Побагровев, Джон попытался подхватить падающую даму под локоть, но его рука нечаянно скользнула по ее груди, мягкой и податливой. Ахнув, она оттолкнула его, все еще ища опоры. Он снова хотел было поддержать ее, несмотря на смущение. Джон вдруг ощутил мгновенную вспышку влечения, и волна некстати пришедшего желания добавила ему неловкости. Женщина была такой осязаемо женственной!

Но в этот момент незнакомка обрела равновесие и на этот раз толкнула его изо всех сил в грудь.

– Как вы смеете, сэр?!

Он отшатнулся и налетел на столик, на котором стояла ваза с цветами и были разложены перчатки. Столик с грохотом опрокинулся, раздался звук разлетающегося вдребезги фарфора, но по крайней мере он удержался на ногах.

Джон сделал неловкую попытку поклониться, но его шляпа едва не свалилась с головы. Придерживая ее, он заговорил:

– Мои извинения, сударыня, я только хотел… хотел…

– Мне очень даже понятно, что именно вы хотели, – холодно выговорила она. – Если вы еще ко мне прикоснетесь, я позову продавца, и вас выставят отсюда.

Он снял шляпу, как подобало, и наконец-то отвесил более-менее пристойный поклон.

– Это вышло чисто случайно. Я пытался поддержать вас.

– Я и не думала падать. Вы меня едва не затоптали!

Какой-то частицей сознания, не оглушенной замешательством, он отметил, что от негодования глаза незнакомки вспыхнули необычайно ярко. Они были дымчато-голубого цвета, цвета английского неба, и в их глубине светился интеллект. Небольшой прямой нос, довольно пухлые губы… И ее мелодичный голос ему тоже понравился, хотя сейчас он звучал даже очень резко.

– Да, я и в этом виноват, – признал он. – Еще раз прошу простить меня.

Из глубины магазина выбежал приказчик. Вид у него был растерянный. Худой, щуплый, с волосами мышиного цвета, он едва доставал Джону до плеча. Представив, как бедняга будет пытаться выпроводить его из магазина, намного превосходящего пропорциями, Джон с трудом сдержал улыбку.

На какую-то долю секунды ему показалось, что в глазах незнакомой дамы промелькнул смех, словно и ей представилась подобная картинка. Но она усилием воли опустила вниз уголки губ и окатила Джона ледяным взглядом.

– Бог мой! Бог мой! Столик-то, столик! – Приказчик в отчаянии всплеснул руками. – Миссис Хьюз, с вами все в порядке?

Вопреки здравому смыслу Джон ощутил укол разочарования. Миссис! Ну разумеется, она замужем. Разве может женщина с такими округлыми формами и тонкой талией, с такими блестящими глазами и нежной кожей быть не замужем? Он заметил, что дама слегка хромает, и чувство вины перевесило прочие клубившиеся в нем эмоции. Ну и натворил он дел!

Кивнув клерку, незнакомка обратилась к Джону:

– Я готова поверить, что это была случайность, но желаю вам впредь думать, что вы делаете, прежде чем ходить по чужим ногам. Вы человек не самого хрупкого сложения, и ваш вес весьма ощутим, можете мне поверить.

Джон расстроился еще больше.

– Я сильно ушиб вас? Снаружи стоит мой экипаж…

– Да, вы меня ушибли, но, к счастью, не сделали полным инвалидом. И я никогда не соглашусь сесть в экипаж незнакомца. – Она заправила под капор выбившийся локон темных волос. Джон подумал, что она представляет собой очаровательное зрелище. Как жаль, что это по его вине нежно-розовые щечки запылали гневным румянцем. Но видимо, в гневе она не заметила его дефектной наружности.

– И все же, – попытался он возразить, – я виноват в вашей травме. Позвольте мне хотя бы вызвать сюда кого-нибудь вам в помощь. Может быть, вашего супруга?

Почему-то эти слова рассердили ее еще больше.

– Благодарю, я и сама о себе позабочусь.

– Я только пытаюсь помочь вам, – сказал он. Неужели в Лондоне всем женщинам так трудно угодить?

Помоги ему небо, если это так.

– На сегодня с меня достаточно вашей «помощи»! – отрезала дама, и глаза ее потемнели от досады. – А теперь, если вы позволите…

И, высоко подняв голову, она похромала к двери.

– Миссис Хьюз! – воскликнул продавец. – А как же ваш пакетик?

Она задержалась ровно настолько, чтобы принять из рук продавца свою покупку, завернутую в коричневую бумагу и аккуратно перевязанную тесьмой. На этот раз у Джона хватило благоразумия оставить свои мысли при себе. Она была очень мила, но упряма. Он решил, что не завидует ее мужу, которому приходится каждый день иметь дело с такой непримиримой женщиной. Хотя нет, он скорее завидовал. Чудные глаза, в которых отражался ум, изящная округлость бедер. А то, что им в голову пришла одна и та же забавная мысль, возбудило в нем чувства, которые посещали его крайне редко.

Подождав, пока миссис Хьюз покинет магазин, он протянул продавцу гинею.

– Это за столик.

После чего сам быстро вышел наружу. Увидев свой экипаж у тротуара, он сел в него подальше от окна, чтобы скрыться от взглядов прохожих.

Через какое-то время сердце его забилось ровнее, он перевел дыхание и задумался, так и не решив вопрос, кто же сможет представить его обществу.

