Она переоделась в самые старые джинсы и туфли, которые не жалко было, если придется вывозить в грязи. Взяла куртки для Дженифер и для себя, несколько старых одеял и спустилась вниз. В кухне Элис тоже без дела не сидела. Складывала в большую дорожную сумку домашнее печенье, фрукты, прохладительные напитки и термос с кофе.

— Мамочка, куда же ты столько набираешь! — ужаснулась Лаури. — Мы ведь через час уже вернемся домой.

— Знаю. Но на свежем воздухе обычно так хочется есть, — возразила она.

— Ничего, что мы оставляем тебя одну?

— Ну конечно! Скоро я постоянно буду на людях, так что сейчас хочется насладиться тишиной.

Все четверо помахали ей на прощание и направились к подножию гор. Шествие возглавлял Дрейк. Он нес почти все рыболовные снасти, однако Эндрю вызвался помочь — ему достались одеяла и коробочка с крючками и поплавками. Дженифер тащила маленький садок для рыбы и свою любимую игрушку — кролика, а Лаури — провизию, которой снабдила ее мать.

Подходящее местечко удалось найти без труда. Природа здесь была великолепная. Осень стояла в самом разгаре. Осины, в изобилии растущие у подножия гор, шумели золотистой листвой; под ногами шуршали опавшие листья. Дрейк облюбовал для рыбной ловли ручеек, который, журча, спускался с гор. Кристально чистая вода сверкала в лучах яркого солнца. Над головой раскинулось лазурное небо, воздух был свежий, бодрящий. Казалось, пей его — не напьешься. В общем, отличный осенний денек!

Достав снасти, мужчины приступили к рыбной ловле. Дрейк предупредил, чтобы на многое Эндрю не рассчитывал, и его прогноз оправдался: в основном они проводили время, забрасывая в ручей спиннинги, а потом сматывая их. Несколько раз на крючок попадалась небольшая форель. Дженифер внимательно рассматривала ее со всех сторон, а потом рыбешку бросали обратно в воду.

Девочке не терпелось узнать как можно больше. Она забросала Лаури вопросами о том, что как называется, и та едва успевала отвечать. Ей очень нравилась рыбалка, но, когда Лаури сказала, что рыбу обычно ловят для того, чтобы есть, нижняя губка Дженифер начала подозрительно дрожать, и Лаури поспешно отвлекла внимание девочки, переведя разговор на другую тему — показала малышке белку, весело прыгающую с дерева на дерево. Потом Лаури хотела объяснить своей ученице, откуда мы берем еду и мясо, но, заметив, что девочка перевозбуждена увиденным, решила перенести этот урок на другое время и в другое место.

Вернулись мужчины. Им надоело ловить рыбу, они проголодались, были убеждены, что устали, и хотели отдохнуть. После еды Дрейк встал и направился было обратно к ручью, но Эндрю его остановил.

— Ну, пожалуй, хватит, — сказал он. — Сейчас отведу Дженифер домой, и мы почитаем книжку или поиграем.

— Я пойду с вами, — быстро подхватила Лаури.

— Нет-нет! Я и сам найду дорогу, кроме того, мне хочется побыть одному с внученькой. А ты оставайся с мужем. Я ведь не забыл, что у вас медовый месяц. Не буду вам мешать.

И Эндрю подмигнул Дрейку, который широко ухмыльнулся в ответ своему мнимому тестю. Лаури почувствовала сильное желание влепить ему пощечину. Но поделать ничего не могла — волей-неволей придется остаться с ним здесь один на один. Чтобы оттянуть минуту расставания, она застегивала Дженифер курточку как можно дольше. Но все на свете имеет конец. Скоро Эндрю и Дженифер ушли, оставив «молодоженов» наедине. Лаури слышала, как по дороге отец объяснял малышке, что такое осенние листья.

— Правда уютно? — спросил Дрейк, придвигаясь к ней поближе. — Давайте завернемся в одеяло. Лаури резко оттолкнула его.

— Приберегите ваши сладкие речи для другого случая, — резко ответила она. — Здесь, кроме нас, никого нет. Так что нечего разыгрывать из себя любящего молодожена. Увольте!

— Похоже, одно мое присутствие вас из себя выводит, верно?

Он почти вплотную приблизил к ней свое лицо, и Лаури разглядела в его зеленых глазах золотые и рыжеватые крапинки.

— Да! — с вызовом бросила она.

— Советую быть поосторожнее, — нараспев протянул Дрейк и погрозил ей пальцем. — А то очень уж заметно.

— О чем это вы?

Схватив Лаури за подбородок своими сильными пальцами, Дрейк заставил ее смотреть ему прямо в глаза.

— Если бы я был вам так уж безразличен, вы бы не злились на меня, — едва слышно прошептал он и, прежде чем Лаури успела ответить, крепко поцеловал ее в губы и вскочил.

Лаури смотрела, как он небрежной походкой направляется к берегу ручья. Внутри все клокотало от гнева, но, вдумавшись в его слова, Лаури поняла, что он прав. Зачем она себя мучит? Гнев — только одно из чувств, которые он пробуждал в ней. Были и другие, и их она не могла скрыть.

Изобразив равнодушие, которого она вовсе не испытывала, Лаури повернулась к Дрейку спиной и растянулась на одеяле. Осеннее солнышко ласкало ей лицо, и Лаури закрыла глаза, целиком отдавшись волшебному теплу. Знал бы он, как волнует ее каждый его поцелуй, каждое прикосновение! Сердце готово выскочить из груди при одном воспоминании о его сегодняшних ласках. Незаметно для себя Лаури задремала.

