Кэти Агни - Красота — страшная сила

Мне хотелось бы выразить свою благодарность столь большому количеству самых разных людей, что боюсь, как бы это краткое предисловие не превратилось в одну из тех речей, что мы слышим на церемониях вручения «Оскара». Поэтому я заранее прошу меня простить, если покажусь излишне многословной. Прежде всего хочу выразить глубокую признательность и искреннюю любовь моим прекрасным родителям, Анне и Бобу, а также моей удивительной старшей сестре Дженни, всегда помогавшей мне и оказывавшей поддержку во всех начинаниях — именно благодаря ей я поверила в себя. Я хочу также поблагодарить замечательных учителей и преподавателей Хоторндинской начальной школы, Лэссвэйдской средней школы, английского отделения университета Абердина, а также преподавателей отделения журналистики в Городском университете, которые утоляли мою жажду к познанию на протяжении стольких лет.

Этот роман никогда не появился бы на свет, если бы не моя верная подруга Белинда Джонс. Именно она как-то раз за обедом с бутылкой вина убедила меня в том, что я и в самом деле способна написать роман. Дорогая Белинда, позволь мне сказать тебе здесь, что ты — настоящее чудо. Я хочу выразить также глубочайшую признательность Либби и Джону Аарволд, предоставившим мне свой дом в Корнуолле, где я наконец смогла в тишине и покое приступить к работе над романом. Огромное спасибо и моему доброму другу Патрику Ниту, и моей лучшей подруге Нанси Хилленбранд за то, что они не пожалели времени и сил, помогая мне с черновым вариантом, а также Тиму Даишу — за его удивительные творческие подсказки, в частности, связанные с именами!

От всей души благодарю и моего агента Лиззи Кремер из агентства «Эд Виктор», сделавшей все возможное, чтобы воплотить мою мечту в реальность. Огромную благодарность хочу выразить и Диане Бомон из агентства «Трансволд» за то, что поверила в меня и в мою героиню. Не могу также не сказать слов глубокой признательности всем тем замечательным людям, с которыми мне посчастливилось работать в журнальном бизнесе, особенно тем, кто счел возможным взять меня на работу, а потом помогал мне в профессиональном росте! Хочу сказать спасибо людям и менее приятным — вы вдохновили меня на создание образов отрицательных персонажей.

Ожидание рождения моей дочери Оливии сделало работу над романом особенно нелегкой задачей. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь достойно отблагодарить любимого мужа Джона Латимера за его неизменную и столь необходимую любовь и поддержку, когда мне приходилось писать книгу, одновременно отбивая атаки разбушевавшихся гормонов. Я люблю тебя, счастье мое. Если бы на свете не было тебя и нашей дочери Оливии, все потеряло бы смысл! Спасибо моим чутким акушеркам Каррен и Пиппе. Это благодаря их заботам мне удалось сохранить во время беременности здравый рассудок и продолжать писать. Хочу также поблагодарить мою свекровь Пэдди и мою замечательную подругу Хейди Томпсон за то, что они сидели с ребенком и выгуливали нашу собаку. Крепко обнимаю Хейди еще и за то, что она постоянно была рядом с кружкой кофе, всегда готовая выслушать меня в минуты кризисов. И, наконец, спасибо моей красавице-дочери Оливии за то, что она вела себя хорошо и не мешала маме работать. Правда, не всегда.

Невозможно упомянуть здесь имена множества иных друзей, родственников и коллег — а их десятки — все они оказывали мне поистине неоценимую помощь; каждый из вас, дорогие мои, знает это, так что примите мою благодарность. Спасибо вам за все, что вы для меня сделали.

В телефонной трубке звучит незнакомый женский голос. Ее зовут Рэйчел, и она задает неприятные вопросы. Она хочет, чтобы я вытащила на свет то, что запрятала в самые темные уголки своего сознания. Голос ее звучит вполне дружелюбно, но у меня такое чувство, будто в руках у нее кувалда, которой она вот-вот вдребезги разобьет все, чем я теперь живу. Зачем ей это надо? Откуда у нее номер моего телефона? Почему она звонит именно сейчас, когда моя жизнь наладилась? Почему сейчас?

— Лора? — слышу я ее голос. — У вас найдется свободная минутка поговорить со мной?

Похоже, все скелеты из всех шкафов собрались по мою душу. Звон их костей отдается у меня в мозгу, пробуждаются давно забытые воспоминания, и голова моя идет кругом. Мне кажется, я вот-вот потеряю сознание и выроню лежащего у меня на руках ребенка. Надо срочно сесть.

Пол на кухне жесткий и холодный. Я прислонила голову к стене, а голос все не умолкает. У меня возникает желание швырнуть трубку, убежать в сад, подставить лицо ледяному морскому ветру. Я бы забрела в воду, и яростные зеленые волны навсегда унесли бы эти жуткие воспоминания с собой. Мне просто необходимо все забыть. Для этого мы сюда и приехали. Только здесь я смогла укрыться от них. Но и здесь эти чудовища настигли меня.

— Значит, вы сможете поговорить со мной? — с надеждой спрашивает она. — Я не буду затрагивать вашу личную жизнь. Всего несколько самых простых вопросов.

— Нет, не надо. Я не хочу… сейчас не время.

— А когда можно перезвонить? — не унимается она, — может, завтра?

