Солдат провел Скарлет вверх по лестнице на первый балкон и дальше, ко второму. Через закрытые двери они снова попали в зал, на более высокий уровень, но он прошел дальше и вывел ее в новый коридор. Наконец остановился перед очередной запертой дверью, взялся за ручку и толкнул.

Они оказались в одной из частных лож, располагавшихся над сценой. Там стояло всего четыре бархатных кресла в два ряда.

Бабушка сидела на первом ряду, одна, ее толстая седая коса свешивалась со спинки кресла. Слезы, с которыми Скарлет так долго боролась, хлынули потоком.

– Бабушка!

Та вздрогнула, но девушка уже бросилась к ней. Рухнув на пол в проходе между креслами и перилами балкона, она обняла колени бабушки и разрыдалась ей в джинсы – те самые покрытые пятнами грязи джинсы, в которых та всегда работала в саду. Они знакомо пахли землей и сеном, отчего рыдания только усилились.

– Скарлет! Что ты тут делаешь? – спросила бабушка, положив ладони ей на спину. Голос у нее был сердитый и резкий, но в нем все же звучала доброта. – Перестань. Не выставляй себя на посмешище. – Она заставила внучку подняться с пола. – Ну-ну, успокойся. Как ты здесь очутилась?

Скарлет села на корточки и мутным взглядом уставилась на бабушку. Как бы та ни изображала суровость, красные глаза все же выдавали измождение. Она тоже была на грани слез, но еще держалась. Скарлет сжала ее ладони – мягкие, словно три недели вдали от огорода стерли с них все следы многолетних мозолей.

– Я приехала за тобой, – ответила она. – Когда папа рассказал мне, что они с тобой делают, я не могла не приехать. Как ты? Тебе делали больно?

– Все хорошо, все хорошо. – Она погладила Скарлет по голове. – Но мне не нравится, что ты здесь. Не надо было тебе приезжать. Тут опасно.

– Я вытащу нас обеих отсюда. Обещаю. Звезды, я так по тебе скучала. – Она всхлипнула и прижалась лбом к их переплетенным пальцам, не обращая внимания на то, что с подбородка стекают горячие слезы. – Я тебя нашла, бабушка. Нашла.

Освободив одну ладонь из рук Скарлет, бабушка убрала ей со лба спутанные кудри.

– Я знала, что найдешь. Давай-ка садись рядом.

Кое-как сдержав поток слез, Скарлет оторвалась от коленей бабушки. На кресле рядом стоял поднос с чашкой чая, половиной багета и небольшой пиалой, полной красных виноградин, которые казались нетронутыми. Бабушка подняла его и протянула стоящему на пороге солдату. Тот дернул губами в подобии улыбки, но взял поднос и вышел, закрыв за собой дверь. Сердце Скарлет затрепетало – замок не щелкнул. Они остались одни.

– Сядь рядом, Скарлет. Мне так тебя не хватало… хотя я на тебя сердита. Не надо тебе было тут появляться. Слишком опасно. Но раз уж ты здесь… Милая, ты же едва стоишь на ногах.

– Бабушка, они что, не следят за тобой? Не боятся, что сбежишь?

Морщинистое лицо смягчилось; она снова похлопала по креслу ладонью.

– Конечно, следят. На самом деле мы ни на секунду не остаемся одни.

Скарлет оглядела слоящиеся красные обои на стене, которая отделяла их от соседнего балкона. Возможно, там кто-нибудь сидит и подслушивает. Или те солдаты, мимо которых они проходили на первом этаже: если чувства у них так же обострены, как у Волка, они наверняка и с этого расстояния прекрасно слышат весь разговор. Подавив желание выругаться в пустоту, она села в кресло и, снова потянувшись к бабушке, крепко сжала ее руки. Хоть и мягкие, они были мертвенно-холодны.

– Ты уверена, что все нормально? Тебе ничего не сделали?

Бабушка устало улыбнулась.

– Нет, ничего. Пока еще. Хотя я не знаю, что у них на уме, и совсем им не верю – после того, что они сделали с Люком. И они упоминали тебя. Я так боялась, что они и тебя поймают, милая. Зря ты приехала. Мне надо было лучше подготовиться. Я должна была знать, что это случится.

– Но что им надо?

Бабушка обвела взглядом темную сцену.

– Им нужна информация, которой у меня нет. Если бы была, я бы в ту же секунду все им рассказала. Еще в самом начале. Только чтобы вернуться домой, к тебе. Чтобы уберечь тебя.

– Какая информация?

Бабушка тяжело вздохнула.

– О принцессе Селене.

Кровь зашумела у Скарлет в висках.

– Значит, это правда? Ты что-то про нее знаешь?

Бабушка вскинула брови.

– Так они тебе рассказали? Рассказали, почему подозревают меня?

Она виновато кивнула. Бабушка так долго хранила это в секрете…

– Мне рассказали о Логане Таннере. Они думают, что он привез Селену на Землю и искал у тебя помощи. Сказали, что он может быть моим… моим дедушкой.

Морщины у бабушки на лбу стали еще глубже – она бросила хмурый тревожный взгляд на стену за спиной Скарлет, на другой балкон, а потом снова посмотрела на нее.

