Андреа Кейн - Кража

— Сегодня вечером? — в испуге спросила Ноэль. . Эшфорд постарался успокоить ее:

— Нет причин для беспокойства, Ноэль. Я более чем привычен к ночной жизни. Все будет в порядке.

— Я обеспокоена вовсе не тем, что вы не сумеете справиться с лондонским сбродом, — ответила она, слишком расстроенная, чтобы выбирать слова. — Я надеялась, что вы останетесь обедать и у нас будет возможность поговорить. Он бестрепетно встретил ее взгляд:

— Не сегодня, Ноэль. Как бы я ни хотел остаться, но у меня есть дело.

Ноэль испытывала желание дать ему пощечину, настолько разочарованной и бессильной себя почувствовала. Она была уверена, что его желание поскорее уйти не имело никакого отношения к Бариччи, но было напрямую связано с их незаконченным разговором. Почему он не захотел говорить с ней откровенно? Что произошло в Маркхеме? И что он хотел утаить от нее?..

Слова Эшфорда пробудили в ней рой новых подозрений. Какого бы рода ни была та работа, на которую он ссылался, — это было посерьезнее разговора с ювелиром. Она чувствовала: он должен был «заплатить по векселям» и исполнить свой долг. То есть наконец обрести мир и успокоиться. Но то, что Эшфорд намеревался предпринять, таит в себе серьезную опасность — это Ноэль чувствовала всем своим существом.

И сердце ее сжалось от тягостного предчувствия.

«Боже мой — думала она. — Мы только-только узнаем, открываем друг друга! Если что-нибудь случится с ним…» Подчиняясь первому побуждению, она схватила его за руку:

— Подождите, Эшфорд! Куда вы идете? Он положил свою ладонь поверх ее руки и проникновенно посмотрел на нее: …

— Это мой долг, Ноэль. Я связан с уродливым миром и не хотел бы, чтобы он хоть как-то затронул вас. И не хочу даже, чтобы вы знали, куда я отправляюсь.

— Хорошо, пусть я этого не узнаю до вашего возвращения, — согласилась она, но мозг ее лихорадочно работал и искал способа убедить его и отца позволить ей сопровождать его. — Но потом…

— Нет-нет, вы не узнаете этого даже потом. — Ответ Эшфорда подействовал на Ноэль как ушат ледяной воды. Он прозвучал настолько жестко и неумолимо, что она окончательно растерялась.

— Неужели я не узнаю даже потом? — повторила она, переводя с него глаз, не в силах поверить своим ушам.

— Нет, — твердо ответил он. Его тон и выражение лица были непреклонны и неумолимы.

Она поняла это, как и то, что он собирался защитить ее не от грязной стороны лондонской жизни с ее лавчонками и ростовщиками, а отгородить ее от своей тайной жизни, от той части своего прошлого, с которой собирался навеки расстаться,

Этот странный человек не желал говорить ей правды о своем прошлом, даже когда с ним будет покончено. Она ничего не могла с этим поделать! Он обещал не рисковать своей жизнью — и это уже хорошо.

— Ноэль, лорд Тремлетт прав, — вмешался Эрик, хотя он и не понимал, почему его дочь так остро воспринимает нежелание Эшфорда посвятить их в тайну своих дел. — Тебе нет нужды узнавать подробности жизни лондонского дна. Пусть граф решает свои задачи так, как считает нужным. Он ведь сказал, что привык к самостоятельным действиям.

— О, знаю, что привык. — Ноэль изо всех сил старалась говорить ровным, беспечным тоном, не выдавая своего волнения. Она собрала всю свою волю, чтобы скрыть истинные чувства, и на этот раз ей это удалось.

— Мне пора, Ноэль, — прошептал Эшфорд, нежно коснувшись губами ее пальцев. — Иди, тебя ждут к обеду. Я буду у вас завтра. Постараюсь не заставить себя ждать.

— Очень хорошо, — согласилась она неохотно, — что же мне остается делать… Я сдаюсь…

— Поговорим обо всем завтра, — пообещал Эшфорд. Он, повернулся к двери.

Ноэль смотрела ему вслед, прищурив глаза. «Ты ошибаешься, Эшфорд, — молча пообещала она ему. — Мы поговорим сегодня вечером».

В четверть двенадцатого все разошлись по своим комнатам — и члены семьи, и слуги. Но и после этого Ноэль выждала еще четверть часа, прежде чем приступить к осуществлению своего плана. Она все продумала — на карту .ставилось слишком многое.

Часы мерно тикали. В доме царила тишина. Прокравшись в холл, Ноэль удостоверилась, что там пусто, потом на цыпочках в полной темноте она проскользнула в комнату Хлои.

— Хлоя, — прошептала она, закрыв за собой дверь. — Ты не спишь?

Сестра пошевелилась, затем приподнялась, опираясь на локоть.

— Теперь уже не сплю. — Отбросив с лица волну густых волос, она протянула руку, чтобы зажечь газовую лампу у постели.

— Почему ты?..

— Не зажигай света. — Ноэль удержала ее за руку. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь, а особенно папа, узнал, что мы не спим.

Хлоя повиновалась. Ее любопытство было возбуждено до такой степени, что казалось осязаемым.

— Что ты собираешься делать?

— Я хочу последовать за Эшфордом, и мне понадобится твоя помощь.

Даже в темноте Ноэль ощутила смятение Хлои.

— Последовать за Эшфордом? Как и куда?

