Глава 1


— Саванна Калхун Кармайкл, ты меня вообще слушаешь?

Скарлет, сидевшая на садовых качелях на веранде родительского дома, наградила свою старшую сестру Саванну сердитым взглядом. Ее надутые губки идеально совпадали по цвету с ярко-алой геранью, которая пышно развесилась в горшках у нее над головой. Может, Саванне и досталось больше мозгов, зато Скарлет определенно получила бóльшую долю красоты.

— Слушаю. — Вздохнув, Саванна поерзала на перилах веранды, потом взглянула на увесистый свадебный журнал в руках у сестры и покорно повторила информацию, которой Скарлет только что с ней поделилась: — Двенадцать главных вех в развитии отношений. Первое: когда вам впервые уютно вместе молчать. Второе: когда ты впервые понимаешь, что быть в его компании приятней, чем с кем-либо другим. Третье…

Скарлет вызывающе приподняла брови, и Саванна усмехнулась.

— Ладно, сдаюсь. На третьем ты меня потеряла.

— Саванна, ты невыносима. Это крайне важная информация. Тебя не беспокоит, что твоя младшая сестра окажется у алтаря первой?

Саванна, старушка двадцати шести лет в сравнении с очаровательными двадцати двумя годами сестры, склонила голову набок и пристально всмотрелась в ее лицо, но никаких следов ехидства там не нашла, только искреннее беспокойство. Скарлет так и не смогла понять решения Саванны променять Дэнверс, Виргиния, на Нью-Йорк и стать журналистом. В тот единственный раз, когда Скарлет приезжала к ней в гости, она — несмотря на попытки Саванны вывести ее в город — просидела все выходные в относительной безопасности гостиничного номера.

— Я никогда и не стремилась к браку, Скарлет. Это твоя территория.

— Разве ты не хочешь быть женщиной, у которой есть все? И увлекательная работа, и сексуальный муж, который встречает тебя в постели по вечерам?

Саванна закатила глаза. Работа журналиста, вопреки представлениям ее сестры, мало походила на просиживание штанов с девяти утра до пяти вечера. Сама Кэти Скарлет Кармайкл, окончив школу, сменила подработку в цветочном магазинчике на полный рабочий день и каждые выходные, когда Трент Гамильтон приезжал из Университета Западной Виргинии домой, нацепляла на лицо жизнерадостную улыбку. Ну а он, само собой, напрочь потерял от нее голову, несмотря на все искушения колледжа. Через четыре года, когда обучение Трента закончилось, терпение Скарлет было вознаграждено: в день выпуска он сделал ей предложение. Прошел год — и вот она, Скарлет, сидит и листает свадебный журнал, готовясь к июльской свадьбе. Саванна в общем-то не испытывала к ней зависти — они выбрали слишком разные жизненные пути; чему она порой завидовала, так это целеустремленности сестры, которая с юных лет мечтала только об одном: стать миссис Трент Гамильтон, любящей женой, матерью и столпом общества. И — вуаля — ее мечта сбылась.

Саванна смягчила выражение лица.

— Ну, сексуальный мужчина пусть будет, я вовсе не возражаю.

— Муж, — поправила ее Скарлет. — Муж. Из плоти и крови. А не герой сериалов, которые ты смотришь по HBO. Ладно, слушай. Номер три. Когда ты впервые выглядишь адски, а он и не замечает.

— И какой такой мужчина этого не заметит? — Уж конечно не один из тех типов, с которыми Саванна встречалась в Нью-Йорке. Она поморщилась, когда в памяти всплыло лицо Патрика. Чертов Патрик Монро. Ловко же он ее обработал.

— Тот, кто влюблен в тебя по уши. Номер четыре… О-о… — пробормотала Скарлет со вздохом. — Вот это хорошее. Когда вы впервые разговариваете всю ночь до рассвета.

Ну да, подумала Саванна. Хорошее… если только всю ночь до рассвета тебя не кормят враньем, а ты не понимаешь этого, потому что ослеплена страстью — она отказывалась признавать, что это была любовь, — и веришь всему, что он говорит, ведь мужчина, который обращается с твоим телом так, словно обучался эротическим искусствам, вряд ли способен лгать.

— Номер пять. Когда ты впервые приводишь его домой и знакомишь с семьей.

Саванна взглянула на свежевыкрашенное белой краской крыльцо, потом на потолок веселого голубого оттенка, где под дуновением вечернего майского ветерка покачивались горшки с ярко-алой геранью. У последней ступеньки крыльца начиналась кирпичная дорожка, которая делила аккуратный газон надвое и упиралась в заросли азалии у белой калитки, выходившей на обсаженный деревьями тротуар. Их дом был воплощением американского Юга, но она так и не набралась храбрости пригласить сюда Патрика и познакомить его со своими родителями. Он рос в Верхнем Вест-Сайде, учился в частных школах, а летние каникулы проводил на острове Нантакет. Дэнверс, Виргиния, был простоват для его вкуса. Увидеть насмешку в его глазах при виде столь любимого ею дома было бы невыносимо. И потому она решила не рисковать.

— Номер шесть… — Саванна взглянула на сестру — та сидела с мило порозовевшими щечками и обмахивалась ладонью. — О-ох. Когда вы впервые обнажаетесь друг перед другом и не испытываете ни тени смущения. О боже…

Саванна усмехнулась.

— Только не говори, что вы с Трентом никогда не занимались этим средь бела дня.

