Они продолжили пить свой шоколад и есть булочки. Спенсеру очень не хотелось уходить.

Кристина спросила его, не начальник ли он на своей работе.

— К сожалению, нет. А хотелось бы. Надо мной есть шеф. Его зовут Кен Галлахер.

— Ирландец, как и вы.

Он кивнул.

Спенсеру показалось, что она задумалась.

— Я и не знала, что у полицейского может быть такая зарплата, что он может себе позволить жить в Хановере.

— Понятное дело. Вы, ребята, взвинтили здесь цены до предела. Цены на дома с тремя спальнями непомерные. Снять квартиру с двумя спальнями обойдется в девять тысяч.

— Вы, должно быть, хорошо зарабатываете.

— Куда там. Я просто бросил курить.

— Что? И поэтому можете себе позволить квартиру в Хановере?

— Именно.

Кристина улыбнулась:

— Но, тем не менее, привычки приглашать девушек на чашку кофе вы не оставили.

— Да, можно сказать, тоже завязал. — Он сделал паузу. — Просто сам не знаю, что сегодня со мной случилось.

— Понятно.

— А что это у вас за фамилия — Ким? — спросил Спенсер.

— Необычная, правда? — отозвалась она.

Ему показалось, что ей не хочется поднимать эту тему, и он не стал настаивать.

— Часто ездите повидаться со своими?

— Редко, — ответил Спенсер. — А вы?

— Не очень часто, — ответила Кристина.

— Ваши предки, должно быть, очень гордятся, что вы поступили в Дартмут и все такое. Мне самому довелось только год позаниматься в университете штата. А затем пошел в полицию.

— Вы скучаете по дому?

Спенсер кивнул:

— Скучаю по братьям и сестрам.

— Ого. — Она улыбнулась. — И сколько же их у вас?

— Больше, наверное, чем у вас было обедов, — ответил Спенсер, повторяя выражение Кристины. — Восемь. Пять братьев и три сестры.

Ее глаза расширились.

— Боже! Мне ни разу в жизни не приходилось встречать никого с таким количеством братьев и сестер. По-моему, я даже и не читала о таком никогда.

— Да, семья у нас большая.

— Вы католики или?..

— Нет, мы не протестанты, — сказал Спенсер. — Разумеется, мы католики, а как же иначе с такой фамилией, как О'Мэлли?

Кристина откинулась на спинку стула и сочувственно спросила:

— Господи, как же ваша мама со всем этим справлялась?

— Не знаю. Думаю, с пятым ребенком ей повезло. Я очень хорошо помогал ей, присматривая за сестрами.

— Но все равно — девять детей.

— Одиннадцать, — поправил ее Спенсер. — Мальчики-близнецы умерли от пневмонии в младенческом возрасте.

— Не может быть.

— Да.

Некоторое время они сидели молча.

— Вашей маме пришлось придумывать одиннадцать имен, — произнесла задумчиво Кристина. — Для меня составляет трудность придумать даже одно.

Спенсер, прежде чем ответить, некоторое время изучал ее лицо и, наконец, спросил:

— У вас были… основания заниматься этим вопросом?

— Нет-нет, — быстро произнесла она. — Но, вы знаете, люди — приятели, приятельницы. Мне, например, нравится имя Орландо. Или Оскар.

— Но это же не волнистые попугайчики, Кристина. Это дети. Оскар? Орландо?

— Вы считаете, это глупо?

— Да нет же, всякое бывает, — сказал Спенсер. — Когда я родился, моя мама забыла, что уже назвала одного сына Патриком и назвала меня тоже Патрик.

Кристина засмеялась.

— На самом деле это было не очень смешно. В конце концов, один из братьев напомнил ей об этом. Не мой брат Патрик, учтите. Тогда она переименовала меня в Спенсера. Теперь я Спенсер Патрик О'Мэлли.

— В честь актера?

— Да. Моя мама любила Спенсера Трейси. — Он сделал паузу. — Я бы лично предпочел Патрика.

Кристина облизнула кончики пальцев и посмотрела на Спенсера.

— А мне нравится ваше имя.

Спенсер встряхнул головой и мягко произнес:

— Спасибо.

— Что ваша мама делает сейчас?

— Она бабушка. Восемь из девяти ее детей женаты и замужем.

— И у них много детей?

— Можно сказать, что да. Уже двадцать один. Знаете, наша семья очень плодовитая.

— Господи! Действительно плодовитая. А вы… — она сделала паузу, — из тех, кто женат?

И зачем Спенсер завел разговор в эту сторону? Но раз завел, то не надо быть грубым с этой красивой, любопытной девушкой со свежим лицом и темными озерами глаз.

— Я был из тех, кто женат, — произнес он тихо и медленно.

— А-а-а, — протянула она с понимающим взглядом. — Не сложилось, да?

— Я бы не сказал. Она погибла в автомобильной катастрофе.

Кристина приложила ладонь ко рту:

— О, извините.

Он махнул рукой:

— Все в порядке. Это вначале было очень тяжело. Я научился жить с этим, понимаете? Уже прошло пять лет.

— Сколько?

— Пять.