Я понимаю, что завтра ее звонок тоже будет некстати, впрочем, как и послезавтра, и в любой другой день. Он всегда будет не вовремя.

— Я не сделаю вам ничего плохого, — продолжает она. — Обещаю. Просто моя начальница велела взять у вас интервью. Если я этого не сделаю, она меня убьет. Вы ведь знаете, каково быть в моем положении. Ну, пожалуйста, Лора.

Стрелки настенных часов показывают десять минут четвертого. А как было бы здорово повернуть время на пять минут назад! Тогда я бы ушла на эту чертову прогулку, которую все время откладывала. Собака уже целый час не сводит с меня глаз, напоминая всем своим поведением: «Мне уже давно пора гулять», а я все делала вид, что ничего не замечаю. Бедное животное хотело мне только добра: если бы я ее послушалась, этот дурацкий звонок не застал бы меня дома.

Господи, как было бы здорово, если б эта Рэйчел оставила меня в покое! Растворилась бы навсегда в недрах своего офиса, обставленного, небось, дорогущей мебелью. Но, увы, я очень хорошо понимаю: раз у нее есть мой номер, она не оставит меня в покое, пока не добьется своего. На ее месте я поступила бы точно так же. Ну пошлю я ее подальше, что из этого? Кто-нибудь другой вцепится в меня мертвой хваткой, и, может, этот другой окажется гораздо менее приятным человеком, чем эта девушка. Она молода, и у нее добрый голос. Может, все-таки поговорить с ней?

— Ну почему вы не хотите говорить со мной? — умоляет она, — что в этом такого? Обещаю, что не напишу про вас ничего плохого. Честное слово.

Возможно, пора прекратить борьбу и покончить с этим раз и навсегда. Все равно это рано или поздно случится. Я чувствую, что эта минута все ближе: по ночам, как раньше, я часами лежу без сна и без конца прокручиваю в голове минувшие события. Когда от меня потребуют заговорить о них? Кто именно? Что я буду чувствовать? Мой муж не думает о таких вещах. Вот он спит рядом со мной, грудь его спокойно поднимается и опускается. Его не мучают кошмары, и бояться ему нечего.

Когда мы бодрствуем, мы близки настолько, насколько это возможно между людьми, которые любят друг друга. Наше счастье полно и безмятежно. Мы просто идеальная пара. Когда наступает ночь, я крепко прижимаюсь к нему, надеясь слиться с ним в одно целое. Но и это не помогает. Когда наступает ночь, мы существуем в разных мирах. Он спит с улыбкой на лице, а я только и делаю, что плачу. Может, сегодня, после того, как самое страшное уже случилось, мы уснем вместе, и моя грудь тоже станет спокойно подниматься и опускаться, и легкие улыбки заиграют на наших лицах, и мы будем видеть один и тот же сон. А если так и не решусь рассказать обо всем, обрету ли я когда-нибудь покой?

— Не знаю, — отвечаю я наконец. — Мне кажется, я еще не готова.

— Но прошло уже целых два года, — мягко напоминает Рэйчел. Неужели и в самом деле прошло так много времени? — Возможно вам станет легче, если поделитесь со мной тем, что было.

Ей голос напоминает мне кого-то. Никак не могу вспомнить, кого именно. Не сразу до меня доходит, что я слышу себя, по крайней мере, ту, какой я раньше была. Я крепко прижимаю трубку к уху и внимательно слушаю.

— Ну же, Лора, рассказывайте. Почему вы все бросили? — допытывается Рэйчел. — Куда вы пропали? Все просто ломают головы в догадках, всем интересно. Одна газета даже предложила десять тысяч фунтов тому, кто обнаружит, где вы находитесь.

— Неужели? Это же просто смешно!

Сердце мое бьется все медленнее, и теперь мне начинает казаться, что я, пожалуй, смогу пройти через это.

— Так почему вы уехали? Что-нибудь со здоровьем? Депрессия? — не унимается она.

— Нет, — бормочу я, обращаясь скорее к самой себе, чем к ней. — Совсем-совсем наоборот: я выздоровела!

— Простите, что вы хотите этим сказать? — спрашивает она. — Что заставило вас бежать?

На этот вопрос я могу ответить. Ведь это так просто.

— Я хотела получить назад свою жизнь, Рэйчел. — Пока я жила в том мире, я совсем забыла, кто я на самом деле.

Ребенок сонно улыбается мне, будто благословляет. Я устраиваюсь поудобнее и начинаю рассказывать Рэйчел всю свою историю без прикрас.

Она посмотрела на меня своими огромными, бледно-голубыми глазами. Настоящая секс-бомба, секс-символ страны. Намотала на изящный пальчик с безупречно наманикюренным коготком золотистую прядку волос (от меня не укрылось, что они у нее накладные) и глубоко вздохнула. Ее пышная грудь (увеличенная при помощи косметической операции) мягко всколыхнулась под шелковым вырезом, словно два золотых шара, и вновь плавно опустилась в бюстгальтер. Я заметила, как дрожит ее пухлая верхняя губка. Господи, да она вот-вот разрыдается! Только этого не хватало. Случалось, что во время интервью меня поднимали на смех; однажды я облила горячим кофе своего кумира, лидера рок-группы; в другой раз полезла обниматься с группой музыкантов. Но никогда никто из мира избранных не плакал при мне.