Она говорила очень тихо, но тем не менее даже в этой большой комнате ее слова прозвучали очень отчетливо. Ни один из мужчин не нашел, что ответить девушке; затем Жервез Вест порывисто открыл дверь, вышел и быстро прикрыл ее за собой.

Маркиз опустился в кресло у камина.

— Вы очень странная девушка, — сказал он, и Мелинда поняла, что теперь он говорит серьезно. — Подойдите ко мне, я хочу поговорить с вами.

— Думаю, мне лучше пойти переодеться, — сказала Мелинда поспешно.

— Это может подождать, — ответил маркиз. — Вы очень привлекательны в этом платье. Полагаю, вы и сами об этом догадываетесь.

Мелинда взглянула на свои пышные кружевные юбки с маленькими букетиками флердоранжа, схваченными шелковыми лентами.

— Это очень красивое платье, — сказала Мелинда. — Пожалуй, самое красивое из всех, которые мне когда-либо довелось видеть в своей жизни.

— Вы еще так молоды, — продолжал маркиз с явным удивлением в голосе, — почему вы этим занимаетесь?

Мелинда подумала, что он имеет в виду ту роль, которую ей пришлось сыграть.

— Мне нужны деньги, — просто ответила она.

— Ну, разумеется! — тон маркиза резко изменился. — Деньги! Деньги! Именно в них все дело, разве не так? Для такой красивой девушки, как вы, это самое важное.

Мелинда ничего не ответила, поэтому, помолчав какое-то время, маркиз добавил:

— Собственно говоря, чего мне жаловаться?

Я очень благодарен вам. Уверен, Элла Харкорт не могла бы найти другую девушку, которая сыграла бы эту роль лучше, чем это сделали вы.

— Благодарю вас, — ответила Мелинда. — А теперь, если вы не против, я пойду переоденусь.

— Вы совершенно ясно даете понять, что мое общество вам не интересно, — сказал маркиз.

— Мне не хотелось бы показаться невежливой, — ответила Мелинда. — Однако, поскольку после завершения спектакля мне вряд ли когда-либо доведется свидеться с вами, у меня такое ощущение, что чем быстрее мы забудем все случившееся, тем будет лучше для нас обоих. Я постараюсь, но мне это сделать будет нелегко.

— Забыть что? — спросил маркиз.

— Все, что случилось, — ответила Мелинда. — Видите ли, я думаю, что все это очень дурно с нашей стороны: я имею в виду обман умирающей женщины. Когда я приехала в этот дом, мне сказали, что вы собираетесь выдать меня за свою невесту потому, что непременно желаете выиграть некое пари. А сейчас я теряюсь в догадках, что это за пари и при чем здесь ваша мачеха. Я подозреваю, что меня ввели в заблуждение и что дело не в пари, а в чем-то совершенно ином.

— Ну, раз уж вы так много сказали, — резко произнес маркиз, — то могли бы сообщить мне и о своих подозрениях.

— Я думаю, — медленно продолжала Мелинда, — что человек, похожий на нотариуса, имел при себе завещание вашей мачехи, и после того, как вы уверили ее в своей женитьбе, она подписала его, оставив вам в наследство, как я предполагаю, весьма крупное состояние.

— Вы на редкость проницательны, — сказал маркиз с нескрываемым раздражением в голосе. — Ну и что же вы теперь собираетесь предпринять? Шантажировать меня?

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — удивилась Мелинда.

— Не притворяйтесь, — грубо продолжал он. — Вы недвусмысленно намекаете, что если я не подниму цену, которую ранее вам обещали, то вы немедленно подниметесь наверх, в спальню, и сообщите моей мачехе, что эта свадьба — надувательство чистой воды, после чего она может изменить свое завещание. Ну что, я угадал?

Он поднялся с кресла и теперь стоял перед Мелиндой — высокий и очень грозный; он не говорил, а выплевывал слова ей в лицо, а глаза его стали совершенно темными от гнева. Тем не менее Мелинда сохраняла спокойствие.

— Не следует судить о людях по себе, лорд Чард, — произнесла она ледяным тоном. — Я считаю вас редкостным и законченным негодяем и надеюсь только на то, что смогу оставить этот дом как можно быстрее, чтобы никогда уже впредь с вами не встречаться.

Говоря все это, Мелинда пристально смотрела ему в лицо, затем она повернулась и, шелестя своими юбками, решительно направилась к двери.

— Какого черта?.. — начал было маркиз, но единственным ответом ему был стук захлопнувшейся двери и звук удаляющихся шагов девушки, сбегавшей вниз, в мраморный зал.

Он долго стоял, глядя на закрытую дверь, а затем подошел к столику и налил себе большую порцию коньяка. Когда через несколько минут вернулся капитан Вест, он застал маркиза, сидевшего уставившись пристально на бокал, как будто в него был налит яд.

— Мелинда пошла переодеваться? — спросил он как бы мимоходом.

— Где ты, черт возьми, подобрал эту девчонку? — спросил его маркиз.

— У Кэт, я же тебе говорил, — ответил капитан Вест. — Должен сказать, она просто фантастическое создание! Выглядит как прирожденная аристократка. Могу поклясться, что никто бы не обнаружил различий. На самом деле, я думаю, она внебрачная дочь каких-нибудь знатных особ. В каждой ее черточке ощущается голубая кровь.