– Скарлет. Девочка моя, – начала она ласково, но не продолжила.

Скарлет сглотнула, подумав, что после стольких лет бабушка просто не в силах говорить обо всем, что случилось. О романе, который длился так недолго, но остался с нею на всю жизнь.

Знает ли она, что Логан Таннер мертв?

– Бабушка, я помню, как к нам прилетал человек из Восточного Содружества.

Бабушка подняла голову.

– Я думала, что он собирается забрать меня, но нет. Вы ведь говорили о принцессе, да?

– Молодец, Скарлет, милая.

– Почему ты не хочешь сказать им, кто он? Ты ведь помнишь, как его зовут? И пусть они ищут его. Он же должен знать, где принцесса?

– Им больше не интересна принцесса.

Скарлет покусала губу; ее трясло от поднявшейся внутри тревоги.

– Тогда почему они нас не отпускают?

Бабушка сжала ее руки своими пальцами. Годы садовых работ состарили их, но и сделали сильными.

– Они не могут меня контролировать, Скарлет.

Скарлет вгляделась в морщинистое лицо.

– В смысле?

– Они лунатики. У мага есть дар. Но на меня он не действует. Поэтому меня здесь и держат. Хотят понять почему.

В голове роились обрывки воспоминаний обо всем, что она когда-либо слышала об обитателях Луны; трудно было сказать, что из этого правда, а что – байки и страхи. Говорили, что правление их королевы построено на чем-то вроде гипноза и что ее маги почти так же сильны в этом, как она сама. Что они умеют управлять мыслями и чувствами людей. А если захотят, то даже телами, как марионетками на ниточках.

Скарлет сглотнула ком в горле.

– А много тех, кого нельзя… контролировать?

– Очень мало. Иногда такими рождаются лунатики. Их называют пустышками. Но никто никогда не слышал о подобных землянах. Я – первая.

– Но как? Это наследственное? – Она помедлила. – А меня они могут контролировать?

– Ох, милая, да. Что бы ни сделало меня такой, ты это не унаследовала. Уверена, это еще используют против нас. Наверняка будут экспериментировать на нас, чтобы понять, откуда берет начало эта аномалия. И стоит ли им волноваться, что найдутся и другие такие земляне. – В полутьме ложи лицо бабушки помрачнело. – Это не может быть наследственное. Твой отец тоже слаб.

Скарлет потонула в теплых карих глазах, которые всегда были такими ласковыми, но сейчас, в темном зале, казались неожиданно холодными. В дальнем уголке сознания заворочалось едва ощутимое подозрение.

Ее отец действительно был слаб. У него была слабость к женщинам, к выпивке. Он был никаким отцом – и слабым человеком.

Но бабушка никогда в жизни не думала так о Скарлет. «Все пройдет, – говорила она, когда Скарлет разбивала коленку, ломала руку, мучилась от первой безответной любви. – Выдержишь. Потому что ты сильная, как я».

Сердце глухо заколотилось в груди. Скарлет опустила взгляд на их переплетенные пальцы. На бабушкины руки – морщинистые, хрупкие и такие нежные.

Грудь сковало ужасом.

Лунатики умеют управлять мыслями и чувствами. Внушать людям то, что они должны видеть.

Охнув, Скарлет отпрянула от бабушки. Та инстинктивно сжала ладони в попытке удержать ее, но через мгновение отпустила.

С трудом поднявшись на ноги, девушка отступила к перилам. Она не отводила взгляда от бабушки. От привычных растрепанных волос, заплетенных в косу. От таких родных глаз. Но глаза эти внезапно стали холоднее. И шире.

Поморгав, чтобы прогнать наваждение, Скарлет увидела, как руки бабушки становятся все крупней.

Ее передернуло от омерзения. Пришлось схватиться за перила, чтобы удержаться на ногах.

– Кто ты?

Дверь в задней стене открылась, но вместо тюремщика Скарлет увидела в коридоре силуэт мага.

– Отлично, омега. Мы выяснили все, что было возможно.

Скарлет снова повернулась к бабушке, и из горла вырвался изумленный вскрик.

На ее месте сидел брат Волка, омега Рэн Кесли, и безмятежно смотрел на Скарлет снизу вверх. На нем была та же самая рубашка, измятая и вымазанная в засохшей грязи.

– Привет, солнышко. Рад снова тебя видеть.

Скарлет разгневанно уставилась на мага. В темноте едва можно было разглядеть белки его глаз.

– Где она?

– Пока жива и, к сожалению, остается для нас загадкой. – Он прищурился. – Ее разум непроницаем, но она точно не поделилась своей тайной ни с сыном, ни с внучкой. Если это какой-нибудь психологический трюк, можно было ожидать, что она попытается научить ему если не того жалкого пьяницу, то хотя бы тебя. Но если это врожденное, значит, просто случай? Или у вас в роду были пустышки? – Он приложил палец к губам, разглядывая Скарлет, будто лягушку, которую собирался препарировать. – Хотя, возможно, ты не совсем бесполезна. Посмотрим, что запоет старушка, когда увидит, как тебе под ногти загоняют иглы.

В ее горле вскипела ярость, и Скарлет бросилась на мага с хриплым воплем, метя ногтями в лицо.