Я не слышу аплодисментов и не замечаю купюр, которые летят на сцену. Каждый раз, замирая для эффекта или кружения на шесте, я смотрю на Картера. Только на Картера.

Он ерзает на стуле, и я могу поклясться, что он что-то говорит мне, но я не могу разобрать.

Когда песня заканчивается, начинается короткая инструментальная мелодия, и я начинаю дразнить публику. Я очень хочу указать пальцем на Картера, чтобы он был в центре моего внимания, но не делаю этого.

Выбираю парня, сидящего справа от Картера. Подзываю его пальцем подойти ближе к сцене. Он тыкает в себя пальцем, жестом как бы уточняя: «Кто? Я?» и я киваю. Улыбаюсь ему своей самой подбадривающей улыбкой.

Подползаю к краю сцены на коленях, останавливаясь напротив него. Я прекрасно знаю, что заставлю его отдать мне все до последнего цента. Картер будет бешено ревновать.

Парень нервничает, он явно пришел сюда с друзьями, я нежно глажу его лицо и наклоняюсь к нему.

– Что бы ты сделал со мной, если бы мы были наедине? – шепчу я ему на ухо.

Он сглатывает и у него вырывается нервный смешок.

– Я… я…

– Ты не привык, чтобы женщина проявляла инициативу, не так ли?

– Я… не…

      Я откидываюсь назад, положив руки на его плечи. Замечаю, что его глаза не отрываются от моей груди, и принимаю легкое решение.

– Можешь оставить деньги, где хочешь… – я кусаю губу и ложусь на спину, соблазнительно сдвигая и раздвигая ноги.

Его глаза шарят по моему телу, и краем глаза я замечаю, как один из вышибал пристально наблюдает за мной. На этой неделе я разрешаю клиентам немного больше вольностей, чем стоит, но мне плевать.

Парень нервно достает бумажник и, как я и подозревала, достает несколько купюр. Пятидесятидолларовых купюр.

Он гладит меня по бедру и нежно засовывает деньги за резинку трусиков.

Я улыбаюсь ему и выгибаю спину, чтобы подняться с пола.

Он стоит как околдованный и ошеломленно наблюдает за каждым моим движением.

На последних аккордах я глажу себя руками – я очень жажду большей реакции зала. Мысленно улыбаюсь, заметив, как челюсть Картера сжимается.

Медленно поднимаюсь, смотря ему в глаза. На тридцать секунд мне кажется, что во всем клубе находимся только я и он, и часть меня, которую я не понимаю, хочет, чтобы он увез меня отсюда прямо сейчас.

Я стою как будто в трансе и даже забываю, что на сцене лежат мои деньги, пока голос ди-джея не просит поаплодировать мне в последний раз.

Как обычно, я посылаю в зал воздушный поцелуй и собираю деньги. Мне очень интересно, насколько много я заработала, ведь это выступление длиннее обычного.

Еле себя сдерживаюсь, чтобы еще раз не пересчитать деньги, так как мой заработок на сегодняшний вечер составил 1600 долларов.

Я достаю несколько сотен для ди-джея и барменов и оставляю деньги в их шкафчиках. Меня сегодня не просили помочь в приватных комнатах, поэтому я сообщаю всем, что иду домой и переодеваюсь. Пишу Картеру, что мы встретимся на улице.

– Ты знаешь этого парня? – наш новый вышибала, Чарли, перекрывает мне выход, когда я подхожу.

– Какого парня?

– Того, который стоит на парковке, – он указывает пальцем на Картера. – Он говорит, что ждет тебя.

Я киваю, и Чарли провожает меня. Он осматривает Картера с ног до головы, как будто пытается запомнить, как тот выглядит. Чарли даже обходит машину Картера и записывает ее номер.

– Можете ехать, – говорит он, скрестив руки на груди.

– Я рад, что ты разрешил, – Картер закатывает глаза, и открывает мне дверь.

Когда он садится в машину, мы смеемся. Чарли становится перед машиной, как будто он регулировщик, намекая, чтобы Картер включил заднюю передачу.

– Ваша охрана всегда себя так ведет? – спрашивает Картер.

– Я думаю, что им приходится, – я смеюсь, – иногда они едут за нами несколько километров, убедиться, что за нами никто не следует.

Он кивает, и мы выезжаем на шоссе. Картер включает радио.

Он долгое время молчит. У меня создается впечатление, что моё выступление было не настолько успешным, как мне показалось. Или он очень зол на меня.

– Тебе понравилось моё выступление? – я смотрю на него и вижу, что он улыбается.

– Да.

– Да? Это все, что ты можешь мне сказать?

– Что ты хочешь, чтоб я сказал?

– Как насчет: Спасибо, Эмерланд. Спасибо, что сообщила, когда твоё первое большое выступление, и что вписала меня в список гостей, чтоб мне не пришлось платить за вход. Ты очень хорошо выступила, и я чуть не кончил в штаны, смотря на твою сексуальную задницу.

Картер подавляет смешок и сбавляет скорость, чтобы съехать с дороги и остановить машину. Он поворачивается ко мне и берет моё лицо в свои руки.