— Я совершенно не понимаю ее поступков, — сказал маркиз. — Она начала читать мне нравоучения. Я сначала подумал, что она собирается шантажировать меня, но, кажется, даже мысль об этом была для нее кощунством.

— Ну, должен тебе сказать, — ответил капитан Вест, — что все твои речи и поведение со стороны казались крайне непривлекательными с самого того момента, как она появилась в этом доме. Разумеется, я понимаю, что ты был взвинчен, но все женщины подобного сорта любят лесть и обходительное обращение; никто не знает этого лучше, чем ты.

— В чем-то эта девушка совершенно не похожа на тех женщин, — ответил маркиз.

— Ах, не стоит беспокоиться, — сказал капитан Вест. — Она просто милая крошка, и если она только попытается взбрыкнуть, уж Кэт поговорит с ней по-своему.

— Да, думаю, она все уладит, — согласился маркиз, хотя в голосе его звучало некоторое беспокойство.

— Не напускай на себя такой несчастный вид, — ответил капитан Вест. — Не унывай! Дело уже сделано, и снова ты совершил невозможное.

Ты просто гений, Дрого!

Какое-то время оба они молчали, затем маркиз проговорил:

— Ты, может быть, не поверишь, но эта девчонка показала мне меня самого в чертовски неприятном свете. Будь я проклят! Я чувствую себя полным негодяем. Никогда еще у меня не было такого скверного чувства с тех пор, как меня поймали со шпаргалкой в Итоне.

Капитан Вест с удивлением взирал на него.

— Это не похоже на тебя, Дрого. Если ты испытываешь чувство вины оттого, что обманываешь вдову, только вспомни, сколько розог она сломала о тебя за свою жизнь. Урезала твои карманные деньги, заставляла продавать лошадей в счет уплаты долгов, выставляла тебя в дурном свете перед твоим стариком. Если бы ты рассказал мне о ее гонениях на тебя, то я не поверил бы и половине услышанного, если бы сам не был их свидетелем. Знаешь, я терпеть не мог навещать тебя в Чарде. Твоя мачеха заставляла меня чувствовать себя крайне неловко, потому что постоянно в моем присутствии пыталась задеть тебя как можно больнее.

— Все это я помню, — сказал маркиз. — Но сейчас она умирает, и я думаю, что не стоило обманывать ее в такой час.

— Одно то, что человек находится на пороге смерти, еще не превращает его в святого, — сказал капитан Вест. — Она осталась такой же злобной, какой и была прежде; и я могу побиться с тобой об заклад, что если она оправится от болезни, то завтра же вернется в свое прежнее состояние, аннулировав прежнее завещание, и будет держать тебя в бедности еще двадцать последующих лет твоей жизни.

Маркиз ничего не ответил, вновь уставившись на свой бокал с коньяком, к которому он так и не притронулся.

— Ну, хватит, не горюй! — сказал капитан Вест. — Не представляю, что такого сказала тебе та девица, чтобы повергнуть тебя в такое уныние. Не забывай, что твоя мачеха точно так же поступила с твоим отцом, когда он был при смерти, — подсунула ему завещание на подпись в самый последний момент и оставила все деньги себе. Он был тогда уже не в себе, а может, настолько ослаб, что просто не смог отказать ей.

Это ей возмездие свыше! И если бы ты ничего не предпринял, Чард пошел бы на продажу — и что стало бы со всеми этими старыми слугами, арендаторами и остальным людом, который прожил в Чарде в течение нескольких поколений.

— Это означало бы, что Чард должен исчезнуть, — тихо проговорил маркиз.

— Так стоит ли беспокоиться? — спросил капитан Вест. — Допускаю, что сам метод, может быть, и сомнителен, но вполне оправдан. А остальное неважно. Теперь остается лишь надеяться на то, что нам не придется здесь сидеть слишком долго. Потом мы сможем отправить эту курочку обратно в курятник и махнуть на несколько месяцев за границу, например, в Париж — повеселимся на славу! Что скажешь? Помнишь Дезире? Бог мой, какая была вечеринка!

— Чем быстрее она покинет этот дом, тем будет лучше, — сказал маркиз.

— О ком ты говоришь? — спросил капитан Вест.

— Об этой девчонке, — ответил маркиз. — Кэт приголубила ее, эту маленькую злючку! И в то же время она отказывается от дополнительных денег. Ничего не понимаю!

Глава 6

Обед проходил в унылой обстановке. Мелинда постоянно ощущала присутствие маркизы там, наверху. Ее мысли возвращались к умирающей женщине, и поэтому Мелинде трудно было следить за ходом беседы.

Маркиз, без сомнения, находился в самом дурном расположении духа и решительно отодвинул от себя большинство восхитительных экзотических кушаний, подаваемых на серебряной посуде. Его хрустальный бокал, украшенный фамильным гербом Чардов, был всегда полон, за чем следил один из лакеев в ливрее.

Капитан Вест прилагал все усилия к тому, чтобы хоть в какой-то степени оживить атмосферу за столом. Он вел беседу с маркизом, но все время пытался вовлечь в разговор и Мелинду. При упоминании в беседе кого-либо из знакомых ему и маркизу людей он рассказывал о них Мелинде и, кроме того, кратко описывал ей те места, в которых происходили те или иные события, упомянутые в разговоре. Один или два раза ему удалось даже рассмешить ее, но Мелинду смущало циничное выражение, не сходившее с лица хозяина дома, который оставался в угрюмом, унылом настроении.