Барбара Смит - Красавица и чудовище

Хелен напомнила себе, что ей потребуются терпение и настойчивость, чтобы укротить его; главное – не дать втянуть себя в бесконечную войну.

– Если вам когда-нибудь понадобится ассистент, я буду рада помочь.

– Да вы хлопнетесь в обморок от одного вида крови.

– Ошибаетесь. В прошлом году мы с папой пережили землетрясение в Турции, и я помогала ухаживать за ранеными.

Алекс скептически посмотрел на нее.

– Можете мне не верить, но ваши сородичи теперь и мои тоже, и они были вчера добры ко мне в отличие от вас…

Прежде чем Макбрут успел ответить, кто-то постучал в дверь.

– Уходите, – приказал он Хелен, открывая вторую дверь, которая выходила во двор.

В первую дверь ворвалась испуганная женщина с плачущим ребенком на руках – это была маленькая Джесси, которая с таким ужасом смотрела на Хелен накануне. На светлых волосах девочки запеклась кровь.

Алекс положил малышку на смотровой стол.

– Дай-ка я посмотрю, что у тебя, моя милая, – ласково сказал он. – Не бойся, я не сделаю тебе больно.

Большим куском марли Алекс промокнул кровь и увидел глубокую рваную рану на голове. Мать стояла рядом и рыдала.

– Моя дочь играла в долине и поскользнулась на острых камнях. Она умрет?

– С ней все будет хорошо, но придется наложить шов. – Алекс присел на корточки, так что его глаза оказались на уровне лица девочки. – Ты должна лежать очень тихо, моя милая: сейчас я зашью рану, и тебе станет легче.

Джесси ударила Алекса кулачком.

– Уходи! Ты сделаешь мне больно!

– Дочка! – Ее мать умоляюще заломила руки. – Ты должна слушаться лэрда и делать, что он говорит.

Джесси громче заревела, и тогда Хелен крепко взяла девочку за плечи.

– Давай я расскажу тебе сказку, малышка. Прекрасную, храбрую принцессу захватило в плен злое чудовище. Но ты должна лежать тихо, если хочешь услышать, что произошло дальше.

Джесси еше несколько раз всхлипнула и наконец успокоилась. Хелен погладила ее, и девочка доверчиво посмотрела на нее широко раскрытыми заплаканными глазами.

– А как ее звали?

– Хелен, как меня. Она путешествовала по всему свету со своим отцом, королем, и они повидали много незнакомых стран и замечательных мест, например, древние пирамиды в Египте и базары в Багдаде. Однажды она даже кормила обезьян на скалах Гибралтара…

– А как же чудовище ее поймало? – Джесси уже не обращала внимания на то, что Алекс осторожно промывает ее кровоточащую рану.

– Однажды, когда они приехали в самую необыкновенную и самую замечательную страну, король был вынужден вернуться в свое королевство. Но принцесса Хелен так хотела узнать побольше об этой прекрасной стране, что решила продолжить путешествие без короля, хотя люди предупреждали ее о заколдованных горах, в которых живет страшное чудовище. Видишь ли, принцесс не так-то легко запугать какими-то там чудовищами, как бы громко и свирепо они ни рычали.

Хелен видела, как сжались губы мужа. Его внимание было полностью поглощено кривой иглой, которую он взял с подноса. Увидев, что Алекс собирается зашивать рану, она поспешно продолжила:

– Как-то в солнечный день принцесса решила прогуляться и уже зашла довольно далеко в лес, как вдруг поднялся страшный холодный ветер и начал падать такой густой снег, что девушка испугалась. Она шла и шла, борясь с ветром и снегом, и внезапно набрела на прекрасный замок, в окнах которого приветливо мелькали огоньки. Когда она постучалась, дверь отворилась словно по волшебству. Она позвала, но ей никто не ответил. Тогда принцесса поспешила к очагу, в котором весело потрескивали дрова; возле очага стоял стол, накрытый как для праздника – горячий суп, пирог, засахаренные сливы. После того как она отведала всех этих необыкновенно вкусных яств, раздался какой-то шум, и тогда принцесса увидела чудовище – оно было огромным и страшным, обросшим шерстью, как медведь. Чудовище сказало, что, раз принцесса поела заколдованной еды, она теперь тоже заколдована и останется с ним навсегда.

Джесси изо всех сил сосала большой палец, пока Алекс накладывал швы и обрезал нитку; по его мрачному виду Хелен поняла, что он догадался, кого она имела в виду, рассказывая про чудовище.

– Сначала принцесса испугалась, и хотя чудовище ворчало и рычало, но ничего плохого оно ей не сделало. Когда-то оно было прекрасным принцем, пока злая ведьма его не заколдовала, и только верная и чистая любовь могла его расколдовать. – Хелен понизила голос почти до шепота. – Принцесса решила полюбить чудовище и вылечить его больное сердце…

Алекс несколько раз усмехнулся, не забывая при этом ловко бинтовать голову ребенка.

Джесси вынула палец изо рта.

– И принцесса превратила чудовище в принца?

Хелен улыбнулась.

– Разумеется, дорогая. Как бы ни было трудно, принцессы всегда добиваются своего.

Следующие две недели жена являлась постоянным источником раздражения для Макбрута. Чего он только не делал, чтобы от нее избавиться, однако выдворить из своего медицинского кабинета так и не смог.

