Лиз поставила поднос на стол и обняла дедушку:

– Пожалуйста, возвращайся! Мы скучали по тебе! – Она понизила голос: – И поблагодари Рафаэля за то, что пришел. И передай, что я буду молиться за него.

Дедушка снова поцеловал ее и отпустил.

– Он хороший человек.

Дед последовал за отцом.

Лиз выбежала на подгнившее крыльцо и увидела, что мужчины начали отвязывать лодки, чтобы плыть к Мобилу. Возможно, она никогда больше не увидит Рафаэля, но ее жизнь больше не будет прежней. Он увидел в ней не только дочь пьяного рыбака. Он стоял рядом с ней, выслушивая злые слова Изабель Дюссой, и показал ей, насколько труслива эта женщина. Он даже зажег в ней надежду, что однажды Скарлет сможет стать свободным человеком, если проявит смелость, настойчивость и ум.

Лиз решила развивать в себе эти три качества.

7

Порт Нового Орлеана, Новая Испания

22 марта 1777 года

Судно «Valiente»[24] с трудом вошло в порт Нового Орлеана. И дело было не только в порванных парусах. Правая сторона верхней палубы, где располагались пушки, сильно пострадала от бортового залпа, а нижняя палуба получила пробоину и активно черпала воду. Две из трех мачт с прямыми парусами были сломаны, потому корабль шел с сильным креном.

Рафаэль, хромая и держась за плечо, в которое попал кусок шрапнели, извлеченный позже судовым врачом, спустился по сходням на берег. Его былой самодовольной манеры держаться не было и в помине. Он откровенно боялся отчитываться перед губернатором. Гальвес вполне мог оторвать ему голову… если этого сначала не сделает Поллок.

Золота не было.

Он не мог в это поверить. То, что они пережили атаку пиратов, было чудом.

Рафаэль остановился и закрыл глаза. Казалось, что пристань ходит у него под ногами ходуном. В раненом плече пульсировала боль, а содержимое желудка просилось наружу. Больше всего на свете в тот момент Рафаэль хотел вернуться к себе в каюту. Но ему необходимо было отчитаться. Гальвес уже наверняка узнал об атаке, и каждая минута промедления лишь ухудшала положение испанца.

Рафаэль взял себя в руки, пересек Декатур-стрит и направился к правительственному зданию Кабильдо[25] в районе Places d’Armes[26]. У него за спиной в доках кипела жизнь. К пирсу подплывали лодки ловцов креветок, баржи и буксиры. Портовые грузчики тащили на пристань бочки, клети, мешки и всевозможные емкости. Смех, шутки и ругань на всех языках мира вперемешку с резкими свистками и грохотом повозок и телег создавали неимоверный гам. Обычно, возвращаясь домой, Рафаэль тратил немного времени, чтобы впитать яркие краски и звуки этого ставшего ему родным города.

Но сегодня…

Сегодня все его мысли занимала потеря двадцати четырех тысяч песо, за которую ему придется ответить. Шум вокруг только усиливал головную боль, из-за которой он готов был буквально повалиться на землю.

Он не остановился, даже чтобы полюбоваться красотой церкви Святого Людовика, построенной в центре Places d’Armes. Когда он подошел к Кабильдо, его приветствовал зевающий молодой лейтенант в мешковатой форме и огромном напудренном парике. Его больше занимал собственный внешний вид, который он внимательно изучал, разглядывая отражение в начищенных до блеска итальянских кожаных сапогах, а не документы Рафаэля, на которые он взглянул лишь мельком. Отметив про себя, что позже необходимо будет донести на этого невнимательного часового, Рафаэль постучал в дверь губернатора.

Спустя несколько секунд дверь открыл сам Гальвес. Его недовольное лицо сразу же просветлело, и он улыбнулся.

– Гонсалес! А я-то уже начал подумывать, что ты сбежал с королевским золотом. Заходи и рассказывай… – Он нахмурился. – Садись быстрее, а то сейчас рухнешь. Сюда.

Он ногой подтянул стул и усадил на него испанца.

– Спасибо, сэр. – Рафаэль пытался не сутулиться, глядя на начальника. – Я… в порядке. Но у меня дурные новости.

Гальвес сложил руки на груди.

– Похоже на то. Ты ходил к врачу?

– Да, сэр. У меня дырка в плече и мигрень, но я приду в себя, когда приму ванну и отдохну денек. – Рафаэль сглотнул. – Золото. Его нет. Мы попали в засаду к пиратам сразу за островом Дофина. К счастью, они не нашли порох.

Гальвес удивленно посмотрел на него.

– Пираты забрали золото, оставили порох и отпустили корабль? – Он присел на край стола. – Это странно.

Рафаэль сгорбился и оперся затылком о спинку стула, закрыв глаза, чтобы не видеть ужасные образы, которые преследовали его последние сутки.

– Да, сэр, я знаю. Если бы я этого не видел, то не поверил бы.

– Начни сначала тогда. Расскажи мне все.

– Мы отплыли на четыре километра от острова Дофина по направлению к Миссисипи. Погода была хорошая, дул сильный юго-западный ветер, море было спокойное. Я стоял на мостике, на руле был Торе. Мы зорко смотрели по сторонам, потому что пираты любят прятаться в рукаве реки. Матрос на марсе крикнул, что к нам быстро приближается корвет. Скоро мы его тоже увидели. Корабль был около двадцати метров в длину и водоизмещением примерно в семьдесят тонн. На нем было десять пушек, а на флагштоке развевался британский флаг. Корвет шел очень быстро, сэр. Так быстро, что не было сомнений: он нас догонит. – Рафаэль пожал плечами. – Они дали предупредительный залп, и я понял, что нам лучше остановиться или дать бой.

