— Я собираюсь отложить свои хлопья и лечь. И тогда ты, мой дорогой, заставишь меня забыть, что мы когда-либо были порознь... понял меня?

Бл*ть, ее требования иногда меня бесят, но еще больше заводят. Смотрю, как она кладет свои хлопья на пол, стягивает через голову футболку и, откинувшись назад, раздвигает ноги. Я собирался заставить ее пождать. Теперь, когда я вижу свое святилище, этого не произойдет. Элиза покачивает бедрами, затем приподнимает их в нетерпении, и все мои рациональные мысли вылетают через окно, когда я вижу, насколько она мокрая для меня.

Я наклоняюсь и медленно целую ее ноги, пока не достигаю бедер. Как только мое лицо оказывается напротив ее киски, я возвращаюсь к поцелуям на ее бедрах. Громко выкрикнув, Элиза хватает меня за волосы и направляет туда, где я больше всего ей необходим. Я услуживаю, потому что, честно, какой ублюдок этого не сделает? Я мучаю ее по-своему, не позволяя кончить, пока не решу, что она готова. Сосу, облизываю и кусаю, делаю все, чтобы подвести ее к краю и затем, отступаю, пока она не успокоится. Я слышу, как ее дыхание тяжелеет, и знаю, если в ближайшее время не дам ей кончить, Элиза вполне может схватить меня за яйца и сжать так сильно, что я разрешу ей это. Но пока она наслаждается этим, мой план — пытать ее сладкую киску, которую я смог бы лизать весь день, потому что она божественна на вкус.

Только я хочу снова отстраниться, как она хватает мою шею так, что я не могу двигаться.

— Закончи это, — задыхаясь, кричит Элиза.

Я поступаю так, как мне велено, скольжу в нее пальцем и возвращаюсь к поддразниванию ее клитора языком. Чувствую, как ее стенки напрягаются вокруг моего пальца, поэтому вставляю еще один. Я облизываю ее и трахаю до тех пор, пока не слышу свое имя, сорвавшееся с ее губ.

Элиза садится и пихает меня назад, чтобы иметь возможность оседлать мои бедра. Она расстегивает мои штаны и освобождает ноющий член. Облизнув губы, Элиза поглаживает его руками. Я отталкиваю ее руки, и она, смеясь, приподнимается выше, ногами обхватывает меня за талию. Схватив член, моя Принцесса позиционирует его у своей киски и медленно опускается. Я смотрю, как ее рот образуется в идеальную форму «О», когда я полностью вхожу в нее. Моя девочка сцепляет ноги за моей спиной и, схватив ее плотную задницу, я начинаю приподниматься и сильнее трахать ее. Мне недостаточно. Я чувствую необходимость быть похороненным еще глубже в своей женщине, чтобы иметь ее всю. Сильно шлепаю ее несколько раз.

— Скажи, что ты не сделаешь такого больше, Принцесса, или я остановлюсь.

Она смотрит на меня, думая, что я шучу, поэтому делаю паузу, удерживая ее бедра на месте, и не позволяю двигаться. Элиза пытается пошевелиться, чтобы создать хоть какое трение, но я не допущу этого. Она может думать, что она босс, но контроль у меня, и я беру верх над ней.

— Скажи это сейчас же, — рычу на нее.

Элиза наклоняет свое лицо ко мне и сдается.

— Больше не оставлю тебя. Я люблю твою заносчивую задницу. Теперь заткнись, и трахни меня, — говорит она, и я расслабляю хватку, позволяя ей задать темп.

Я опускаю свой рот на ее шею, спускаюсь к груди, пробираясь к сиськам. Беру один сосок в рот и жестко всасываю его, покусываю, слышу, как она визжит от боли и удовольствия.

Чувствую, как ее движения замедляются, пока она объезжает меня, но я еще не закончил, поэтому отпускаю ее волосы и шлепаю по заднице, затем хватаю руками и удерживаю. Ноги Элизы все еще обернуты вокруг меня, когда я поднимаю нас с дивана. Она не перестает двигаться, что значит, она еще не закончила со мной, как и я, поэтому планирую трахать ее до тех пор, пока один из нас или мы оба не увидим звезды.

Я несу ее на кухню и кладу на стойку, все еще находясь в ней. Она не сказала мне ни слова, но не перестала улыбаться с того момента, как прикоснулась к моему члену. Я поднимаю ее ноги и кладу их себе на плечи, выхожу из нее и держу головку у ее киски, затем с силой врезаюсь в нее, снова и снова, свободной рукой массируя клитор.

— Тебе нужен только этот член внутри тебя, не так ли, Принцесса? Эта чертова сладкая киска моя, милая.

Элиза не отвечает, и я убираю пальцы от ее чувствительного клитора.

— Конечно, придурок, твоя. Теперь, бл*ть, прикоснись ко мне!

— Сначала скажи мне, кому принадлежит, твоя гребаная душа.

— Тебе, тебе и только тебе. Ты знаешь это с тех пор, как мы встретились.

