Кэтрин Полански - Крест и полумесяц

– Осталось два дня до затмения. Думаешь, все получится? – Дауд развалился на подушках и уставился в расписной потолок. Впрочем, вряд ли его интересовали сложные узоры.

– Книга, что ты принес, – залог того, что нас ждет успех.

– «Восставший». Да, конечно. Я храню ее в надежном месте. А ты не думаешь, что отец девицы может выйти на твой след? – Дауд возлежал все так же расслабленно, а вот Ибрагим напрягся.

– Фарид наговорил ему всяких ужасов, и он, оплакивая дочь, уехал в Россию.

В Россию? Так они говорят о ней, о Злате! Девушка едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. О чем они говорят? Что ее ждет? Что за «Восставший»? Может быть, Амир объяснит? Отца обманули, и он уехал в Москву, ее никто не ищет, считают мертвой! И они говорят – Фарид, значит, ее похожий на Робин Гуда разбойник оказался предателем! Вот и верь после этого людям. Злата едва не расплакалась, но сдержала слезы и стала слушать дальше.

– Через два дня все это будет уже неважно. Я возлягу с ней, когда солнце погаснет, и она зачнет новое вместилище духа Саббаха. – Ибрагим мечтательно улыбнулся. – Наверняка она будет сопротивляться…

– О да! Ты же любишь строптивых кобылок.

Злата чуть не зашипела от злости. Противный Ибрагим! Дорого она дала бы, чтобы сейчас вцепиться ему в волосы, но подслушать беседу несравненно полезнее.

Ибрагим хлопнул в ладоши, и в комнату вошел один из евнухов.

– Проводи моего гостя к Каисе, – приказал Бен-Фарид. – Я же навещу мою жену.

Злата поняла, что разговор окончен, жестом приказала Амиру следовать за ней и направилась в ту самую беседку, где впервые встретила Хафизу. Молодой человек не успел опомниться, как она набросилась на него с кулаками и принялась колотить по груди, по лицу, бешено и без разбору.

– Ты! Как ты мог, ты же знал, знал, что он задумал! Амир с трудом перехватил ее руки и почти силой обнял девушку, прижал к груди, она еще немного посопротивлялась, а потом неожиданно обмякла и расплакалась.

– Ну тише, тише… – Юноша прижимал к себе всхлипывающую Злату, чувствовал, как она дрожит, как судорожно пытается вздохнуть, и ощущал себя последним мерзавцем. Ведь он на самом деле знал…

… Когда Амир вошел в приемную залу, отец как раз прощался с седовласым мужчиной самого бандитского вида.

– Кто это был? – спросил Амир, едва закрылась дверь за подозрительным гостем.

– Это дервиш, если надо узнать что-то скрытое, тайное, то спроси у дервиша. – Джибраил прошел к окну и остановился, заложив руки за спину. – Теперь у меня есть вся нужная информация.

Амир подошел к отцу и встал рядом, почти касаясь его плечом.

– Каков твой план?

Джибраил коснулся изукрашенной рубинами рукояти кинжала, висевшего на поясе, и повернулся к сыну:

– Рисковать придется тебе, – спокойно сообщил отец.

Амир твердо взглянул в лицо родителю:

– Я хочу рискнуть. Я об этом мечтаю. – Джибраил положил руки на плечи сыну и привлек к себе. Амир закрыл глаза и уткнулся лбом в джеббу отца. Риск – ничто. Всеблагой один раз отвел от него смерть, отведет и еще. Почему-то Амир был уверен, что месть обязательно свершится, что Аллах позволит. Даже если после мести не будет больше ничего.

– Тогда, сын, все в твоих руках. – Джибраил отступил на шаг. – Пойдем, я расскажу тебе все за ужином…

– …Есть две возможности: во-первых, можно выманить моего брата из дома Бен-Фарида, а во-вторых, можно просто передать информацию о делах, творящихся в этом доме, властям. – Бен-Нижад резко воткнул вилку в кебаб, будто бы представил на месте еды недоброй памяти Дауда.

– Отец, что не так с Бен-Фаридом? – Амир знал, что отец все сейчас расскажет, но не мог спокойно ждать.

– Он – хашишин.

– Хашишин? Разве они еще существуют? – Амир отложил вилку и кивнул слуге, чтобы тот налил чаю.

– Как оказалось, существуют. И Бен-Фарид их предводитель, их имам. Они мастера скрытности, так что мне стоило большого труда об этом узнать.

Амир постарался припомнить все, что он читал об этой зловещей секте.

– Так вот почему…

– Да. – Джибраил кивнул. – Мой брат около года назад стал одним из них.

– И зачем-то ему понадобилась книга…

– «Восставший». Не знаю, зачем я ее хранил, эту ересь…

– Это просто старинная книга, отец. Ты не мог знать. – Амир отпил глоток прекрасного чая, но не почувствовал вкуса. – Хашишины… Но зачем им древний манускрипт? Почему они ради него готовы пойти на убийство?

– Эти сыновья ослицы и шакала считают, что в посмертии души не попадают в рай, а воплощаются в новом теле. Жалкие твари! Рая они и недостойны. – Джибраил сложил руки перед грудью, потом развел их в сторону. – Да отвернется от них взгляд Всевышнего!

– Бисмилля!

– Бисмилля! – Отец немного помолчал и продолжил: – В украденном манускрипте подробно описаны обряды воскрешения умерших. Я полагал, что это всего лишь старинное культурное наследие, в лучшем случае страшная сказка, но хашишины, видимо, принимают этот текст всерьез.