В Лондоне оставался только один человек, к которому он имел отношение. Сумеет ли он заставить себя обратиться к младшему брату?

Скрипнув зубами, Джон велел груму зайти в несколько магазинов и справиться насчет адреса. Когда его слуга раздобыл нужный адрес, они медленно двинулись в сторону красивой площади на западе Лондона. Здесь Джон велел кучеру остановиться. Он все еще не был уверен, что найдет в себе силы обратиться к брату, с которым его отец и он сам не общались несколько лет.

Джон вышел из экипажа и двинулся вперед, не отрывая взгляда от высившегося впереди особняка. В отличие от жилища бедного сэра Сайласа этот дом был в прекрасном состоянии. Итак, осталось упасть в ноги младшему братцу…

Нет, он на это не пойдет! Надо найти еще кого-нибудь. Джон повернулся назад, но тут услышал, как его окликают по имени.

– Гиллингем? Что вы тут делаете?

Напряженно вскинув плечи, Джон обернулся. И увидел высокую, светловолосую, невероятно красивую женщину, а рядом с ней юнца с каштановыми волосами, озорными глазами и лихо сдвинутой на затылок шляпой.

– Уэстбури?

Это был герцог, чье поместье граничило с владениями самого Джона. Он унаследовал титул совсем еще юным. Джон слышал, что он отчаянный повеса. Молодой лорд редко навещал родовое гнездо. Но Джон, зная его мать, не мог винить его в этом. Они давно не виделись, но Уэстбури, стало быть, не забыл лицо Джона. Впрочем, с таким лицом, как у него, Джон не мог на это рассчитывать.

– Что вы делаете в Лондоне? – спросил юный красавчик, вскидывая брови.

Джон попытался подавить раздражение.

– Я уже давно не на карантине, Уэстбури. Что бы вы там обо мне ни слышали, я вполне здоров. Или мне непозволительно путешествовать?

– Разумеется, только всем известно, что вы никогда не покидаете поместья. Может быть, вы приехали повидаться с братом, наконец-то помириться с ним?

Джон помедлил. Но не успел он рассеять заблуждение молодого герцога, как женщина, все это время наблюдавшая за ними внимательными синими глазами, воскликнула:

– Вы нынешний маркиз Гиллингем? И вы приехали повидаться с Габриелем? Входите же!

Глава 3

Джон так и не успел объяснить, что не собирался заходить. Его, можно сказать, просто внесло в дом на волне гостеприимства дамы. Дама, которая, как вскоре понял Джон, была женой его брата.

Леди Габриель Синклер провела его в холл. Открывший им надменный дворецкий только слабо моргнул, увидев лицо гостя, но ничем не выдал своей неприязни. Джон кисло подумал, что этот человек прекрасно вышколен.

– Я только сниму плащ и тотчас же присоединюсь к вам, – сказала леди Габриель.

Лакей принял у Джона перчатки, шляпу и провел его в гостиную.

Джон сел в элегантное позолоченное кресло, но тут же понял, что нервное напряжение не позволяет ему оставаться в неподвижности. Он поднялся и принялся ходить по комнате. Бог мой, ну и ситуация! К тому же он ясно услышал донесшиеся из холла слова Уэстбури:

– Я вовсе не уверен, что Габриель будет рад.

– Но ведь они братья! – ответила женщина.

– Ну-ну, – пробормотал герцог. – Я, пожалуй, не стану дожидаться счастливого воссоединения семейства. Вы-то, может, и выкрутитесь, Психея. Но я же не молодая жена, так что предпочитаю в этом не участвовать.

Джон скрипнул зубами. Ему и впрямь лучше поскорее было уйти, но дверь открылась, и вошла его невестка. Она и в самом деле была писаной красавицей: высокая, в синем платье, подчеркивающем цвет ее глаз, с классическими чертами лица, с густыми белокурыми волосами. Она задумчиво взглянула на него, но Джон стойко выдержал ее взгляд. Ждал, что, хорошенько рассмотрев его, леди или невольно ахнет, или в замешательстве уйдет.

Но она прошла в гостиную и спокойно опустилась в кресло.

– Пожалуйста, примите мои соболезнования по случаю кончины вашего отца. Это было такой неожиданностью. В

последний раз, когда мы виделись, он чувствовал себя прекрасно.

Джон неохотно сел и удивленно посмотрел на нее. Его отец вел отшельнический образ жизни и много лет не наведывался в Лондон.

– Вы встречались с моим отцом?

– Мне представился случай увидеть его однажды… Его болезнь была внезапной?

Он кивнул, но с досадой почувствовал, что, словно школьник, не находит слов.

– Да… довольно внезапной.

– Я пыталась… я предложила мужу съездить на похороны, но он не смог.

Джон представил, что ответил на это Габриель.

– Похороны прошли скромно, – выговорил он. Отец поссорился со всеми соседями и не поддерживал отношений с бывшими друзьями. Ему вдруг вспомнился пустынный церковный двор. Там не было никого, кроме Джона, все еще не пришедшего в себя от потрясения, викария и нескольких любопытных местных жителей, стоявших под моросящим дождем у свежей могилы…

Джон с усилием переключил внимание на сидевшую напротив женщину. Он подумал, что Габриель всегда был удачлив. Вот посчастливилось же ему найти жену с такими яркими синими глазами, изящную и, черт побери, с исключительно женственной фигурой! Проклятый счастливчик Габриель!