Я смотрю, как Элиза обхватывает руками свои сиськи и начинает их массировать. Она приближается к своей кульминации, и я убираю палец с ее клитора и медленно вставляю его в ее задницу. Я трахаю пальцем ее задницу и вижу, как она извивается, пытаясь опуститься еще ниже и желая его глубже, поэтому даю то, что ей нужно. Элиза кричит, когда я чувствую, как она кончает. Позволяю ей медленно прийти в себя, и, когда она успокаивается, с силой глубоко вонзаюсь в нее снова и снова. Я чувствую, как моя задница напрягается, и мои яйца готовы взорваться, но я держусь, желая кончить вместе с ней. И, конечно же, Элиза быстро снова подходит к краю. Я наполняю ее как сумасшедший, чертовски одичавший. Затем наклоняюсь к ней и сосу ее шею, как ублюдок, помечающий свое. Оставляю отметку на своей женщине, чтобы каждый, бл*ть, видел.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Я стою на кухне, готовлю завтрак, пока Элиза принимает душ. Знаю, мне стоило подождать, прежде чем вытрахать всю дурь из нее, но мой мозг довольно испорчен и не слушает никаких разумных мыслей.

— Ты, чертов ублюдок! Хочешь, чтобы я укоротила твой член? — слышу крики, надвигающиеся в сторону кухни. Обернувшись, я улыбаюсь ей.

— Что случилось, Принцесса?

— Не принцесскай мне тут, идиот! И ты, черт возьми, знаешь, что случилось, умная задница. Ты, бл*ть, оставил на мне засос. Разве я выгляжу, как дурацкая малолетка, мудак? — орет она и хватает самое близкое, что стоит возле нее, чем оказывается кружка, и бросает ее в мою сторону. Я уклоняюсь как раз вовремя, и она пролетает мимо, смеюсь и улыбаюсь, смотря на нее.

— Ох, тебе это кажется смешным? Ну, просто подожди, — Элиза отворачивается, и я знаю, что должен остановить ее, потому что эта сучка, сойдет с ума, пытаясь отомстить мне. Я бегу за ней по лестнице, и вижу, как она достает свой нож. Выхватываю его из ее руки, пока она стоит спиной ко мне, после чего оборачивается и смотрит на меня.

— Тебе не было бы так смешно, если бы я отрезала твой член... да, ублюдок? — спрашивает Элиза и, проходя мимо меня, ударяет по плечу.

Я следую за ней, как потерянная собака, кем и являюсь без нее, и наблюдаю, как она садится на кухонную скамейку, и обхватывает голову руками.

Думаю, сейчас самое время поговорить!

— Просто скажи, что тебе нужно сказать, Стефано, — говорит Элиза, не поднимая головы.

— Что он хотел от тебя?

Она смотрит на меня так, будто я сошел с ума, но я хочу услышать, о чем думает она, потому что если он солгал ей хоть о чем-нибудь, я просто вернусь и убью мудака.

— Он хотел моей смерти за то, что убила его ублюдка-отца, но я объяснила ему, что если бы он был похож на него, я бы мучила, а затем убила бы и его, — Элиза смотрит на меня и улыбается, будто это счастливое воспоминание, затем продолжает. — Альберто был хорош, хоть он прятал большую часть своих плохих дел от Джованни, и позволил только сыну-наркоману видеть себя настоящего. Как только я рассказала ему, что сделал его отец, он сказал мне уйти. Когда я собралась уходить, Джованни спросил меня о моем бизнесе, и мы разговорились. Мне очень нравится этот человек. Он прежде думает головой, потом действует. Но я слышала, что у него была еще одна маленькая птичка, плохо влияющая на него. Догадаешься, кем была эта шлюха, милый?

Она снова разозлилась, здорово!

Должно быть, из-за беременности у нее такое переменчивое настроение. Да, она обычно злобная сука, но сегодня она в ударе. Только я собираюсь рассказать ей про Наоко, через дверь входит Контос. Он смотрит на меня, но идет прямо к своей дочери. В его взгляде, или в его прикосновении, вы можете видеть любовь, которую он чувствует по отношению к ней. Иногда мне хочется, чтобы и у меня была такая семья. Хотя один ее член уже в пути, и я сделаю все, чтобы они оба были в безопасности.

— Кринос, я слышал, что собираюсь стать папоули, — говорит Контос, выделяя слово «дедушка» на греческом. Элиза кивает и выпрямляется, ожидая выговора по этому поводу. — Больше никаких деловых поездок. С сегодняшнего дня мы со Стефано будем заботиться об этом.

Ох, дерьмо! Он не мог просто взять и сказать ей это. Я вижу, как лицо Элизы краснеет от ярости, и она смотрит на меня. Чувствую, что должен бежать и прятаться, потому что она готова отрубить мои шары, и ни в коем, бл*ть, случае я не позволю этому случиться. Хотя, иногда я могу позволить ей взять верх, но контроль все равно всегда будет у меня.

— Успокойся, Принцесса, — говорю ей, когда она приближается ко мне.

Элиза обнимает меня за шею, и я вздрагиваю от объятия. Это вообще не то, чего я ожидал, поэтому наклоняюсь и обнимаю ее. Она отстраняется и целует меня в губы, насильно вторгаясь своим ртом в мой. Я начинаю твердеть и чувствую ее улыбку напротив своих губ, затем, она отталкивается и дает мне пощечину, что я спотыкаюсь.

— Это за то, что обрюхатил меня и счастлив по этому поводу!

Бл*ть! Мне, действительно, нужно собрать все свое дерьмо и перестать ей позволять брать контроль. Ни одна женщина не имела надо мной такого контроля до нее. Я подхожу к ней и смотрю, как она выпрямляется во весь рост и сжимает кулаки по бокам.

— Этого больше никогда не повторится. Последний раз ты ударила меня, Принцесса. Я серьезно! В противном случае, я прослежу, чтобы ты родила от меня целый вагон детей, только чтобы позлить тебя. Ты поняла меня? — я поднимаю ее подбородок пальцем и вижу, как гнев вспыхивает в ее глазах.