– Они хотят кого-то… Воплотить в новом теле? – Амир поморщился. Богомерзкие сектанты.

– Я не изучал книгу подробно, просто просмотрел, но кое-что помню. Самое лучшее время для обряда – затмение Солнца. Воплощают умершего в теле младенца. Во время затмения этот младенец должен быть зачат с соблюдением определенного обряда, зачат в чреве девственницы, о которой говорит пророчество.

Амир постарался проанализировать все, что услышал.

– Пророчество? Они хотят оживить кого-то определенного?

– Хасана Саббаха, естественно. Пророчество гласит, что его второе пришествие вернет хашишинам власть и даже даст большую – власть над всем миром.

– Но почему они так нуждаются в твоем экземпляре «Восставшего»? – Амир задумчиво вертел в руках пиалу.

– Думается, это единственный существующий экземпляр, чья подлинность не вызывает сомнений. Пока мой брат не связался с ними, хашишины и не мечтали о воскрешении.

– Теперь у них есть книга…

– И скоро будет затмение… – кивнул Джибраил. Амир тоже кивнул: только несколько дней назад он читал об этом в газете.

– Нужна еще девушка…

– Все это неважно. – Джибраил попробовал чай и одобрительно кивнул. – Мой брат в доме Бен-Фари-да. То есть все дороги ведут туда, по какому бы из вариантов ни пришлось действовать. Тебе придется проникнуть в самое сердце секты.

– Но как? Не могу же я прийти и постучать в дверь.

– Тебе и не откроют. – Джибраил хищно улыбнулся. – Но в любой крепости есть слабое место – место, где охрана ленива и откуда не ждут удара.

– Ты уже все продумал, отец. – Амир вежливо склонил голову. – Просвети же меня, темного.

– Я подкупил главного хадима. Он проведет тебя в гарем.

– Но отец! Я же мужчина!

– Ты молод. Из нас двоих только ты можешь прикинуться евнухом…

Лишь четверть часа спустя Злата достаточно успокоилась, чтобы выслушать объяснения Амира.

– Насколько я поняла, – уже спокойно проговорила она, – им нужна я, затмение и книга. Книгу им принес Дауд. Меня нашел Фарид. Затмение произойдет неотвратимо. Мне нужно срочно бежать, потому что ни уничтожить книгу, ни остановить солнце мы не сможем.

– Ты права. Но дай мне срок до завтрашнего вечера. Бежать сейчас, когда охрана наверняка усилена в десять раз, – просто безумие! Разреши мне попробовать разоблачить этих мерзких сектантов, – Амир говорил убедительно и пылко. – Если у меня получится, то тебе не придется рисковать жизнью, представители власти сами придут к тебе. Я не могу позволить тебе погибнуть в безумной попытке спастись. Положись на меня… пожалуйста!

Злата высвободилась из его объятий, в раздумье подошла к перилам беседки и остановилась, рассеянно оглядывая сад: стена, огораживающая гарем, по-прежнему высока, стража по-прежнему бдительна, предыдущие две попытки побега не удались, удастся ли третья, даже если ей поможет Амир? Нет, если бежать, так вместе, иначе его разоблачат и предадут жестокой смерти. Кажется, остается надеяться лишь на то, что Амир сможет раздобыть необходимые доказательства. Евнуху никто не запрещает выходить из дома, так что молодому человеку останется лишь привести слуг закона – и все проблемы решатся.

– Хорошо. Но если завтра к вечерней молитве здесь не появятся власти… Клянись, что мы попробуем бежать. Вместе.

– Но… Тогда я не выполню то, зачем пришел сюда.

– Я буду твоим свидетелем, а не какие-то фотографии. Меня же похитили. Я своими ушами слышала, что это сделали с ведома и по приказу Ибрагима. Я в курсе, зачем я им понадобилась. Все козыри у меня.

– Да, ты права. Но побег – слишком большой риск.

Злата промолчала. Мужчины могут быть такими глупыми… Нет никакого риска. Если она так нужна Ибрагиму, то он не станет ее убивать. Как жаль, что она этого раньше не понимала! Впрочем, понимание этого факта не сделало бы стражу менее бдительной…

– Хорошо. Я верю тебе. Только вот еще что… Я хотела просить помощи в побеге у Хафизы.

– У хатум? – Амир так удивился, что даже со скамейки вскочил.

– У хатум. То, что я сегодня услышала, даст ей пищу для размышлений. Она умная и хитрая, она захочет избавиться от соперницы в моем лице.

– А что помешает ей просто отдать тебя в руки Ибрагима, предать? – спросил Амир.

– Ну она еще и добрая, мы подруги, – пояснила девушка.

Злата опять не стала указывать Амиру на то, что Ибрагим ни в коем случае не убьет ее.

– Полагаюсь в этом вопросе на тебя. Только будь осторожна, – согласился Амир.

– Конечно.

Остаток дня тянулся бесконечно: Амир куда-то исчез, с Хафизой поговорить тоже не удалось, потому что Ибрагим не вышел из покоев хатум до самой утренней молитвы.

Ночь тоже не принесла облегчения, Амир так и не появился, духота не спала и темнота за окном плавилась от жары. Злата ворочалась на смятых простынях не в силах заснуть. Еще утром она считала, что ей, в общем-то, ничего не угрожает, перспектива хоть когда-то оказаться на ложе Ибрагима была очень уж отдаленной и расплывчатой, чтобы внушать хоть какие-то опасения. Как же все изменилось! Время не просто поджимало, минуты ускользали как песок сквозь пальцы.