– Спасибо, Эмерланд. Спасибо, что сказала, когда твоё первое большое выступление, и вписала меня в список гостей, чтоб я не платил за вход, хотя, я бы заплатил в три раза больше, лишь бы увидеть, как ты танцуешь, хотя бы 5 секунд. И ты действительно очень хорошо выступила! Мне жаль тебе это говорить, но я не кончил в штаны, пока смотрел на твою сексуальную задницу.

– Ты даже не заплатил за танец.

– Нет, не заплатил, – Картер притягивает меня к себе и целует.

Я закрываю глаза, когда его язык проникает мне в рот. Он расстегивает мой ремень безопасности и усаживает к себе на колени. Прижимается своим лбом к моему.

– Мне пиздец как понравилась каждая секунда твоего выступления.

Я чувствую, как он гладит меня по спине, и я вздыхаю, надеясь, что он чувствует, как я хочу его, что он понимает, как озадачил и обидел меня, отказав мне вчера на озере.

Он запускает пальцы в мои волосы и наклоняет голову, чтобы поцеловать моё левое плечо, целует мою ключицу, он колеблется перед каждым поцелуем.

Никогда раньше меня не целовали так, чтобы я онемела от удовольствия. Вообще-то, меня никогда так не целовали. Его поцелуи были чувственными и медленными. Не теми дикими и грубыми, к которым я уже привыкла.

– Картер… – я откидываю голову, пока он целует меня в шею и расстегивает мою рубашку.

Он не отвечает. Шквал его мучительных поцелуев продолжается, и он уже расстегивает мой лифчик. Он кусает мой сосок, и я еле сдерживаю стон. Он обводит мои соски языком и притягивает еще ближе к себе так, что даже через одежду, я чувствую подо мной его член.

Опускаю руки на выпуклость его шорт, пытаюсь нащупать его руками, чуть ли не выдергивая его. Когда, наконец, у меня это получается, и я уже готова вытащить его член из шорт и получить то, чего я жду уже несколько недель, он хватает меня за руку.

– Хватит.

– Хватит? – спрашиваю я, задыхаясь.

Вздыхая, Картер отталкивает меня от себя. Молча, поправляет мой лифчик и застегивает рубашку. Я стараюсь дышать ровно, пока он приподнимает меня и усаживает на пассажирское сидение.

– Пристегнись, – Картер заводит машину и ждет.

Я качаю головой, стараясь не замечать боли в груди.

– Сейчас же, Эмерланд.

Застегиваю ремень и откидываюсь на сиденье, смотря прямо перед собой.

Я его совершенно не понимаю. Он постоянно, направо и налево выкидывает разные финты, но это? Это конец.

Меня никогда, никогда, так часто не отвергали. Сегодняшний вечер был последней каплей. Я больше не буду с ним общаться. Между нами все кончено.

Не смотрю в его сторону пока мы едем до Блайта. Хочу, чтобы эта ночь закончилась, чтобы я забыла его и все, что с ним связанно. Это его «я хочу-не хочу тебя».

Лия рассказывала мне о таких придурках как он. Она говорила, что если мужчина отвергает тебя в моменты, когда он на взводе, то он либо гей, либо ты вообще его никогда не интересовала.

Мне действительно стыдно, что я не раскусила его раньше, потому что это очевидно, как никогда: Я ему не нравлюсь. Ему просто жаль меня.

Когда через полчаса мы останавливаемся у моего дома, я замечаю, что у дома припарковано много машин. Чуть позже я вспоминаю, что сегодня вечер изучения Библии.

Опуская окно, открываю свою дверь сама, пока Сказочный принц не успел выйти из машины и открыть мне дверь. Я хлопаю дверцей машины.

– Спасибо за очередную никуда не ведущую сессию поцелуев. Теперь мне придется оттрахать себя руками. Не звони и не пиши мне больше.

Разворачиваюсь и спешу к дому, не обращая внимания на то, что он зовет меня.

К моему облегчению, входная дверь открыта, и я проскальзываю внутрь. Я оказываюсь перед моими бабушкой с дедушкой и их гостями, и все смотрят на меня.

– О, Эмерланд! – Вирджиния складывает ладони вместе. – Думаю, вы все знаете мою внучку – Эмерланд. Её часто нет дома, так как она работает далеко от дома, в «Закусочной Флорентины», что в Талапасе. Мы с Генри очень ею гордимся. Она очень много работает, и я уверена, что она нашла работу благодаря тому, что мы все усердно молились об этом.

– Слава тебе, Иисусе! – произносят они хором.

О, Боже…

– Спасибо вам всем за мм... ваши молитвы.

Они молча улыбаются и продолжают смотреть на меня.

– Пойду наверх, – обращаюсь я к Вирджинии, – я устала.

– Конечно! Конечно! – она жестом отпускает меня, а сама поворачивается к остальным. – Так, где мы остановились? Ах, да! Презервативы используют во время секса, а сексом могут заниматься только женатые люди!

– Слава тебе, Иисусе!

Беру колу из холодильника и, пока я еще не передумала мастурбировать, собираюсь принять душ. Со вздохом я снимаю одежду и залажу душ - я смываю со своей кожи запах «Феникса» и нежные прикосновения Картера.