— Наверное, из-за этого выехали с Лонг-Айленда?

— Вроде бы, — ответил он.

Они посидели молча. Официантка принесла счет, но они не торопились уходить.

Кристина сделала движение подняться:

— И как звали вашу жену?

— Андреа. Энди.

— Какое красивое имя. Она была красивая?

Сделав паузу на несколько секунд, Спенсер полез в задний карман своих джинсов, пытаясь достать бумажник.

— Вам предписано носить оружие? — спросила Кристина, пытаясь заглянуть, с чем он там возится.

— Только на службе, — сказал Спенсер, показывая ей фотографию Энди, — Вот.

Кристина посмотрела на фотографию.

— Она симпатичная. Похожа немного на… меня.

— В самом деле? Я не заметил. — «А простое ли это совпадение, что Энди похожа на эту девушку? Да, пожалуй, просто совпадение».

Пока Спенсер расплачивался, подошла Саманта, владелица ВКА. Она погладила Кристину по голове.

— Отличная игра была на прошлой неделе, Крисси. Сколько очков заработала?

— Сорок семь, — сказала Кристина. — Пятнадцать подборов мяча под щитом.

— Это же несправедливо. Эти бедные девочки из Корнелла, они ведь так никогда не выиграют.

Кристина улыбнулась и встала.

— Они никогда и не выиграют. Пока я буду в команде.

— Вот это девушка! — воскликнула Саманта. По дороге к выходу Спенсер прошептал Кристине:

— Мне обязательно надо посмотреть, как вы играете.

— Пожалуйста. Мы играем… — она остановилась, — через неделю после праздников. В пятницу и субботу. Приходите. — А затем протянула руку и добавила: — Очень приятно было с вами познакомиться, О'Мэлли. Спасибо за булочки.

Спенсер нежно пожал ее руку и дрогнувшим голосом сказал:

— В любое время к вашим услугам, Кристина.

Она посмотрела на уличные часы, Они показывали три сорок пять.

— Если хотите знать, — сказала она, покачав головой, — ради вас я пропустила баскетбольную тренировку.

— Хм, — усмехнулся Спенсер, — стою ли я того?

Она улыбнулась, помахала ему и поспешила прочь.

После того как она завернула за угол, Спенсер еще постоял с минуту, а затем завернул за угол сам, желая посмотреть на нее хотя бы еще раз.


Сердце Кристины сильно билось. Она бежала по Норт-Мейн-стрит, не чуя под собой ног: до того засмотреться в его голубые глаза, что забыть о тренировке! Этот человек с полными губами и ежиком волос смотрел на нее так, как уже давно никто не смотрел. Спенсер О'Мэлли.

«Спенсер О'Мэлли», — прошептала про себя Кристина его имя и побежала еще быстрее, придерживая рукой рюкзачок, чтобы не сильно болтался.

Когда она добежала до общежития Хинман-Холл, то обнаружила, что дверь ее комнаты приоткрыта. Но Аристотеля там не было и Джима тоже. Она бросила рюкзак на пол и потянулась за щеткой для волос. Ее пальцы так онемели от холода, что не гнулись. Кристине было неприятно, что она предстала перед Спенсером в таком растрепанном виде. Все-таки первое впечатление. Сам Спенсер тоже был небрит, это верно, но он был таким лапочкой, что это не имело значения.

Присев на кровать, Кристина подождала несколько минут. Руки пощипывало, они даже болели, и ей пришлось засунуть их между коленями, чтобы согреть. Она знала, что ждать придется недолго.

Раздался стук в дверь. Это был Альберт.

— Вот ты где! — воскликнул он, открывая дверь шире и впуская собаку. Аристотель ворвался, прыгнул на постель, затем кинулся к Кристине. Она погладила его, не поднимая глаз на Альберта.

— Я выгулял его.

— Спасибо. Где Конни?

— Она что-то сегодня избегает общения. Только не говори, что она печет для меня пирог.

— Я и не говорю, — произнесла Кристина с отсутствующим видом. Она все еще думала о Спенсере.

Альберт продолжал стоять в дверном проеме. Она хотела попросить его войти и закрыть дверь, но с минуты на минуту должен был появиться Джим.

— Поедешь на праздники с Конни на Лонг-Айленд? — спросила Кристина.

— Да. Как в прошлом году. Хочешь поехать с нами? Или ты едешь с Джимом?

— О да, конечно… — начала Кристина и умолкла. Он сделал к ней шаг:

— Ну так поехали с нами.

Не поднимая на него глаз, Кристина покачала головой. Когда Альберт был моложе, он хотел стать гимнастом, но слишком быстро вырос и потерял интерес к гимнастике и вообще к спорту. Теперь он увлекался буддизмом. Его длинные темные волосы были завязаны сзади в конский хвост. Мочку левого уха украшало небольшое золотое колечко.

— Послушай, — сказала Кристина, — мне нужно тебе сказать кое-что…

— Как все прошло? — прервал ее Альберт.

Какое-то мгновение Кристина не понимала, о чем это он.

— С Говардом, — пояснил он нетерпеливо. — Как у тебя все прошло с Говардом?