Внезапно она проснулась — что-то щекотало ей ухо. Лаури попыталась отмахнуться, но Дрейк — а это был он — не дал. Придерживая ее руку, он продолжал покусывать мочку уха. Потом губы его скользнули к шее и принялись покрывать ее легкими поцелуями, от которых у Лаури закружилась голова.

Отогнув ворот рубашки, чтобы было удобнее, он опускался все ниже, и Лаури невольно вытянула шею, давая ему больше простора для деятельности. Наконец Дрейк поднял голову и пристально взглянул на нее.

— Похоже, будить вас уже вошло у меня в привычку, — заметил он. — Должен сказать, однако, что выглядите вы просто потрясающе.

— Лгун! Я выгляжу ужасно. Со сна видок у меня, наверное, тот еще!

— Неправда! — вкрадчивым голосом произнес Дрейк. — Вы всегда выглядели божественно, даже в тот первый день, когда я вас увидел. Помните, вы еще стояли у этого бутафорского столика страшно напуганная, но полная решимости постоять за себя.

Лаури рассмеялась:

— Вы тогда нагрубили… как ее… кажется, Луизе. Ведь так ее звали? — Дрейк кивнул. — Надо же догадаться, сказать женщине, что от нее несет пиццей с анчоусами!

— Да не было никогда такого! — возмущенно воскликнул Дрейк.

— Как это не было! Муррею даже пришлось… — Лаури замолчала, поняв, что он ее разыгрывает, и оба они расхохотались. — Не представляю, как можно целоваться с тем, кого не выносишь, и так, чтобы зрители при этом умилялись: ах, как они любят друг друга.

— Ну, это очень легко, — улыбнулся Дрейк. — Этому обучают уже на первом курсе актерского факультета.

— Правда? — не поверила Лаури.

— Ну да! — хвастливо проговорил Дрейк. — Ну-ка, сядьте на минутку.

Лаури села к нему лицом.

— Итак, приступим, — профессорским тоном начал Дрейк. — Первый поцелуй, с которого обычно начинают, этакий небрежный, легкий, таким рассеянный муж обычно одаривает свою жену. Вот так. — И Дрейк чмокнул в воздухе губами где-то в районе ее виска. — Или вот так. — И он, легонько коснувшись губами ее щеки, поспешно отвернулся. — Можно вложить в этот поцелуй немного больше чувства, если он предназначен для какой-нибудь незамужней тетушки, которая нежданно-негаданно заявилась к вам в гости, или для близкого друга семьи.

— Вы это серьезно? — сухо спросила Лаури.

— Абсолютно. Мы даже сдавали по поцелуям экзамен.

— Экзамен по поцелуям?! — поразилась Лаури.

— Ага. И я получил отлично! — похвастался Дрейк и радостно улыбнулся, блеснув из-под усов зубами.

— Не сомневаюсь.

— Ну что, продолжим урок? — нетерпеливо спросил он.

Лаури кивнула.

— Так вот. Есть еще один вид поцелуя. Поспешный и грубый. Он обычно продиктован каким-то сильным чувством — страхом, гневом, отчаянием. Выполняется он вот так.

Дрейк, как клещами, вцепился в ее руку и, рывком притянув к себе, впился в ее губы. Лаури и ахнуть не успела, как он уже оттолкнул ее от себя.

— Поняли, где тут собака зарыта? Губы должны быть плотно сжаты, — менторским тоном произнес он.

— Хоть за это спасибо, — пробормотала Лаури, осторожно коснувшись пальцем саднивших губ.

— Но самый важный поцелуй, конечно, это поцелуй любовников, — ровным голосом продолжал Дрейк. — Чтобы как следует его отработать, обычно репетируют очень долго. Он должен выполняться убедительно, так, чтобы зрители поверили. Обычно актер обнимает свою партнершу вот так. — Дрейк крепко обнял ее. — Потом губами касается ее губ, так, чтобы у публики не создалось впечатление, что ее дурачат. Потом актер…

Дрейк не смог закончить фразу — губы его прижались к губам Лаури. Та, всецело отдавшись этой игре, обвила его руками.

Однако продолжать поцелуй Дрейк не стал.

Подняв голову, он пристально взглянул на Лаури зелеными глазами.

— Существует еще один поцелуй. Он называется недвусмысленным, — хрипло проговорил он. — Вот он-то интересный. Давайте попробуем.

С этими словами Дрейк опрокинул ее на одеяло, а сам лег сверху. Кончиком языка коснулся он уголков ее губ, потом нижней губы и, наконец, проник в сладкую влажность ее рта. Лаури с жаром ответила. Наконец, задыхаясь, они отпрянули друг от друга.

— Вы, оказывается, не только были отличным учеником, но и стали прекрасным преподавателем, — нетвердым голосом проговорила она.

— Только с одаренными ученицами, — усмехнулся он.

Играя серебристо-каштановыми прядями его волос, Лаури ревниво спросила:

— И много было таких?

— С тысячу наберется. — Он провел пальцем по ее губам — у Лаури перехватило дыхание — и продолжал. — Когда Сьюзен стала брать уроки актерского мастерства…

Палец замер. Имя так и повисло в воздухе, невидимое, но оттого не менее весомое. В зеленых глазах, только что таких ласковых и нежных, появились холодные льдинки. Несколько секунд они лежали, чувствуя, как нарастает напряжение. Первым пошевелился Дрейк.