– Вы были в британских водах?

– Возможно, хотя я мог бы с этим поспорить.

– Да, их не стоило провоцировать, – нехотя согласился Гальвес. – Значит, ты бросил якорь.

– Да, сэр. Я выбрал осторожность и поплатился за это.

Гальвес хмыкнул.

– Что случилось?

– Когда мы остановились, их капитан и три матроса приготовились перейти к нам. Они были вооружены до зубов и, кроме того… – Рафаэль скрипнул зубами. – Их лица были измазаны краской, головы бриты, к подбородкам прицеплены искусственные бороды. Я готов поклясться, что это были британцы, но у их капитана был легкий акцент. Возможно, французский.

Гальвес пожал плечами.

– Лягушатники злопамятны. Но зачем прятаться под английским флагом?

Рафаэль выпрямился.

– Я не знаю, но, как только до меня дошло, что нас провели пираты, я дал команду открыть огонь. Очень быстро все заволокло дымом. Послышались крики, и тут меня ранили и я упал. – Вспомнив пронзительную боль, которую он ощутил в тот момент, Рафаэль потер плечо. – Похоже, они решили, что я мертв. Я пришел в себя в луже крови и увидел, что пираты заставили моих людей выносить из трюма ящики с золотом. Я понял, что нужно что-то делать. Я заполз в укромную нишу, где у меня был спрятан мушкет и пули. Я заранее договорился со своими людьми о серии условных знаков на случай непредвиденных обстоятельств. Это были в основном свистки. – Он ухмыльнулся, вспомнив ужас пиратов, когда его матросы внезапно побросали ящики и легли на палубу, пока Рафаэль прикрывал их огнем из мушкета. – Мои люди заслуживают медали, сэр. Мы отплыли, прежде чем они могли нас остановить. Было тяжело, но мы выжили.

Гальвес помолчал.

– Да уж, – наконец сказал он. – Бывают катастрофы, но нужно уметь восстанавливаться после них.

Он не сердился. Не обвинял его. Рафаэль знал, что будь кто-нибудь другой на месте губернатора, он отдал бы его под суд или сразу повесил. Именно поэтому Рафаэль был предан этому человеку. Как он мог ему отплатить?

– Я верну золото, сэр. Я вернусь в Мобил, найду логово пирата и привезу золото вам.

– Да, но сначала надо, чтобы зажило твое плечо. А я тем временем пошлю Поллока забрать припасы и порох. Потом подумаем о золоте.

– Чем дольше мы будем думать, тем меньше будет шансов его вернуть.

– Терпение, – ответил Гальвес, подняв руку, когда Рафаэль попытался встать. Губернатор сел за стол. – У тебя письмо от нашего друга из Пенсаколы?

– Да, конечно. – Смутившись, что забыл о таком важном вопросе, Рафаэль сунул руку в карман камзола. – Вот. – Он передал Гальвесу толстый конверт, который всегда носил с собой. – По крайней мере это не попало к врагу.

– Да. Если есть что-то, более ценное, чем трюм, набитый золотом, так именно это. – Гальвес сорвал печать, вынул лист бумаги и пробежал его глазами. Губернатор хищно ухмыльнулся. – Учитывая данные о форте Шарлотт в Мобиле, которые ты добыл, Испания скоро будет контролировать все побережье залива. – Он посмотрел на Рафаэля исподлобья. – Можешь идти, Гонсалес. Приведи себя в порядок и отчитайся Поллоку. После этого скажи, что я хочу его видеть.

– Да, сэр. – Рафаэль с трудом поднялся на ноги и отдал губернатору честь. – Спасибо за доверие. Я вас больше не подведу.

Гальвес махнул рукой, продолжая читать. Рафаэль вышел из кабинета. Он уже начал придумывать план, как возвратиться в Мобил. Он вернет золото. А если при этом ему удастся провести хотя бы часок с одной милой креолкой, тем лучше.


Мобил

Март 1777 года

В бухту Чачалучи-Бэй возвращалась весна. Дикие цветы росли тут и там вдоль индейских троп в зеленой глубине лесов. Лиз хотелось остановиться и нарвать их. Голубые цветы, ее любимые, напоминали ей о Рафаэле, который пел песню «De Colores». Она шла по лесу, мягко ступая по сосновым иголкам, принесенным ветром, и осторожно касаясь пальцами нежных лепестков.

Она решила, что Рафаэль уже добрался до Нового Орлеана. Возможно, он подарил чайницу маман, а сестре Софии кружева. Той повезло, что у нее такой брат.

С другой стороны, ее Симон лучший из братьев. Поэтому она гуляла по лесу, уверенная, что сможет убедить его вернуться домой.

Ну, почти уверенная. Симон мог быть очень несговорчивым, когда ему казалось, что Лиз лезет в дела папá и Жюстин.

Ну а что еще она могла поделать? После того как их посетил дедушка, папа пил все больше и больше, несмотря на то, что Лиз выливала все пиво, которое находила, в воды залива. Кроме того, он приносил детям все меньше и меньше еды. Днем ранее он ругал весь свет, когда обнаружил, что его заначка под лестницей пропала.