Что бы он ни говорил, она не обращала на это внимания, и вскоре он заметил все те маленькие новшества, которые Хелен ввела, чтобы облегчить ему жизнь. Она взяла на себя роль искусного ассистента, проворного и веселого, умеющего успокаивать его пациентов, сматывала бинты, подавала ему инструменты и ободряла пострадавших. Когда работы оказывалось слишком много, она приносила ему на подносе горячую еду. Каким-то образом, наверное, сплетничая с Флорой, Хелен выведала, что он любит, а чего нет, и следила за тем, чтобы на завтрак у него были овсяные лепешки и черничный джем, а на обед – куриный бульон, заправленный луком, или копченая треска со стаканом его любимого эля. В холодные темные дни, когда с гор спускался туман, она приносила ему горячий чай с песочным коржиком.

Сам Алекс старался меньше бывать дома. Иногда он встречал жену в долине – она обходила дома фермеров, приносила бульон больным и одеяла тем, кто в них нуждался, а то и просто останавливалась на улице, чтобы поговорить с людьми, и очень скоро стала узнавать всех и называть каждого по имени.

Теперь это и ее люди, говорила она.

Алекс молчал. Время покажет, кто был прав. Он, глава клана Макбрутов, уж как-нибудь сумеет одолеть какую-то презренную женщину.

Если, конечно, его прежде не убьет похоть.

Хелен ни разу не заговорила с ним о тех двух ночах, которые они провели вместе, однако она постоянно дразнила его шуршанием шелковых юбок и ароматом своих нежных духов. Каждой улыбкой, каждым случайным прикосновением она напоминала, что она принадлежит ему и стоит только захотеть… Он мог бы запереть дверь и заняться с ней любовью прямо здесь, на кушетке, или пойти ночью к ней в спальню и забыться в небывалом наслаждении. В конце концов она его жена… Вот только занятия любовью чреваты беременностью. Он не мог навлечь проклятие на ребенка – своего ребенка, лишив его матери.

Первые три недели, которые прошли со дня свадьбы, Алекс испытывал нестерпимые муки плотского возбуждения. Физическое желание вместе с мыслями о том, не забеременела ли она, делало его нервным и раздражительным.

Однажды утром Хелен появилась в его медицинском кабинете особенно бледная. Он уже хотел было осведомиться о ее здоровье, но в этот момент в дверь постучал Джейми: его лягнула лошадь. Пока Алекс обрабатывал рану на плече конюха, Хелен стояла рядом с компрессом и мазью из базилика в руках.

Алекс и Джейми, как обычно, обменивались новостями, но Хелен не принимала участия в их разговоре. Может быть, у нее началось? Эта мысль улучшила настроение Алекса. В это время женщины обычно бывают не в настроении, подумалось ему.

Но когда он протянул руку за компрессом, Хелен его не подала. Краем глаза Макбрут увидел, что ее лицо стало белым как мел и она прижала руку ко рту. Он сделал шаг ей навстречу и еле успел ее подхватить: она была в обмороке.

Хелен не могла понять, почему она все еще лежит в постели, хотя за окном ярко светит солнце. Потом большая фигура Алекса, стоявшего у окна, заслонила солнце, и она вспомнила, что произошло: рана Джейми, легкая тошнота и головокружение, а затем темнота…

Наверное, Алекс отнес ее наверх в спальню, под балдахин с голубыми занавесями.

– Как ты себя чувствуешь? – услышала она его голос.

У нее болела голова, и ее мутило, но все же Хелен села, не желая показывать своей слабости.

– У меня все прекрасно… – Она не успела договорить, так как на нее снова накатила тошнота.

К счастью, Алекс держал наготове горшок. Чувствуя себя несчастной, она все же отметила, что он нежно гладит ей лоб и бормочет что-то в утешение.

Когда все осталось позади, он протянул ей стакан воды.

– Прополощи рот.

Она повиновалась, потом откинулась на подушки и закрыла глаза, униженная тем, что он видел ее в таком состоянии. И тут она почувствовала, что Алекс сел на край кровати, которая прогнулась под тяжестью его тела.

– Как ты полагаешь, что является причиной твоего нездоровья?

– В одной семье ребенок болен крупом…

– Никакого крупа у тебя нет. – Он скривился, словно проглотил большую дозу горького лекарства. – Я предполагаю, что это беременность.

Чтобы не встречаться с его саркастическим взглядом, она снова закрыла глаза. Уже несколько дней у нее было не все в порядке с желудком, и месячные запаздывали. Она надеялась и молилась, и Бог услышал ее молитвы: у нее будет ребенок.

Несмотря на плохое самочувствие, Хелен захлестнула волна радости. Теперь, когда внутри ее зародилась новая жизнь, они будут настоящей семьей, и Алекс не сможет отослать ее в Лондон! Через девять, нет, уже через восемь месяцев она родит его ребенка. Одна эта мысль прибавляла ей сил.

– Не очень-то ты во всем этом разбираешься…

Он досадливо поморщился.

– Я допустил ошибку – мне следовало тебя прогнать, когда ты пришла и забралась ко мне в постель. Кого угодно я бы предпочел иметь матерью своего ребенка, но только не тебя.