— Не могу пока сказать.

— Но почему?

— Потому что не знаю.

Хлоя шумно вздохнула и села на постели, похлопав по ней рукой и приглашая Ноэль занять место рядом:

— Лучше сядь-ка и объясни все толково. Ноэль присела на краешек кровати.

— У меня нет времени говорить долго. Скажу одно: он нуждается в моей помощи. От этого зависит, как скоро мы будем вместе.

— Но, Ноэль…

— Пожалуйста, Хлоя! — Ноэль схватила сестру за руки. — Не задавай мне больше вопросов. Сейчас не задавай. Обещай только помочь мне.

Согласие Хлои было немедленным и безусловным:

— Что мне делать?

— Помоги найти несколько простыней. Мы их свяжем и сделаем из них нечто вроде веревочной лестницы. А потом, когда я уже выберусь, держи окно открытым настежь. И не засыпай крепко, чтобы позже, когда я вернусь, услышать мой голос.

— Ты собираешься выбраться через окно и вернуться тем же путем?!

— Это самый лучший способ. И твоя комната — самое подходящее для этого место. Окна маминой и папиной спален расположены по фасаду. Если они что-то заподозрят, то заболеют от беспокойства. — Она сделала паузу. — Я не прошу тебя лгать им. Если они меня хватятся, скажи им правду. Но если все обойдется, не говори ничего. Я замаскировала свою постель с помощью подушек так, что она выглядит, будто я сплю. А Буря спит на своем обычном месте. Поэтому если мама и заглянет ко мне, то не встревожится, поймет, что все в порядке.

— Что будет далеко от истины, — с тревогой возразила Хлоя.

— Хлоя, ты слишком юная, чтобы понять меня. Но я люблю его. Я должна быть с ним. И сегодня ночью я должна ему показать, что он может на меня рассчитывать в любом деле-

Понимающая улыбка появилась на губах Хлои.

— Не настолько уж я глупенькая, как ты думаешь. Я ведь заметила, как вы смотрите друг на друга. И вижу, в каком беспорядке бывает твоя прическа каждый раз после ваших встреч с лордом Тремлеттом. Думаю, что у вас все прекрасно и очень романтично. Я желаю тебе счастья, но хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Обещаю, что все будет хорошо. Если мы увидимся сегодня ночью, так оно и будет.

— Тогда чего же мы ждем? — Хлоя вскочила на ноги. — Поищем простыни!

Когда Ноэль добралась по адресу, упомянутому отцом во время обеда, было далеко за полночь.

Хмурясь, она кружила возле дома Эшфорда, пытаясь найти самое удобное место, чтобы проникнуть в него. Дом не был освещен, что показалось Ноэль странным и не особенно обнадеживало — Она молила Бога, чтобы не оказалось слишком поздно, чтобы Эшфорд еще был у себя. Она с трудом пробиралась сквозь кусты, когда ей показалось, что ее молитвы услышаны.

Парадная дверь открылась, и из нее вышел Эшфорд. Или ей так показалось, потому что человек походил на Эшфорда ростом и фигурой. Скудный свет тонкого серпа месяца освещал мужчину, спускавшегося по ступенькам парадного крыльца — он был одет во все черное.

Ноэль спряталась за кустами, выжидая, когда он пройдет мимо нее. Опасливо оглядываясь, мужчина направился к каретному сараю.

Да, вне всякого сомнения, это был Эшфорд, Она не могла ошибиться — это была его горделивая, полная уверенности и достоинства осанка и легкая походка хищника.

Решение надо было принять быстро — то ли последовать за Эшфордом в каретный сарай и спрятаться там, то ли ждать его здесь.

Интуиция подсказывала ей, что лучше ждать. Она оглядела подъездную аллею, вспоминая, где находятся ворота, в которые она проскользнула. Они не были заперты и не охранялись. Если Эшфорд сейчас куда-то уедет, то прежде ему придется выйти из экипажа и открыть ворота. Она быстро выбралась из кустов, подобрала полы своего темного подбитого мехом плаща и стрелой перебежала двор, направляясь к железным воротам. Там она затаилась в тени в ожидании дальнейшего. Через несколько минут на подъездной аллее появился фаэтон и подъехал к воротам. К удивлению и радости Ноэль, в его задней части имелось место, предназначенное для грума, хотя Ноэль было непонятно, почему Эшфорд выбрал такой экипаж, хотя собирался выехать один. Но ей просто повезло — такой возможностью было грех пренебречь.

Фаэтон остановился. Эшфорд вышел из него и направился к воротам. Едва он повернулся к ней спиной, Ноэль выбралась из своего укрытия и, добежав до фаэтона, проскользнула на запасное сиденье. При тусклом свете луны она пыталась отыскать что-либо, что скрыло бы ее от внимательных глаз Эшфорда.

И снова ей повезло. На полу прямо у своих ног она заметила попону. Свернувшись калачиком, она натянула ее на себя.

Итак, пока что ей все удавалось! Минутой позже Эшфорд вернулся, сел на свое место, и фаэтон выехал за ворота. Затем он снова остановился, Эшфорд легко спрыгнул с подножки, и она услышала, как ворота со скрипом закрылись. Теперь фаэтон катил по темным улицам Лондона.

Мерно покачиваясь на дне экипажа, Ноэль победоносно улыбалась. Куда бы ни направлялся Эшфорд, он больше не одинок. Его сопровождала любимая женщина, готовая встретить с ним любую опасность.