— Ох уж эта молодежь со своей электроникой.

— Мама.

Джуди, сдаваясь, подняла ладони.

— Неважно, пуговка. Что бы там ни было, помирись с ним. Если кто и выглядит несчастней тебя, то это он.

И мать, поцеловав ее в макушку, выскользнула из комнаты.

Саванна еще раз взглянула на цветы и, смахнув последние слезы, улыбнулась. С цветами он угадал, это точно.

С глубоким вдохом она посмотрела на себя в зеркало. Все утро просидев в спальне, она до сих пор не сняла пижаму. Надо бы переодеться.

Или нет?

Она посмотрела на себя его глазами — красные шелковые шортики и такой же, по краю отделанный кружевом верх. Склонила голову набок, затем развернулась и направилась вниз.

Он сам напросился.


***


Иисусе.

Он в жизни не видел ничего сексуальнее Саванны Кармайкл, которая стояла в дверях гостиной своих родителей, положив руки на бедра, едва прикрытые клочком красной, скользящей по изгибам тела шелковой ткани. Вот за какой образ он будет хвататься, делая свой последний вдох.

— Спасибо за цветы, — сказала она холодно.

— Спасибо за вид, — сказал он ей в тон, но теплее.

— Ты довел меня до слез, — отбила она подачу, — а я вообще-то не плакса.

— Что, несомненно, делает меня засранцем. Отсюда — цветы.

— Не говоря уже о поездке в город.

Ее впечатлило то, что он снова выбрался в город? Господи, пожалуйста, пусть это будет так. Она не спешила показывать свое настроение. Он же был сражен наповал в тот самый миг, когда она вошла в комнату в своей скудной пижамке и со спутанными волосами.

— Я задолжал тебе извинение. Оно не могло ждать до завтра.

— До завтра?

— Воскресный ужин. Если я все еще приглашен.

Она вздохнула.

— Конечно ты все еще приглашен.

Он раскрыл ей объятья, и она, покачивая бедрами, подошла к нему, обвила руками его талию и позволила прижать себя к груди.

— Прости, детка, — глухо проговорил он в ее волосы, целуя ее в макушку. — Я не хотел. — Она повернула шею, чтобы положить щеку ему на плечо, и он с томительной неспешностью провел ладонью по гладкой ткани, прикрывающей ее спину, с мыслью о том, насколько это правильно, насколько потрясающе и хорошо — снова чувствовать ее в своих объятьях. — Просто я плохо поддаюсь переменам.

— Перемены бывают и к лучшему, — тихо промолвила она, и после этих слов он обнял ее еще крепче.

— Я знаю. Я буду работать над этим. Честное слово.

Она отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза, и момент внезапно стал невероятно интимным, словно они были связаны на каком-то глубинном уровне, словно они были половинками одного целого — два травмированных человека, которые вернулись домой, чтобы скрыться от мира, и каким-то образом обрели друг друга.

— Ашер, я не хочу изменить тебя. Ты нравишься мне таким, какой ты есть. Больше, чем просто нравишься. И, конечно, я не претендую на то, будто знаю, через что тебе пришлось пройти, но что бы ты ни захотел для себя — бионические руки, вторые шансы, — я хочу этого вместе с тобой.

Ашер больше не мог обнимать ее и не пробовать на вкус. Он склонился к ее лицу и жадно поцеловал, изливая в этом поцелуе все свои ночные страхи и все теперешнее облегчение, запоминая ее в своих объятьях и то, как льнуло к нему ее мягкое тело. Потом, после того, как она окажется в самолете, улетающем в Финикс, он будет жить этими воспоминаниями, этими драгоценными моментами с ней.

— Ты инопланетянка, — прошептал он ей на ухо, после того как, прикусив мочку, заставил ее дрожать. — Сознайся.

— Льстец, — ответила она, и ее голос был низким, прерывистым и полным страсти. — Я отказываюсь отвечать на вопросы о своем инопланетном происхождении.

— Сегодня волшебная погода, — сказал он, приложившись губами к ее пульсу, пока ее пальцы обнимали его шею и порочными движениями массировали теплую кожу под его волосами. — Можно опустить верх и прокатиться за город. Только ты и я. Купим продукты для пикника, найдем полянку и будем сидеть на ней до заката.

Ашер понятия не имел, откуда взялись эти слова. На пути к ее дому у него не было ни малейшего плана или намерения приглашать ее провести остаток дня вместе, не говоря уже о том, чтобы куда-то уехать. Но после того, как он увидел ее — такой, — после того, что он почувствовал, попрощаться до завтра было попросту невозможно. Плюс ему хотелось показать ей, что он не на все сто процентов трус — может, ему и не нравится сталкиваться с жителями Дэнверса, но выбраться на несколько часов из дому он вполне способен, разве нет?

— У тебя «БМВ» с откидным верхом? — спросила она, приподняв брови.

— Да, мэм.

— Мне нравятся быстрые немецкие автомобили.

— Ездить на них или водить?

— И то, и другое.

— Это просьба?

— Угу-м.

— Саванна, я люблю свою машину. Я не жадный, но, серьезно, я люблю этот автомобиль. Как у тебя со штрафами?

