Сола Рэйн - Красная линия

Проклятый Каллахан.

Дверь кладовой распахнулась, и на пороге возник… он.

– Помяни дьявола… – пробормотала я себе под нос.

– Вот ты где, – в голосе Дэйва слышалось раздражение. – Иди переоденься.

Я замерла с ложкой у рта.

– Прости?

Он прислонился плечом к косяку и скрестил руки на груди. Брови сдвинуты, в темных глазах опасный блеск.

Сущий дьявол.

– Ты слышала. Иди переоденься.

– Пошел к черту, Каллахан! Иди своей ржавой болонкой командуй, ясно? Ты вообще кем себя возомнил?

– Твоим боссом. Гребаный Вайдман уже закапал слюной весь паркет, – Дэйв нервно запустил руку в свои волосы. – Блять! Да только женатый Алекс не спросил у меня сегодня твой номерок! И то, наверное, лишь потому, что его благоверная целый вечер дышит ему в выбритый затылок.

Я натянуто рассмеялась.

– Знаешь, если бы я не знала, что ты бездушное полено, то решила бы, что ты ревнуешь.

Каллахан закатил глаза.

– Не смеши меня, Сатана. Просто я не хочу, чтобы ты превращала мой дом в публичный.

Я зарычала и швырнула в него пластиковую банку. Как на зло, она пролетела мимо цели, всего в паре дюймов от ненавистного лица, и вылетела в дверной проем. Тогда я спрыгнула с ящиков и направилась прямиком к Каллахану, чтобы вытолкать его из комнаты, и тут услышала омерзительно-приторный голос:

– Дэйв, ты обещал показать мне свою спальню…

– Уже идем, детка, – сверля меня взглядом, ответил он.

Детка.

Ну да, на хрен заморачиваться и запоминать ненужные имена?

– У него генитальный герпес! Жутко заразная штука, – громко предостерегла я рыжую потаскушку, толкая Каллахана в грудь, и резко захлопнула дверь кладовой прямо перед его носом.

– Дэйв, она ведь пошутила, правда?

– О чем ты? – раздраженно спросил я Кэйли или Кейси, или как там ее звали.

Она висела на моей руке, как докучливая мартышка, пока мы поднимались по лестнице. От ее пустого трепа у меня уже трещала голова.

– О герпесе, – испуганно прошептала она.

Иисусе…

– Дэйв!

Я оглянулся через плечо и увидел Вайдмана. Он стоял у подножья лестницы и держал в руках два бокала с шампанским.

– Ты не видел Микки?

– В аду поищи, – произнес я сквозь зубы, хватая Кейси-Кэйли за руку.

Мне нужно немедленно сбросить напряжение.

Прямо, мать твою, сейчас.

Пока я на хрен не взорвался.

Как только я захлопнул за нами дверь своей спальни, Кейси-Кэйли опустила бретельки черного платья. Гладкий материал скользнул по белоснежной коже и шелковой лужицей улегся у ее длинных ног. В прошлом месяце ее совершенное тело украшало обложку журнала «MAXIM», и, черт возьми, здесь действительно было на что посмотреть. Черное соблазнительное белье смотрелось на ней лучше, чем на ангелах «Виктории Сикрет» и я недоумевал, почему мой сосед снизу до сих пор не отреагировал на это великолепие.

Динь-динь-динь, приятель!

Красотка неподвижно стояла передо мной, томясь в мучительном ожидании. Бездумное соединение двух тел – вот все, что мне сейчас нужно. Окружающая действительность ничего не значит для меня. Нет никакой Микки в сексуальном красном платье и с милыми ямочками на щеках.

Ее не существует.

Есть только эта рыжая малышка, которой натерпится попробовать мой член на вкус. Только это сейчас важно.

Я провел рукой по гладкой спине, расстегнул застежку бюстгалтера и отбросил прочь кусочек кружевной ткани. Ее рука опустилась на мой член, и принялась массировать его через ткань брюк. С губ красотки сорвался тихий стон, когда я обхватил пальцами ее твердый сосок. Зрачки в зеленых глазах расширились от желания. Резкий запах ее духов противно обжог мне ноздри. Член по-прежнему никак не реагировал на прикосновения.

Долбаный предатель.

Я положил руки ей на плечи и слегка надавил на них. Кейси-Кэйли опустилась на колени, и, когда ее раскрасневшееся лицо оказалась напротив моей ширинки, я выругался.

Я ничего не чувствовал…

Я НИЧЕГО, БЛЯТЬ, НЕ ЧУВСТВОВАЛ!

– Уйди.

Она подняла глаза и непонимающе уставилась на меня. Я помог девушке подняться и принялся собирать разбросанную одежду.

– Дэйв…

– Просто уходи, – я вручил ей тряпки и вышел из спальни.

Он с ней переспал.

Переспал.

Переспал.

Какая же я идиотка.

Сидя на диване в гостиной рядом с привлекательным парнем, я думала лишь о Каллахане. О грубом, самоуверенном и дерзком мерзавце, который сейчас, прямо над моей головой, жарил на своем демоническом вертеле какую-то курицу с надутым клювом.