— Это мое личное дело. — Скарлет зарделась еще сильнее. — А-а ты? Занималась?

— Был ли у меня секс при свете? Естественно.

— С этим твоим Патриком?

Скарлет невзлюбила Патрика после их совместного ужина во время ее катастрофического визита в Нью-Йорк. По ее мнению он весь вечер посмеивался над ней, и, по правде говоря, она не ошиблась. Позже, оставшись с Саванной наедине, Патрик назвал акцент Скарлет «монументальным» и добавил: «хорошо, твоя сестра симпатичная, иначе кому бы она сдалась». Когда он спросил, почему у Саванны такого акцента нет, она объяснила, что за четыре года в Нью-Йорке хоть и с трудом, но сумела от него избавиться. К тому времени, как она пришла в «Сэнтинел», он почти не ощущался в ее речи, разве что иногда, когда она перебарщивала с алкоголем.

— Не выношу я его, Вэн. Знаю, тебе он нравился, и мне жаль, что у вас не сложилось, но я уверена: где-то там тебя ждет кто-то лучше. Кто-то настоящий.

— Все нормально. Он оказался предателем.

Скарлет кивнула.

— Мягко говоря.

— Я сама виновата, что не разглядела в нем то, что увидела тогда за ужином ты. Что под номером семь?

— О!

Скарлет вновь уткнулась в журнал, а Саванна наклонилась за своим стаканом холодного чая. Стекло вспотело, покрывшись прохладными капельками, и когда она сделала глоток, одна упала в ложбинку между ее грудями.

— Номер семь. Когда ты впервые понимаешь, что тебе не нужен никто, кроме него.

Ну, до этой стадии она точно дошла, когда перестала замечать кого-либо, кроме Патрика. В сравнении с ним — с его родословной, аристократической внешностью и связями в высших кругах — все прочие мужчины бледнели. Жаль, что Патрик на ответную преданность не подписывался. После того, как она узнала, что он в одиночку уничтожил ее профессиональную репутацию и карьеру, ее добила новость о том, что все время, пока она с ним спала, он встречался с другой.

— Дальше, — потребовала Саванна.

— Вот это мое любимое. Когда ты впервые видишь с ним свое будущее. — Скарлет вздохнула. — Первый класс. Детская площадка. Трент качал меня на качелях, хоть другие мальчишки над ним и смеялись.

Саванна любила сестру, но не представляла, как можно думать о будущем с кем-то, кто в первом классе качал тебя на качелях. Ей всегда было невдомек, как Скарлет может довольствоваться идеей о том, чтобы родиться, вырасти, выйти замуж и умереть, не покидая родного городка, когда за его пределами лежит целый огромный мир.

— Что там под номером девять?

Мечтательная улыбка на лице Скарлет сменилась усмешкой.

— Когда вы впервые отправляетесь вместе в путешествие.

— Дурацкий пункт.

— Почему?

— По утрам сложно выглядеть идеально. Плюс любая поездка — это стресс.

— Сестренка, я думала, ты обожаешь путешествовать! — воскликнула Скарлет.

— О, обожаю. Одна. В погоне за сюжетом. С какой стати мне хотеть брать с собой кого-то еще?

— Потому что ты его любишь? Потому что на Гавайях куда веселее с… — Она порозовела и отвела глаза в сторону.

— Не припоминаю, чтобы вы с Трентом ездили на Гавайи, — поддразнила ее Саванна.

— Медовый месяц, — театральным шепотом пояснила Скарлет.

— А, значит, ты наконец-то определилась. Что ж, говорят, там очень романтично.

Нежный румянец Скарлет разлился до самой шеи.

Саванне стало смешно. Какая она все-таки чопорная, ее младшая сестричка.

— Скарлет, бога ради, можно подумать, ты никогда не целовалась с мальчиком. Что дальше?

— Номер десять. Первая серьезная ссора. — Скарлет фыркнула. — Ну, надеюсь, этого мне пережить не придется. — Она постучала по деревянному подлокотнику качелей, блеснув розовым маникюром в теплом свете вечернего солнца.

— Хочешь сказать, вы с Трентом никогда крупно не ссорились?

— Вэн, ради всего святого, зачем мне ссориться с мужчиной, которого я люблю? Немного поспорить — это можно, конечно, но для меня важнее всего, чтобы он чувствовал себя любимым, счастливым и чтобы со мной ему было хорошо. К тому же Трент очень умный, очень добрый и почти всегда прав.

— А когда нет?

— Пчелы, знаешь ли, слетаются на мед, а не на уксус.

Саванна рассмеялась.

— А, то есть добиваешься своего хитростью?

— Все лучше, чем ссориться.

— Судя по всему, у тебя никогда не было примирительного секса. Многое теряешь, Скарлет.

Уклоняясь от ответа, Скарлет пожала плечами.

— Нет такой вещи, которая стоила бы ссоры с Трентом. Ни одной.

— Ладно, дело твое. Давай дальше.

— Номер одиннадцать. Когда ты впервые понимаешь, что он твоя половинка. — Скарлет вздохнула. — Ну разве не чудесно?

При всем своем цинизме Саванне пришлось признать, что фраза и впрямь звучит чудесно. Когда она влюбилась в Патрика, то начала понимать, насколько это прекрасно — дарить свое сердце другому, насколько потрясающе знать, что он всегда на твоей стороне, и, да, насколько чудесно понимать, что с ним ты как за каменной стеной, что ваши судьбы переплелись, что отныне вы неразрывно связаны.