что не догадался бы, что это она и есть. Умение говорить обиняками мы отточили с тех пор, как Бена сбила велосипедистка. В эту игру можно было играть вдвоем, мы оба овладели ею, но Бену она всегда давалась легче, чем мне. У него была Саша. Мудрая женщина, которая подходила ему идеально, вплоть до нежелания иметь детей. А у меня — никого. Кажется, Мэрилин Монро в «В джазе только девушки» называла это «палочкой от леденца». Ради меня Бен не собирался расставаться с женой, да я об этом и не просила. Я предпочла бы жить в параллельном мире за пределами моего воображения. Чтобы все было по-другому. Но прежде требовалось сделать первый шаг.

Я должна принять решение. Раз и навсегда изменить свою жизнь. Положить конец воображаемому роману длиной в двадцать лет. Развестись с человеком, замужем за которым никогда не была. И двигаться дальше. Чтобы выжить, требовалось признать, что мужчина, которого я почему-то считала своим, никогда таковым не был и не будет. Значит, пора попрощаться — так, чтобы он об этом не догадался.

— Мне пора, Бен, — произнесла я решительнее, чем хотела.

— Ладно, дорогая. До субботы.


Наступила суббота, от волнения меня подташнивало. Толкнув дверь итальянского ресторана, я вдохнула аромат чеснока и оливкового масла. Эл, Клаудиа, Бен и Саша уже сидели за столом. Между Сашей и Беном осталось три свободных стула. Здороваясь, я поцеловалась со всеми. Первым, как обычно, был Бен. Потом я села рядом с Сашей, чего прежде не делала. Но пришлось. Я совершила первый шаг к свободе. Раньше я всегда садилась рядом с Беном. Я даже не задумывалась об этом и действовала рефлекторно. Больше этого не повторится. Я, Тесса Кинг, творец своей судьбы.

Расторопные официанты принесли вино, хлеб и оливки и оставили нас без помех изучать меню. Я разлила вино. Мы торжественно подняли бокалы и хором произнесли:

— За здоровье и счастье!

— А где Хэлен и Нейл? — спросила я.

— Они не предупреждали, что не придут, — отозвалась Клаудиа.

— Хэлен будет здесь обязательно, — заверил Эл.

«Пусть только попробует не прийти», — подумала я.

* * *

Чем усерднее мы старались расслабиться, тем более напряженной становилась атмосфера за столом. Все мы знали, по какой причине собрались, но никому не хотелось упоминать о ней. Вместо этого мы болтали о Сингапуре и советовали Элу и Клаудии, что посмотреть и где побывать. Говорили о месте назначения, а не о причине поездки. Два незанятых стула между мной и Беном отвлекали меня от напутствий Клаудии. Я то и дело поглядывала на часы.

— Может, позвонить ей? — наконец не выдержала я. — Вообще-то я говорила не с Хэлен, а с Нейлом. Неужели он ей не передал?

— Хэлен сама говорила мне, что придет, если не случится ничего из ряда вон, — сказала Клаудиа. — Она постарается. Видимо, не смогла вырваться вовремя.

Я постаралась закруглить неловкий разговор и повернулась к Саше:

— Куда ездила на этой неделе?

— Опять в Германию. В Берлин. — Она покачала головой и озорно улыбнулась. — Безумный город. Там я вечно всюду опаздываю.

— Осторожнее, Бен, — вмешался Эл. — Смотри, как бы Саша не сообразила, что ошиблась в выборе, и не удрала к какому-нибудь бюргеру с пивным брюхом и имечком вроде Бруно!

— Красиво сказано, — заметил Бен.

— Спасибо.

— За меня Бену нечего опасаться. — Саша нежно взглянула на мужа.

Над столом пронеслись одобрительные возгласы. Только я молчала, гадая, о ком еще беспокоиться Бену, если не о Саше. Или она хотела сказать, что он дает больше поводов для опасений?

— Вообще-то я видел почти всех мужчин, с которыми Саша ездит в командировки чуть ли не каждую неделю. И все они коротышки с объемистыми животами, неправильным прикусом и…

— мощными мозгами, — закончила за него Саша. — И между прочим, контролируют семьдесят пять процентов денежных рынков Европы.

Бен обвел взглядом собравшихся:

— Мне капец.

— Но я. к счастью, не ищу донора спермы, так что пока можешь не переживать.

В обычных обстоятельствах я посмеялась бы этой шутке, но в том-то и беда, что обстоятельства изменились. Саша мгновенно поняла, что сглупила. Мне было нечем сгладить ее промах. Я даже не могла превратить его в гротеск, потому что тогда обидела бы Клаудиу. Саша сама приставила к виску воображаемый пистолет и нажала курок.

— Прости, Клау, — пробормотала она.

Клаудиа хлопнула ладонями по столу.

— Прекрати! — потребовала она. — Всех касается. Хватит притворяться, будто мы собрались здесь не потому, что мы с Элом снова потеряли ребенка. Именно по этой причине я позвала вас на обед, так что притворяться ни к чему. Я не больна раком, я не умираю. Мы предприняли попытку, потерпели неудачу, но, возможно, попробуем снова. И может, переживем новое фиаско. Этим попыткам уже давно подчинена наша с Элом жизнь, но им не испортить нашу дружбу. Я хочу знать, с кем трахается ради забавы Тесса и что Саша меньше всего думает о детях, хочу услышать, как Бен жалуется Элу, что Саша вечно требует секса в каких-то диких позах, и…

— А ты откуда знаешь? — встрял Бен.

Сбить с толку Клаудиу не удалось.

— Можете сколько угодно говорить о месячных и не стесняться. Я хочу, чтобы мои друзья, у которых дети есть, сетовали на них и не испытывали угрызений совести. Хочу сказать Хэлен, что она прекрасная мать, и обязательно скажу, когда она приедет, а остальным вовсе незачем от неожиданности давиться моллюсками. Вы меня поняли?

Мы закивали.

— Хватит обиняков. Незачем осторожничать, будто все мы ступаем по тонкому льду. Ясно?

Мы снова кивнули.

— Итак, начнем по порядку, — подхватил Бен. — С кем это, любопытно, трахается Тесса ради забавы?

Я впервые услышала вопрос с таким очевидным подтекстом. Но мне уже осточертели игры.

— Недавно я пришла к пугающему выводу, — объявила я. — Я живу одна, а с сексом у меня полный порядок. И это может означать лишь одно…

— Слава электронике! — закончила Саша.

— Всегда ее недолюбливала.

— А зря. Знаешь, почему я храню верность мужу, несмотря на частые командировки? Потому что мой маленький дружок со мной.