— И этот вопрос задает мужчина, который довел меня до слез?

— Я буду счастлив, если ты поведешь мою машину куда угодно и с любой скоростью, — поправился он.

Отклонившись назад, она подмигнула ему.

— Я так и думала. Дашь мне минутку переодеться?

— А нужно?

— Боюсь, что да.

Саванна вышла из его объятий, и он окликнул ее, когда она дошла до двери гостиной.

— Саванна?

Она обернулась, сияя оживленным взглядом кофейно-карих глаз, и сердце Ашера налилось любовью. Другая могла бы хорошенько его помучить, заставила бы извиняться снова и снова, вымаливая прощение, но только не эта девушка. Не его Саванна.

— Спасибо.


***


На следующее утро, проснувшись, Саванна томно потянулась и улыбнулась прежде, чем открыла глаза.

Всю ночь ей снились ошеломительные цветные сны, в подробностях повторяющие ее поездку с Ашером за город. Ее неудовлетворенное тело пылало, а сердце переполняли расцветающие чувства к нему. С каждой проведенной вместе минутой он все прочнее входил в ее жизнь. Она старалась не думать о Финиксе. Представлять, как она бросает его, было невыносимо — как и бросить карьеру. Оставалось молча верить, что все разрешится само собой, поскольку чем дальше, тем больше расставание с Ашером казалось ей невозможным.

Усевшись за руль его «БМВ», она повернула на северо-запад к Национальному лесу Джефферсона, где они, с солнцем, бьющим в лицо, и ветром, дующим в спину, весь день катались по Аппалачам. У него была сказка, а не машина, а его теплая, уверенная ладонь, лежащая на ее бедре, дарила ей острое ощущение его близости — Ашер словно не мог позволить машине соблазнить ее, пока он сам был в игре.

По пути они купили кофе и сэндвичи и, найдя уединенное местечко у реки, расслелили там покрывало.

Саванна сидела, а Ашер лежал, положив голову ей на колени. Очки-авиаторы закрывали его глаза, но придавали ему чертовский сексуальный вид, возбуждавший ее целый день.

— Давай в следующие выходные повторим, — произнес он, пока она ласково отводила пряди волос с его лба.

У нее упало сердце.

— Не могу.

— О. — Один-единственный звук, но сколько в нем было разочарования.

— У моей сестры будет девичник.

— В Вегасе?

— Почему всем на ум сразу приходит Вегас?

— Вероятно потому, что все произошедшее в Вегасе, там и остается, — ответил он сухо.

— Нет. Не в Вегасе.

— Слава богу.

— В Мертл-Бич. — Она вздохнула. — Мы останавливаемся в бунгало с тремя спальнями на Странде. Вдевятером.

— Вдевятером? У твоей сестры восемь подружек невесты?

— Девять подружек и две чтицы. Просто трое из них не смогли. — Саванна замолчала, обдумывая свои следующие слова. — Трент и его шаферы тоже едут.

Сначала Ашер ничего не сказал. А когда заговорил, его тон был резким.

— Многовато тел для одного бунгало.

— Мальчики сняли соседний.

— Жених, вроде, не должен присутствовать на девичнике, разве нет?

— Скарлет сказала, что иначе будет слишком сильно по нему скучать.

— Значит там будут братья Гамильтоны, — произнес Ашер. — И другие привлекательные и успешные дэнверские юнцы двадцати с небольшим лет. Надеюсь, ты отлично проведешь время, Саванна.

Он сел и повернулся к ней спиной.

— Нам, наверное, пора возвращаться, — сказал он.

— Наверное, — сказала она.

Ее не смутила его реакция. Новость о том, что следующие выходные она проведет в окружении десятка горячих здоровых мужчин, не понравилась Ашеру, и она понимала его. Но оправдываться не стала, потому что они ничего друг другу не обещали. Они встречаются? Вроде того. У них отношения? Об этом речи, кажется, не было. Она не произносила слов «мой мужчина», а он не называл ее «своей девушкой». И, честно говоря, несмотря на растущее притяжение к Ашеру, она не была уверена, что готова к отношениям. Открывать новые чувства — это одно. Поменять статус на фейсбуке? Совсем другое.

К его чести, он дулся недолго. Спустя несколько минут после того, как Ашер сел за руль и повез ее в Дэнверс, непринужденная беседа продолжилась.

Она бросила взгляд на часы на тумбочке. Еще час до церкви — такова была обязательная плата за пребывание в родительском доме — и три часа до ужина. Достаточно времени, чтобы набросать заметки для следующего текста «Ашер и Саванна Адам и Кассандра: Всеамериканская история любви».


***


Мисс Поттс энергично вышла из кухни, держа две завернутые в фольгу тарелки.

— Вот. Пирог с персиками по рецепту вашей мамы и торт — амишское дьявольское искушение.

Ашер усмехнулся.

— Амишское дьявольское искушение?

— Мне всегда нравилась греховность этого названия, — сказала она. — Амишам ведь нельзя пользоваться миксером, чтобы взбить тесто, а с венчиком оно будет адским мучением. Поэтому, чтобы получить хорошее тесто, они смешивают ингредиенты с помощью горячего кофе.