Мое тело уже на семьдесят процентов состояло из шампанского, и в любой другой день я бы уже сдохла, но сегодня повышенные стрессом гормоны адреналина моментально расщепляли алкоголь.

Поверить не могу. Этот кретин не только испортил мне вечер, он еще и надраться как следует не позволяет!

Ну не сукин ли сын?

– Ты придешь к нам на следующую игру? – спросил Лиам, проводя большим пальцем по моей щеке.

Я мысленно приказывала своему телу откликнуться на нежные прикосновения. Просто расслабиться, пофлиртовать с приятным парнем, может, даже поцеловаться разок-другой, но в итоге сидела как унылый Пиноккио, мечтающий стать человеком.

Что со мной не так?

– Микки?

– Почему бы и нет, – пожала я плечами, прогоняя удушающие мысли. – Я ни разу не была на хоккейном матче.

– Серьезно? – Лиам удивленно улыбнулся. – Никогда–никогда?

– Никогда-никогда.

– А ты сама хоть раз стояла на коньках?

– Не-а.

Его красивая улыбка стала еще шире.

– Кажется, я знаю, где пройдет наше первое свидание.

– А ты не из тех, кто легко сдается, – покачала я головой.

– Не поверишь, но вместе с формой нам выдают не только наглость, но еще и целеустремленность.

Я не сдержала улыбки.

Рука Лиама опустилась на мое колено, и я почувствовала в животе легкий трепет. В этот момент сверху раздался какой-то шум. Я повернула голову и увидела Дэйва, который медленно спускался по лестнице, на ходу застегивая ширинку.

Внутри меня разверзлась буря.

– Поцелуй меня, – едва слышно сказала я, задыхаясь от боли в груди. – Прямо сейчас.

Лиаму потребовалась лишь секунда на то, чтобы осмыслить мои слова. Затем его рука уверенно легла мне на затылок, и он притянул меня к себе.

Сердце пропустило глухой удар.

Губы Лиама были удивительно мягкими, со вкусом спелого винограда. Он не был робок или осторожен. Его язык сразу скользнул внутрь и принялся жадно ласкать меня. Я почувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза.

Неожиданно со стороны прихожей раздался оглушительный грохот.

Я распахнула глаза и испуганно вскочила с дивана. Звук был такой, будто в дом ударила молния. Музыка стихла. С колотящимся сердцем я бросилась в прихожую.

Там уже собирались изумленные гости, о чем-то тихо переговариваясь друг с другом. Весь пол был усеян осколками разбитой напольной вазы, которая до этого стояла рядом с входной дверью.

– Ну ни хрена себе… – послышался за спиной голос Лиама.

– Где Дэйв? – обеспокоенно спросил Эш. – Кто-нибудь его видел?

Все присутствующие лишь растерянно переглядывались и качали головами.

– Похоже, Каллахан окончательно слетел с катушек, – Вайдман положил руки мне на плечи. – Эш, ты не против, если я сегодня заночую у вас?

Здоровяк как-то странно посмотрел сначала на меня, а затем на руки Лиама, и тяжело вздохнул.

– Только без глупостей, Вайдман.

– Ты же меня знаешь, – я спиной чувствовала, что Лиам улыбается.

Я чувствовал себя отвратительно.

Каждый шаг по лестнице отдавался колокольным звоном в черепной коробке. Руки болтались бесполезным грузом вдоль тела, а онемевшие мышцы противно ныли. Ночка выдалась не из легких.

Вместо того, чтобы отдыхать и набираться сил перед следующей игрой, я колотил боксерскую грушу в ближайшем спорткомплексе до тех пор, пока он не закрылся, а затем бросил машину на стоянке и отправился домой пешком. Всего каких-то одиннадцать-двенадцать миль25 через ночной морозный лес, и я оказался у цели. Узнай об этой веселенькой прогулке главный тренер, мои яйца бы уже висели на доске для дартса в раздевалке, а Орланы метали бы в них дротики.

Из кухни донеслись знакомые голоса.

Я замер на полпути и обратился в слух.

– … мне тогда так перепало от тренера…

Какого хрена Вайдман делает в нашем доме в восемь долбаных часов утра?

– Могу себе представить, – послышался тихий хрипловатый смех Микки.

Вчера я приложил все усилия, чтобы не разорвать ублюдка на куски, когда тот засовывал в рот Микаэлы свой язык, а сегодня он уже преспокойно попивает утренний кофе на моей кухне…

У него что, напрочь отсутствует инстинкт самосохранения?

Мой кулак до сих пор не проехался по его самодовольной роже лишь потому, что я не хочу вылететь из основного состава в самый разгар сезона.

Драка – дисквалификация.

Только это меня сейчас сдерживает.

Только, мать его, это.

Я сделал глубокий вдох и разжал кулаки. Уравновешенность, собранность и железная выдержка – вот три слона, на которых стоит мир хоккея.

А я, между прочим, профессионал.

Напялив на лицо маску тотального пофигизма, я вошел на кухню и даже пробурчал нечто среднее между «Доброе утро» и «Идите в жопу».

Вайдман нависал над Микки, как стервятник. Одной рукой он опирался на столешницу, а другой – играл с ее волнистыми локонами, пока та нарезала фрукты.